Диссертация (1148432), страница 15
Текст из файла (страница 15)
«В рядуразличных констант архетип представляет собой первичный концепт,оказывающийдетерминирующеевлияниенаразвитиечеловеческойцивилизации. Понятие архетипа не сводится к концепту. Если концептыспособны проявлять себя более конкретно, то архетипы выражают болееобщие, фундаментальные свойства» (Фисенко, Лазарев 2014). Такаякогнитивнаяинтерпретацияархетипавозвращаетнаскпроблеменеопределенности формы, характерной и для самого термина «концепт».73Признание экстралингвистической природы концепта предполагает наличие вчеловеческом сознании некоего «доязыкового» кода (‘Mentalese’, какиронично нызывает его Дэниел Деннет), кодирующего поступающуюинформацию, которая лишь затем «переводится» на обычный разговорныйязык.
Это приводит к необоснованному дуализму, ставя перед нами вопрос оприроде этого «доязыкового» кода (Dennet 1991: 238). Определяя архетипчерез концепт, мы тем самым также лишаем его конкретной формысуществования.В целом проблема неопределенности формы характерна для всехрассмотренных нами концепций архетипа. В наиболее общем виде архетиптрактуется как «исходный базовый образец для дальнейших вариативныхпостроений» (Иванова 2012: 184), а более конкретные аспекты интерпретациизависят от природы объекта исследований каждой отдельной научнойдисциплины. Тем не менее, что конкретно представляет из себя этот«образец» не совсем понятно. В какой конкретно форме существует архетип вколлективном бессознательном? Ученые, пользующиеся данным термином,концентрируют свое внимание на содержательной стороне данного явления,пытаясь раскрыть его функциональную значимость для человека, в то времякак вопрос формы по умолчанию признается неразрешимым.Возникновение данной проблемы обусловлено, с нашей точки зрения,признанием дифференциации лингвистических и экстралингвистическихфакторов в человеческой психике.
В большинстве концепций отмечаетсяпервичностьэкстралингвистическихфакторов,которыелишьнаповерхностном уровне приобретают вербальное выражение. Это приводит кпроблеменеопределенностиформы«доязыковых»структур,котораяпроявляется в том числе и в решении вопроса об архетипе. В результатеостается не совсем понятным, как соотносятся между собой архетип матери,например, и само слово мать, использующееся для его обозначения.
Этослово, как известно, обладает развитой структурой полисемии. Существует ликакое-нибудь соответствие между структурой значений полисеманта и74структурой архетипа как инвариантной схемы? Эти вопросы пока неполучили должного ответа ни в одной из дисциплин, занимающихсяизучением архетипа.В лингво-антропологическом подходе, с позиций которого написанаданная работа, языку отводится ключевая роль в формировании человеческойпсихики. Именно аналитизм языка как сложной символической системыпозволяет человеку конструировать реальность и максимально эффективновоздействовать на элементы окружающего материального мира (Толочин2014).
Исторически аналитизм развивался постепенно: целостное восприятиемира в режиме здесь и сейчас, свойственное животным, подвергалосьчленению с выделением стабильных дискретных комплексов переживаний,закреплявшихсязаопределеннымипоследовательностямизвуковиоформлявшихся в систему. На ранних этапах развития, пока язык еще недостиг современного уровня аналитизма, четкая дифференциация контекстовотсутствовала. Это явление часто называют синкретизмом первобытногосознания (более подробно речь об этом пойдет в третьей главе, где мыобратимся к рассмотрению конкретных примеров).Насовременномсинкретизма дошлоэтапедоразвитияязыканаследиепервобытногонас в контекстах определенноготипа. Ихособенностью является прежде всего амбивалентность, т.е.
отсутствиеоднозначного эмоционально-оценочного отношения к проблеме. Интересно,что во многих работах, посвященных исследованию конкретных архетипов,их амбивалентность так или иначе отмечается: волк «предстает одновременнокак хищник и как чудесный помощник» (Хазанкович 2009: 188); лесвоспринимается как опасное место, населенное дикими животными, иодновременно как святилище, служащее «укрытием для невинно гонимых»,гдеможнополучить«неожиданнуюпомощьлесногобожества»(Коробейникова, Пыхтина 2010: 49); даже апокалипсис оценивается не толькоотрицательно как всемирная катастрофа, приводящая к концу света, но иположительно как «символ начала новой жизни, обновления, символ победы75добра над злом» (Иванова 2012: 187).
