Диссертация (1148857), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Институциональное устройство об-168щества предполагает выстраивание иерархии. В результате в качестве члена общества человек с неизбежностью видит различия (половые, возрастные, социальные, политико-идеологические, финансовые и т. д.) между людьми и в целом проводит свою жизнь в непрекращающемся различении между Своим и Чужим, никогда не задумываясь над тем, что собственно за инстанция в нем различает.Катарсические практики в том или ином виде наличествуют в любом доиндустриальном обществе, а их нелегитимность в рамках современной культурыпредставляется тревожным симптомом. По существу, в западной культуре последних столетий все глубокие переживания относятся в область психическихрасстройств, а все стратегии поведения, не предполагающие извлечения практической выгоды, не связанные с борьбой за власть, за влияние, за обладание собственностью и деньгами, отмечены печатью недоверия.
Тем самым, возникает ситуация социокультурного нонсенса, при которой имплицитно почти целиком патологизируется и отрицается здание мировой культуры как таковое. И наиболеедейственным способом преодоления нонсенса вновь видится доведение его до абсурда, возможное в силу их неотличности. Абсурдный опыт сознания также предполагает отрицание культуры, поскольку он связан с тем, что человек переживаетсмерть Я и, тем самым, в определенном смысле перестает функционировать какчеловек, а следовательно, преодолевает границы культуры. Однако подобное временное «устранение культуры» имеет, как было показано, оздоровительный эффект для социокультурного пространства. Вырабатывающиеся в результате стратегии поведения, ставящие под сомнение ценности потребления и немедленногоудовлетворения потребностей и предполагающие духовную работу по преодолению аффективной деятельности сознания и развитию неэгоистической установки,представляются наиболее значимыми для выхода из проблемных ситуаций, сложившихся в европейском социокультурном пространстве XX в.
и актуальных внастоящий момент.169ЗАКЛЮЧЕНИЕДиссертационное исследование, посвященное феномену абсурда в европейском социокультурном пространстве XX в., привело к ряду значимых результатови выводов.Рассмотрение эволюции понятия «абсурд» в гуманитарном знании в целоми в истории философии в частности позволило выделить две стратегии истолкования исследуемого феномена.
Первая стратегия, которую можно назвать традиционной, усматривает в абсурдности лишь аномалию по отношению к норме и наэтом основании полагает данный предмет вторичным, несамостоятельным и неудовлетворительным. По существу, традиционный способ истолкования совпадает с обыденным пониманием и в теоретическом отношении представляется малоинтересным и непродуктивным. Вторая – современная – интерпретационная стратегия также признаёт за абсурдом аномальный характер, но, вместе с тем, видитопределенное положительное содержание.
В рамках данной стратегии сущностьпредмета исследования раскрывается в двух измерениях: логическом и экзистенциальном.В логическом измерении абсурд предстает расширенной языковой логикой,преимуществами которой являются способность выражать лингвистическимисредствами неэмпирическое содержание и антиномичность, т. е. умение мыслитьпротивоположные начала актуализованными в одно и то же время.
Тем не менее,оставаясь только логико-языковым феноменом, абсурд не может быть рассмотренсам по себе, поскольку в виде аномалии он всегда будет связываться с одним изпонятий синонимичного ряда (бессмыслица, нонсенс, парадокс, нелепость, хаос и т. д.) и, тем самым, мыслиться всего лишь одним из модусов иррациональности. По этой причине представляется целесообразным попытаться рассмотретьабсурд в качестве полностью самостоятельного феномена, не прибегая к оппозиции рациональное / иррациональное (и в целом к любым дихотомиям подобногорода).В указанной редакции предмет рассмотрения может найти свое исполнениетолько в том случае, если он будет выведен из-под юрисдикции языка в экзистен-170циальное измерение опыта человеческого сознания.
