Диссертация (1148863), страница 30
Текст из файла (страница 30)
На свой статус субъектсмог воздействовать и определять порядок его формирования. Следовательно,если до сих пор такое «освобождение» означало ясно и отчетливокодифицированное изменение статуса, теперь оно стало означать возможностьсубъекта остаться «на своем месте». Он вновь и вновь входит в него, как быпримеривая, и выявляет его объективное описание благодаря дискурсу,объясняющему его положение и перспективы изменения такого положения: «Самдиалог обеспечивает избыток свободы (или “избыток негативности”), который непокрывается данным объективным содержанием, представленным в нем»303.3.3 Предпосылки становление информационного мировоззренияВ силу своей специфики идеология требует определенного дискурсивногополя, или пространства, в котором она могла бы артикулировать своиистинностные связи.
Подобно тому, как лабораторная практика исследованиядействительности при помощи набора всего опосредующего инструментарияформирует собственную действительность, а затем и реальность как таковую,или как клинический анализ восстанавливает сеть властных отношений взглядаи говорения или властных психиатрических практик – точно также в некоторомвиртуальном (как в смысле медиации, например, IT или СМИ, так и в смыслевозрожденческого virtu) пространстве идеология восстанавливает свой властныйдискурс как систему отношений между различными политическими субъектами.Х.
Фрайер дает такое определение ключевого для Макиавелли понятия,существенного303длянасвосмыслениивиртуальностиполитическогоУшаков А., Кралечкин Д. Конец цензуры. М.: Академический проект; Фонд «Мир», 2010. С. 141.138пространства: «В своем специфически политическом смысле virtu, <...> означаетспособность политического субъекта использовать всю свою энергию в целяхподдержания своего собственного существования и, сверх того, - овладениямиром, способность никогда не руководствоваться в своих решенияхчужеродными мотивами, а наоборот, навязывать окружающему миру законыдействия, и своими завоеваниями быть обязанным не одной лишь благоприятнойконъюнктуре, но всегда – собственной активности»304.
Мы видим, что субъектоткрыт миру в том порядке, в котором он перед ним расстилается, а также что этопорядок вносит его в пространство этого мира. Налицо не только формулировкахарактеристического свойства познавательной программы новоевропейскогообщества, но и почти совпадение познавательного и политического субъектов.Это, разумеется, возможно главным образом за счет гомогенности среды, вкоторойоказываетсясубъект.Онэкзистенциальныеиливключенностипредставленныйвпреодолеваетэпистемологическиеемувсякиепропастиразличнымизавозможныесчетсвоейинформационнымисредствами мир. Ниже мы укажем на условия существования такого субъекта впространстве информационного общества.Обратим теперь свое внимание на принципиальную открытость понятияполитическогосубъекта.Мыможемнаблюдать,каквыстраиваютсяистинностные политические отношения между, например, избирателями игосударством, представленным законодательной властью, если речь идет опарламентских выборах, или же властью исполнительной, когда дело касаетсяизбрания главы правительства или государства.
В этом смысле таковымиистинностными отношениями оказывается принципиальная конвертируемостьоказанного доверия избирателей (их голосов или голосов их представителей) вполитический курс, отстаиваемый избранным политическим институтом. Такойспособ существования представительской демократии подверг пристальномуанализу Ф. Анкерсмит. Он указывает, что характерное качество демократии в ее304Фрайер Х.
Макьявелли. - СПб.: «Владимир Даль», 2011. - 350 с. - С. 189.139политическом аспекте заключается в том, что она представляет такуюполитическую систему, которая удовлетворительно работает только лишь вслучае разделенности общества и содержании в нем противоположности самомусебе. Демократия не актуальна тогда, когда в обществе или в политическойреальности вообще отсутствуют глубокие разломы, где эти разломы невыразительны, поскольку цель демократии состоит именно в достиженииопределенногополитическогопорядкапосредствомпримирениясмыслообразующих противоположностей305. Эта мысль в полной мереперекликается с идеей Г. Маркузе о безопасности одномерного общества во всехаспектах, в том числе и политическом.
Идеология (в данном случае, потребления,удовлетворенияпотребительскихпотребностей)оказываетсяхарактеристическим свойством направленности политической программы натого или иного политического субъекта и установление властных отношений вданной конкретной политической системе: «Основанием критики ГосударстваБлагополучия в терминах либерализма и консерватизма (с приставкой “нео-“ илибез нее) является существование тех самых условий, которые ГосударствоБлагополучия оставило позади, - а именно, более низкой степени социальногобогатства и технологии»306.Однако,вконечномсчетенауровнебытовоговосприятиядействительности люди живут и умирают не потому, что либеральные идеалыили коммунистическая программа хороша или плоха, гуманна или преступна, апотому что они прежде всего хуже или лучше живут по совокупностипоказателей, феноменально в их жизни не различаемых, но существующихцелокупно.
