Автореферат (1155502), страница 5
Текст из файла (страница 5)
При этом признаками конвенциальной22истинности обладают следующие признаки юридической фикции: условность,неопровержимость, универсальность, взаимогенерируемость, наличие целиприменения, формальность, категоричность, произвольность, исключительность, ограничительный характер толкования, очевидность, легальность, фактичность.Второй параграф «Особенности толкования фикций в романогерманской системе права» посвящен изучению основных тенденций изучения фикций в романо-германской системе права, теоретико-методологическихоснов доминирующих подходов в ее интерпретации.Подробное изучение особенностей толкования фикций в романогерманской системе права, приводит к выводу, что оно распределяется междудвумя основными подходами – логическим и социально-философским. Приэтом получает широкое распространение методология исследования фикций,связанная не только с анализом их юридико-технических характеристик, восходящая к ее истолкованию как приема юридической техники (Р.
Иеринг), но и сее аксиологическими, социально-психологическими и ментальными аспектами.Основной же тенденцией эволюции доктрины юридической фикции в романогерманской системе права, очевидно, является юридическая логика без экзистенциальных предпосылок (свободная логика).В диссертации показано, что в контексте логического подхода получилораспространение когнитивная установка в изучении юридической фикции, состоящая в ее рассмотрении как универсального логического приема, характерного для всех сфер познания и деятельности. В этом смысле она представляетсобой интеллектуальную параллель познавательной деятельности естествознания, либо финансовой деятельности и пр.
Основополагающее значение для выяснения природы юридических фикций имеет концепция единства права, рассматривающая идею единства права как научную и правоприменительнуюфикцию, без которой право не могло бы выполнять свои регулятивные функции.23Общеметодологической основой современной доктрины юридическихфикций в романо-германской системе права является идеалистическая фикциология Г.
Файхингера, в рамках которой были сформированы основные принципы логического подхода к интерпретации фикций. Г. Файхингер, давая логическое обоснование юридических фикций, установил их общие признаки в различных сферах научного знания, их классификацию, исследовал такие видыфикций, которые ранее нигде не упоминались и не рассматривались до настоящего времени российскими правоведами. Восходящий к средневековью спор обуниверсалиях он проецирует на правовую реальность, объявляя общие понятия(универсалии) фикциями.
Так, не потеряла актуальности предложенная теоретиком классификация фикций: персонифицированные фикции; номинальныефикции; обобщающие фикции; абстрактные фикции; отрицательные фикции;эвристические фикции. При этом большое методологическое значение имеетраскрытие содержания эвристической фикции, в котором «нереальное» (возможно, заведомо ложное) заменяется на что-то «реальное» (а точнее, считаемоеза истину). Условием применения этой фикции является то, что ее содержаниене должно быть противоречивым, хотя обуславливаемый этой фикцией юридический факт и не существует (по крайней мере, в силу его неустановленности) вобъективном мире, но все же признается законодателем существующим опытно-умозрительным путем, субъективно (например, «признание физическоголица умершим в судебном порядке» и др.).Обосновывается вывод, что главной особенностью интерпретации юридических фикций в романо-германской системе права является эвристическаяметодология, согласно которой для юридического разрешения реальных проблем в национальной правовой жизни на законодательном уровне обосновывается возможность использования утверждений о «признании нереальных (а врамках классической теории истины – ложных) фактов» в качестве существующих и истинных, в целях подготовки «правильного» (и в материальноправовом, и в процессуально-правовом планах) правового решения конкретнойпроблемы.
Эвристическая методология возникла в рамках и в силу потребно24стей юридической практики, когда выдвигаемая правоприменителем гипотезаопиралась на недостаточные или даже заведомо ложные (но признаваемые законодателем истинные) факты, юридические факты, служащие основанием длявынесения различных (например, судебных) решений.Третий параграф «Особенности толкования фикций в системе общего права» посвящен теоретической оценке особенностей понимания фикций всистеме общего права, как обусловленной особенностями применения фикцийв праве теории, основанной на эвристической методологии их интерпретации.Сравнительный анализ доктрин фикций романо-германской и общей систем права, приводит к выводу, что их общие представления идентичны.