Можно также вспомнить самого Юнга иего «любящую и ужасную мать»(‘the loving and the terrible mother’(Jung 2003: 158)).Многие авторы, по-видимому, интуитивно воспринимают архетип какнечто амбивалентное, что позволяет говорить, например, о возникновенииархетипа халата в русской литературе XIX века: халат – это и символ свободытворческой личности, и образ смерти, ассоциирующийся с погребальнымсаваном (Ермолаева 2009).
На наш взгляд, однако, архетип всегдапредставляет собой наследие древнейших этапов развития психики и в этомотношении связан с еще одной особенностью архаичного мышления, аименно с делением аспектов опыта на сферу сакрального и сферупрофанного.Сакральность архетипа также часто отмечается в литературе по вопросу:слово брат объединяло лиц мужского пола «в силу мистического родства»,что «позволяет рассматривать сему «братство» как отражение сакральнойдоминанты» (Владимирова 2015: 47); священная гора, где «проходит границамежду видимым и невидимыми мирами» (Жук 2013: 311); «архетипмедведицы восходит к индоевропейскому образу великой богини-матери,дарительницы жизни» (Попков, Тюгашев 2010: 63) (курсив мой).
Длядревнего человека весь окружающий материальный мир был пронизансверхъестественными силами, игравшими роль высшего организационногоначала, противопоставившего вселенский порядок первородному хаосу. Врезультате такого восприятия мира для сакрального и профанного былахарактерна высокая динамика отношений, одно проникало в другое, чтоприводило к значимым последствиям для всего человеческого рода. Такоевзаимопроникновениеобыденногоисвященногоиобусловилоамбивалентность оценки: с одной стороны, священное, божественноевоспринималось как источник жизни и устойчивого миропорядка, а с другой– как грозное непостижимое начало, жестоко карающее непосвященного занеосторожноеприкосновениексакральному(см.,например,Frazer76Именноhttp://www.gutenberg.org/files/3623/3623-h/3623-h.htm).сакральностьюархетипаэмоциональности:связановосприятиеощущениесакральногоеговсегдасповышеннойсопровождаетсяэмоциональным всплеском, и в этом отношении утверждение Юнга о том,что архетипы представляют собой сгустки мощной психической энергии,направляющей поведение человека, безусловно, является справедливым.
Неслучайно, говоря о повышенной эмоциональной напряженности архетипа,Юнг использовал слово numinosity, описывающее определенный типпереживаний, обусловленных вступлением в контакт с божеством: having amysterious, holy or spiritual quality; filled with a sense of the presence of divinity(OMWD).На современном этапе развития языка со свойственной ему высокойстепенью аналитичности контексты «сакрально-амбивалентного» типа,некогдаявлявшиесяосновойвсегочеловеческогомировосприятия,выделились в особый тип речевой практики, реализующейся, прежде всего, втекстах религиозного и эзотерического характера, а также в поэзии(подробнее см.
гл. 4 данной работы). В результате представляетсяцелесообразным определить архетип как особый лексико-семантическийвариант слов c амбивалентной интегральной категорией, реализующий всюполноту своей амбивалентности в текстах, предполагающих наличиенеразрешимого психологического конфликта, связанного с восприятиемсакрального. Такая трактовка, с нашей точки зрения, позволяет решитьпроблему неопределенности формы, т.к. архетип соотносится здесь со словомводномизтипичныхконтекстов егоупотребленияв окружениисоответствующих лексико-семантических маркеров. Кроме того, более точноопределяется и содержание архетипа как особого архаичного по своейприроде комплекса переживаний, характеризуемого неоднозначностьюэмоционально-оценочного восприятия.Архетип, как и любой другой ЛСВ, вступает в определенныесинтаксические связи с другими лексическими единицами.
Эти связи не77произвольны,аобусловленыконкретнымтипомпереживания,зафиксированным в том или ином архетипе. Это приводит к констелляциитипичных моделей, которые, с нашей точки зрения, представляют собойименно словесные последовательности, а не инвариантные, лишенныематериального основания схемы.78Выводы по ГЛАВЕ 11. Объективизм, связанный с представлением о сознании как способеотражения онтологических свойств окружающего мира, до сих порявляется господствующим подходом к интерпретации механизмовформирования психической реальности. Несмотря на то что в последнеевремя в лингвистике наметился положительный сдвиг в сторонуантропоцентризма,полногопреодоленияфилософскихпринциповобъективизма не происходит даже в такой научной парадигме, каккогнитивизм, в целом ориентированной на изучение не языка самого посебе, а языковой личности, обладающей определенными биологическимии психологическими особенностями.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