Тем не менее, справедливо и обратное: именно эта целокупностьположительного или отрицательного опыта обыденности, повседневностиявляется показателем успешного существования установленной конкретной сетивластных истинностных отношений между существующими в данном обществе305306См.: Анкерсмит Ф.Р. Эстетическая политика. Политическая философия по ту сторону факта и ценности. М.:Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. С. 177.Маркузе Г. Одномерный человек. М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2009. С. 80.140политическими субъектами. Например, при некорректной работе тех или иныхинститутов,обеспечивающихгомогенностьданногоистинностногопространства Общества Благоденствия, каждый из них в идеале может бытьзаменен если не более совершенным, то институтом с качественно меньшейпогрешностью.
Какой бы тоталитарной или либеральной идеология не была,какие бы ценности или свободы не ставила она во главу угла, она всегдапредставляет собой способ бытия истины в политическом пространстве, и в этомсмысле устанавливает связи между такими политическими субъектами, которыенаилучшим образом смогут обеспечить это бытие. Принцип ротации чиновниковво властных структурах, принцип сменяемости власти, свободы слова, совести ипечати сосуществуют в этом виртуальном политическом пространстве обществапотребления-производствавместеспринципамикоммунистической,консервативной или радикальной идеологии любого калибра.
Такая всеядность,обезличенная безопасность и тотальность техноцентричного и технократичногообщества одновременно обезоруживающа и показательна. Г. Маркузе отмечаетэто на уровне невозможности конструктивной критики такого типа общества:«Но в данном случае критика развитого индустриального общества сталкиваетсяс ситуацией, которая, походе, лишает ее всяких оснований. Техническийпрогресс, охвативший всю систему господства и координирования, создаетформы жизни (и власти), которые, по видимости, примиряют противостоящиесистеме силы, а на деле сметают и лишают почвы всякий протест во имяисторической перспективы свободы от тягостного труда и господства»307.
Какследствие из сказанного выше мы можем обнаружить возникающие в конце XXстолетия подходы к социальному и политическому пространству как кпространству сети. Сеть при этом может пониматься и в рамках привычногодискурса эпохи Модерна — ближайшим примером в этом случае будет декартовасистема координат. Впрочем, современные исследователи нередко указывают напостмодернистский характер такого сетевого дискурса. Рассуждая о ней как307Там же, с. 9.141глобальной системе коммуникаций, выходящей на передний план и как бызахватывающей, поглощающей человека своей тотальностью, они обращаютвнимание и на необратимые изменения в окружающей человека культурнойсреде. Здесь в качестве формулировки такого парадокса – техника созданачеловеком, но сам человек оказывается у нее в заложниках – мы считаемуместным привести фразу М.
Хайдеггера: «Из-за скрытости опасности,заслоняемой эффективностью постава, дело пока еще снова и снова выступает втаком свете, как если бы техника была инструментом в человеческих руках.Реально, однако, человеческое существо падает теперь прямо в руки существутехники»308. Г. Маркузе уже напрямую связывает технологический процесс иуправление им с политической властью. Сегодня, полагает он, политическаявластьутверждаетсяпосредствомвластинадтехническимпроцессомпроизводства и технической организацией аппарата правления. Правительстворазвитого и развивающегося индустриального общества способно занимать иотстаивать свое главенствующее положение только при помощи мобилизации,организации, и эксплуатации того, что производится в технической, научной имеханической сферах, существующими в индустриальной цивилизации.
Такаяпроизводительность мобилизует общество в качестве консолидированногоцелого в обход любых индивидуальных и групповых интересов309. Далее,развитие техники и вообще сферы технического в западном обществе естьследствие установки на рациональность западного общества. В самом деле, неявляетсялиследствиемидеиаккумулированияипостоянногосовершенствования знания в новоевропейской культуре основанием дляпоявления и укорененности в новоевропейской почве техноцентричнойцивилизации? В этом отношении возрастает оснащенность человека, способногоподчинить себе природу и окружающую среду за счет им самим созданной«второй природы»: «Индустриальное общество, овладевающее технологией инаукой, по самой своей организации направлено на все усиливающееся308309Хайдеггер М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