Речь идет об опыте недвойственности, для которого характерны остановка всех (как рассудочных, так и иррациональных) процессов в уме и, следовательно, снятие субъект-объектной проблематики. Только будучи внеположным всякой двойственности, абсурд являетсяполностью автономным предметом, и именно в таком виде он действительно соответствует своему основному предикату – бессмыслице. Когда говорится о бессмысленности, алогичности и иррациональности абсурда, всегда имеется в виду,что он лишь нарушает правила логики и рациональности, и только опыт сознания,в котором на время приостанавливает свое действие инстанция, продуцирующаясмысл, может без иносказания быть назван бессмысленным.Поскольку в человеческой психике соединяются и логико-дискурсивное, иэкзистенциальное измерения абсурда, постольку исследование его психологических оснований является значимым для ответа на вопрос, имеет ли абсурд исключительно языковое происхождение или может быть выведен из неязыковых (илидоязыковых) слоев психики.
Наиболее близким к абсурду психическим феноменом является синестезия, которая, как показывают исследования А. Р. Лурия,Р. Сайтовика, Дж. Симнер, К. ван Кемпена и пр., имеет доязыковое происхождение и может быть рассмотрена как несемантический (образный) тип памяти.Дальнейшее рассмотрение демонстрирует, что происхождение абсурда как феномена нельзя целиком связать ни с логико-семантической организацией языка, ни сдоязыковыми структурами психики, а это, в свою очередь, означает, что абсурд«рождается» во взаимодействии между языковым и неязыковым.Выдвижение в гуманитарном (и, прежде всего, в модернистском искусстве)дискурсе конца XIX – начала XX вв.
проблематики абсурда на ведущие роли свидетельствует о том, что данный предмет опознается в социокультурном пространстве Европы в качестве одного из структурообразующих принципов. Последний,однако, реализуется в этом пространстве в форме нонсенса. В социокультурномизмерении нонсенс представляет собой ситуацию смещения и искажения смысла,при которой те или иные «продукты культуры», институты или практики служатлибо побочным, по сравнению с изначальным замыслом, целям, либо вовсе про-171тивоположным. В качестве причин, приводящих к тому, что абсурд как феноменсоциокультурного пространства Европы XX в.
реализуется в форме нонсенса,следует назвать «онтологизацию» дискурса и чрезмерную мультипликацию дискурсивных практик, которые берут свое начало в Новое время.Формально нонсенс является аномалией, и по «внешним параметрам» оннеотличим от абсурда. Тем самым, недвойственная природа последнего актуальнаи для социокультурного измерения. Несмотря на то, что граница между нонсенсом и абсурдом абсурдна, т. е. не описывается набором операциональных правил,наиболее надежными отличительными критериями являются незаметность нонсенса и, напротив, заметность абсурда. Подмена, свойственная нонсенсу, как правило, замаскирована и не опознаваема, что может происходить как неосознанно,когда субъект не замечает, что произвел нечто несуразное или имеет таковое всвоем культурном опыте, так и вполне сознательно, когда кто-то намеренно использует структуру нонсенса в целях манипуляции.
В свою очередь, при встрече счем-либо абсурдным, человек, напротив, приходит в замешательство, посколькуэто в корне отличается от всего, с чем он привык иметь дело в повседневности.Тем самым, абсурд вырывает индивида из круга обыденности, и в этом отношении наиболее эффективной стратегией преодоления социокультурного нонсенсаявляется доведение его до абсурда.Последний, в целом, мог бы стать ответом на проблемные вызовы современности.
Так, понимание того, что мышление людей во всем мире не организовано по единым для всех рациональным принципам логики, но задается языком,на котором они говорят, и социокультурным окружением, может быть ценным вделе межкультурной коммуникации. Возможность существования антиномистической логики абсурда показывает, что унитарная модель сознания и рациональная конфигурация субъекта неверны и недееспособны. В частном взаимодействиис различными социокультурными общностями важно учитывать, что их представители могут думать качественно отличным от нас способом не столько в силуразности наших ценностных, идеологических, моральных и пр. установок, сколько в силу наличия полилогических форм мышления и использования принципи-172ально различных моделей смыслополагания. А учет экзистенциального аспектаабсурда мог бы иметь «катарсический» эффект для индивидов, помогая им преодолевать индивидуальную ограниченность и налаживать с другими индивидамии сообществами коммуникацию, основанную на неэгоистических стратегиях поведения.173ЛИТЕРАТУРА1.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
