Диссертация (1148500), страница 41

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 41)

Эренбургом и в том, что русские литераторы, и те, которые остались в России, и те,которые в силу различных причин выехали за границу, представляют собой единое целоенеделимой русской литературы.Противоположную точку зрения на положение русских писателей, оставшихся вРоссии, высказал на страницах рижской газеты «Новый путь» историк Михаил Лемке:«Все здешние «дома ученых», «дома литераторов» и «дома искусств» — все это «дома», вкоторых бывает только совершенно определенная часть прежнего «общества», все это —центры, где можно поделиться «горем» и поплакать на груди единомышленников».Естественно, Б.И. Харитону, столько сил положившему на создание одного из таких«домов», было крайне обидно читать эти обличительные и несправедливые строки.Третий номер «Летописей Дома литераторов» вышел 1 декабря 1921 года.

Приэтом тираж номера вырос на 25% и составил 3750 экземпляров. В этом номереБ.И. Харитон в своей статье «Очередной вопрос» поднял новую сложную проблемувзаимоотношений издателя и писателя. В период эпохи военного коммунизмаиздательское дело практически полностью представляло собой государственнуюмонополию, многие частные издательства прекратили свое существование, а те, чтоостались, постоянно испытывали дефицит бумаги, недостаток типографских мощностей ипрактически бездействовали.

И только один вид издательской деятельности не прекратилсвоего существования — особо предприимчивые издатели продолжали покупать права наиздание сочинений у писателей, причем, зачастую используя их тяжелое материальноеположение. С 1918 года между писателями и издателями было заключено большоеколичество договоров, причем как на старые сочинения, так и новые, еще непубликовавшиеся. С введением новой экономической политики появилась возможностьреализовать эти договоры, книги стали выходить из печати, но права на эти произведениязачастую принадлежали не писателям, а издателям. Б.И. Харитон рассматривает этупроблему сразу с нескольких позиций — и как юрист, и как один из руководителейписательской организации.

Говоря о юридической стороне вопроса, Б.И. Харитонзамечает: «Нет точно установленных норм, определяющих литературно-издательскиевзаимоотношения; нет и компетентного суда, могущего разобраться в сложном клубкепротиворечивых интересов, разделяющих людей литературного труда и литературныхпредпринимателей»506.Далее автор пишет, что старый закон об авторском праве, в той или иной меререгулировавший эту область правоотношений, полностью отменен, а декреты, изданныевместо него недостаточны и противоречивы, часто не согласованы друг с другом. Говоряо возникших противоречиях, Б.И. Харитон рассматривает возможность созданияпрофессионального суда, который мог бы квалифицированно разрешать возникшиеразногласия. Причем, автор статьи подчеркивает, что суд этот должен быть созданчленами литературного сообщества при обязательном участии издательской стороны.

Ново-первый, такой суд еще не создан, а во-вторых, его решения вряд ли будут иметь505506Там же.Летопись Дома литераторов. П. 1921. № 3. 1 декабря.123обязательную силу. Что же касается народного суда, то, по мнению автора статьи, внынешнем виде он ни по личному составу, ни по общему характеру юридическогомышления не приспособлен для разрешения столь деликатных и сложных проблемвзаимоотношений автора и издателя. Рассматривая взаимоотношения издателя и авторалитературного произведения Б.И.

Харитон далек от мысли, что во всяком споре писательобязательно прав, но при этом автор считает, что «писатель, как сторона более слабая именее знакомая с существующими деловыми обычаями, гораздо чаще попадает вневыгодное положение»507. Автор поднимает и другие проблемы, которые возникли илимогут возникнуть в связи с оживлением издательского дела. Что делать, когда издатель,купивший рукопись, не желает по тем или иным причинам ее печатать? Как поступить втом случае, когда издательство, заключившее договор с писателем, прекратило своесуществование как юридическое лицо, а при этом издатель как физическое лицопродолжает благополучно существовать? Какие права появляются у родственников вслучае смерти писателя? Как защитить книги от контрафакта?В заключении статьи, говоря о необходимости срочного принятия закона о защитеавторских прав, Б.И.

Харитон пишет: «подобный закон должен быть составлен и издан неиначе, как при ближайшем участии самих писателей и авторитетных писательскихорганизаций. Оторванное от жизни канцелярское творчество может принести здесь тольковред, который тяжело отзовется и на писательской среде, и на всей русской культуре»508.Четвертый номер «Летописи Дома литераторов», вышедший в свет 20 декабря 1921года открылся статьей Б.И. Харитона «Свобода и независимость», в котором автор поднялвечную для России тему свободы слова: «В русской публицистической литературе естьтемы постоянные, неизбывные.