Доктрина исходит из того, что фикция присуща всем сферам бытия человека, общества и государства. В праве фикция рассматривается в качестве естественного «несовершенства», присущего всякому законодательству, при этом конструируется исключительно «волей законодателя», опирающегося на сложившиесяв том или ином государстве и обществе, в определенный исторический периодпринципы и цели правового регулирования и охраны важнейших общественных отношений, накопленный социально-правовой опыт, возможные рецепции(особенно в условиях правовой системы переходного типа) и др., и не имеет«экзистенциальных» предпосылок.
Законодатель вынужден отойти от классической концепции истины и признать, что конструируемое им заведомо не существующее положение дел на самом деле (собственно, в юридической, но не вфактической «реальности») существует, является юридическим фактом, обладает «правовой императивностью». Так, фикция в праве стремится устранитьпротиворечие между установленным законом (и затем, получившим свою практическую реализацию в судебных решениях, приговорах, иных правоприменительных актах) юридическим фактом и имеющей место действительностью,фактическим положением дел.В логико-правовом измерении юридические фикции в этой доктрине получили двойственную интерпретацию: особое нормативное утверждение, применяемое в правоприменительном процессе, с полным или частичным осозна25нием субъектами последнего семантической ложности этого утверждения; фактически ложное утверждение, признанное законодателем практически полезным и наделенное качеством юридической императивности.
Признание неизбежности юридической фикции не исключает вероятности избавления от этихконструкций. При этом постулируется два метода преодоления фикций в праве:это отклонение (отказ от утверждений, которые считаются фиктивными) и перераспределение (изменение лексического значения используемых в этом нетипичном нормативном предписании категорий).Обращаясь к анализу юридической практики, приходим к выводу, чтоюридические фикции, используемые в системе общего права, обладают рядомособенностей, отличающих их от юридических фикций, используемых в романо-германской системе права: если фикция в романо-германской системе правапредполагает грамматическое признание своей ошибочности, то фикция в системе общего права преимущественно является утверждением факта, обстоятельства, фиктивный характер которого очевиден.
Не смотря на это, юридические фикции имеют одно логическое и социальное основание, которое состоитв том, чтобы соизмерить юридический результат ее применения с некоторойего социальной, логической и др. предпосылкой. Поэтому в доктринальноправовом контексте фикции рассматриваются как метод построения эвристически важных общих теоретических понятий, таких как, «правовая семья», «юридическое лицо», «государственность», «законность», «формальный состав преступления», «абсолютные правовые отношения» и др., восполняющих логикопонятийные пробелы явлений, таким образом, включенных не только в правовое познание, но и в национальную правовую систему, глобальное правовоепространство.
В логико-семантическом плане неопределенность юридическихпонятий затрудняет применение критерия истинности/ложности, поскольку ониотражают не реальные события, а юридические факты, границы которых менееопределенны. Такая неопределенность составляет логико-семантическую предпосылку применения юридических фикций.26В качестве главной особенности доктрины юридической фикции в системе общего права выделяется положение о том, что использование этой особой иуниверсальной техники обусловлено фундаментальными свойствами права какрезультата осознания разнообразных форм социальных отношений. Универсальность фикциям придает мышление, особый логический строй правового сознания.
Однако на фоне этой универсальности и очевидности логики фикций,возникает когнитивный парадокс, выявляющий несоответствие юридического ифактического измерения действительности, когда она обретает три ипостасисуществования, являясь одновременно: предположением (метафорой) - семантически ложным высказыванием, выступающим в качестве юридической нормы; предложением -: высказыванием, которое не соответствует критериям истинности/ложности (может одновременно принимать значения и истинности, иложности); отклонением от нормы юридического мышления. Очевидно, что такая доктринальная установка в рассмотрении юридической фикции обусловлена ее инструментальной интерпретацией как метода построения юридическихнорм, но не как самой нормы.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