Летят года, сменяются эпохи, а эти темы стоятнеподвижно, словно прикованные незримыми цепями к какой-то вековечной скале. Кчислу их принадлежит и вопрос о свободе печати»509.Далее Б.И. Харитон проводит границу между свободой печати и независимостьюпечати. По мнению автора, эти два понятия надлежит различать.

Под свободой печатиБ.И. Харитон подразумевает право писателей и журналистов сообщать читателю то, чтоони думают и знают о людях, событиях и учреждениях, независимость же печатипредставляет собой легальную возможность для частных лиц, не уполномоченныхгосударством, выпускать в свет газеты и журналы.Говоря о свободе печати, Б.И. Харитон признает, что в зависимости отгосударственного строя и политики, свобода печати может быть уже или шире, ноневозможно окончательно упразднить ее, пока существует принцип независимостипечати. «Никакой цензурный устав, никакие кары не создают надежной преграды противгибкости языка и, изворотливости мысли, способной словно вода, просочиться сквозьлюбую плотину»510.

Далее, раскрывая эту тему, Б.И. Харитон пишет, что для всякогодеятеля на литературном поприще — от утонченного поэта до мелкого репортера —свобода печати заманчива и желательна. При этом автор готов примириться и снекоторыми ограничениями этой свободы, такими как предварительная цензура,ограничение полемики, изъятие тех или иных тем из публичного обсуждения. Но, этиТам же.Летопись Дома литераторов. П.

1921. № 3. 1 декабря.509Летопись Дома литераторов. П. 1921. № 4. 20 декабря.510Там же.507508124ограничения, по мнению Б.И. Харитона не прекращают работы журналиста и писателя, атолько портят ее.Отсутствие же независимой печати начисто отнимают весьобщественный смысл у литературной деятельности. Если полностью отменитьнезависимость прессы, то во главе всех органов печати будут стоять чиновники,назначенные правительством.Б.И.

Харитон определяет свободу печати как одну из важных и существенныхгарантий политической свободы вообще, при этом автор признает, что на практике эточасто сводится к тому, что печать становится орудием в руках борющихся партий, а внекоторых случаях может послужить и орудием для низвержения политической системы.«Именно поэтому,- пишет далее автор, — правительства, отличающиеся авторитарнымитенденциями, часто бывают склонны видеть в печати своего врага, подлежащегообузданию и даже истреблению»511. Далее, развивая этот тезис, Б.И.

Харитон пишет, что,борясь со свободой печати, власти упускают при этом из виду другую сторону дела,несравненно более важную: именно независимая печать исполняет еще одну важнуюфункцию: она дезинфицирует правительственную атмосферу, действует, как светубивающий вредных микробов, как кислород обновляющий и освежающий воздух,испорченный людским дыханием»512.Именно это свойство независимой печати — считает Б.И. Харитон — делает еенеобходимым условием существования современных цивилизованных обществ, и именнов этом смысле в ней нуждаются все партии, а что касается верховной власти, то ейнезависимая печать гораздо полезней, чем подвластным и управляемым. В чем же видитавтор важность независимой печати именно для власть предержащих? Б.И.

Харитон такраскрывает этот тезис: «Правительство, прежде всего стремящееся быть сильным внутристраны и непререкаемо диктовать свою волю всем общественным элементам, обязательносталкивается с одним роковым противоречием: расширяя, во имя авторитета власти,полномочия исполнительных и, особенно, местных органов за счет прав отдельныхграждан, освобождая эти органы от всякого ограничения снизу, центральноеправительство незаметно, понемногу, делает их невосприимчивыми и для всякогоруководства сверху. В конце концов, верховная власть, столь могущественная на бумаге,оказывается фактически бессильной перед лицом тех, кто должен осуществлять еепредназначения.

Тогда наступает административная анархия, против которой нет никакихлекарств, кроме независимой прессы»513. Раскрывая этот тезис, Б.И. Харитон высказываетмнение, что каковы бы ни были политические стремления местной печати, «она всегдабудет стоять на стороне центра против местных и ведомственных сатрапов, склонныхрассматривать свой уезд или свой департамент, как независимый удел, как вотчину,составляющую их исключительное достояние»514. Не менее важным, по мнениюжурналиста, и роль, которую играет независимая пресса в борьбе с чиновничьимпроизволом, казнокрадством, злоупотреблениями властью и т.д.

Автор считает, чтотолько с помощью уголовных репрессий распространить чувство личной ответственностинет никакой возможности, и именно поэтому нужны вспомогательные средствасоциальной дисциплины, в ряду которых независимая печать занимает первое место.Там же.Летопись Дома литераторов. П. 1921. № 4. 20 декабря.513Там же.514Там же.511512125И в завершении статьи автор пишет: «Свобода и независимость печати — непартийное требование, подсказанное какими-то затаенными, злостными намерениями, ноосуществление настоятельного общего интереса, подобно борьбе с эпидемией и спожарами.

Характеристики

Список файлов диссертации