Диссертация (1148432), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Реализация однойи той же интегральной категории в различных сферах опыта и приводит квозникновению явления полисемии. «Полисемия, в сущности, оказываетсяне существованием у одного знака различных значений, а возможностью52реализации одной и той же интегральной категории слова в различныхсферах опыта в совокупности с различными вариантами синтаксическойсочетаемости, обеспечиваемыми структурой родовой категории» (Толочин2014: 145).ВозможностьвыделенияотдельныхЛСВобеспечиваетсясуществованием стабильных принципов использования слова в различныхситуативных моделях опыта. Что касается структуры значений полисеманта,то в рамках лингво-антропологического подхода признается возможностьсуществования целого ряда основных ВЗ, которые являются равноправнымислучаями реализации ИК и находятся друг с другом в отношенияхфункциональной аналогии. Кроме основных существуют еще и производныеЛСВ, образующиеся от основных благодаря метонимическому расширениюконтекстуальных возможностей слова в рамках определенной ситуативноймодели.Такой подход позволяет избежать противоречий в выделении одногоединственного базового ВЗ.
Как мы уже отмечали выше, существуют случаи,когда разные словари по-разному определяют предметно-понятийнуюотнесенностьосновногопрототипическогоВЗНВЗ.такжеВкогнитивнойиногдалингвистикеприсваиваетсяЛСВсстатусразнойконцептуальной отнесенностью. Это говорит о том, что во многих случаяхсинхронный анализ языкового материала не позволяет с точностьюустановить приоритет одного ВЗ над другим. Признание равноправностинесколькихфункциональноаналогичныхтиповсловоупотреблениявразличных ситуативных моделях позволяет решить данную проблему и болееадекватно описать особенности функционирования слова в речи.Таким образом, также как и у Хэнкса и Килгарриффа в даннойконцепции признается наличие у слова определенного семантическогопотенциала на уровне языка, который затем определенным образомреализуется в речи.
Существенная разница, однако, заключается в том, чтоэтот семантический потенциал (ИК) рассматривается не как совокупность53дискретныхпризнаков,акаккомплексноеэмоционально-оценочноепереживание, обеспечивающее слову функциональную целостность ипозволяющее ему быть адекватно использованным и понятым в целом рядеразличных ситуаций.Понимание ЛСВ как стабильной модели лексико-синтаксическойсочетаемости слова в определенной сфере опыта позволяет, на наш взгляд,более системно описать структуру значения полисеманта на основе анализаконкретных речевых произведений.
Достоинства данного подхода будутболее подробно продемонстрированы на примере английского слова fire втретьей главе данной работы.1.1.4 Фразеология в контексте полисемииФразеологические единицы традиционно выносятся за рамки полисемиисловесного знака и рассматриваются как качественно новые образования,возникшиеврезультатепереосмыслениясвободныхсловосочетаний(Алефиренко 2008; Ковшова 2012; Мокиенко 1980). В словарях они, какправило, приводятся списком, расположенном в алфавитном порядке запределами основной словарной статьи, описывающей структуру полисемииодного из слов в их составе.В последнее время, однако, происходит пересмотр данной концепции,связанный с возникновением нового понимания процессов фразеологизации.Толчком к этому послужила теория концептуальной метафоры, предложеннаяЛакоффом и Джонсоном в знаменитой статье «Метафоры, которыми мыживем» (Лакофф, Джонсон 1990).
Метафоризация была переосмысленаавторами с учетом идей о модельной организации сознания (Минский 1979;Fillmore, Atkins 1992; Gioia, Poole 1984; Schank, Abelson 1975; Tannen 1985),согласно которым свойства человеческого опыта представлены в нашемсознании в виде совокупности стереотипных, часто повторяющихся54ситуативных моделей – фреймов, скриптов или сценариев19. С тех порметафоризация стала рассматриваться не просто какединичные случаииспользования слова или выражения в переносном значении, а как системноесоотношение между ситуацией-источником и целевой ситуативной моделью,порождающее целый ряд функционально схожих метафор.Многие авторы отмечают применимость данной концепции и к анализуФЕ. М. Омазич, например, указывает на наличие у ФЕ тесной ассоциативнойсвязи с ситуацией-источником: «Безусловно, источник возникновениябольшинства непрозрачных идиом неизвестен даже носителям языка икажется лишенным смысла, однако они все еще вызывают образы и основанына метафорических или метонимических концептах, которые мы затемиспользуем для их интерпретации...
слова нагружены мощными символами,отношениями и образами, возникающими в нашем сознании, когда мыпытаемся истолковать идиому, в состав которой входит какое-то слово»20(перевод авт.) (Omazic 2008: 70). Важно подчеркнуть, что под ситуациейисточником мы понимаем тот мотивирующий контекст, ассоциации скоторым возникают у говорящего при использовании той или иной ФЕ насовременном этапе развития языка. В целом ряде случаев он можетотличаться от этимологического источника соответствующей ФЕ.Как отмечают некоторые исследователи, идиоматические выражениясистематически соотносятся с тем или иным типом концептуальнойметафоры или метонимии (Gibbs 1995), что говорит о возможности ихобъединения в общие тематические блоки.Системныйподходкисследованиюпроцессовфразеологизацииразрабатывается в настоящее время и в лингво-антропологической школелингвистики.
ФЕ рассматривается здесь как заимствование некоего отрезка19В некоторых работах эти термины не синонимичны: они используются для обозначения единиц,принадлежащих к разным уровням структурной иерархии. Но для целей данного исследования такоготипа различия непринципиальны.20«Of course, the origin of most opaque idioms is unknown even to native speakers and appears to benonsensical, but they still evoke images and are based on the metaphorical or metonymic concepts thatwe subsequently use to interpret them...
words are loaded with powerful symbols, relationships andimages that we evoke when we attempt to interpret an idiom in which a word occurs»55текста из ситуации-источника в иную ситуативную модель, обусловленноесуществованием функциональной аналогии между исходной контекстуальнойсферой и заимствующим текстом (Лукьянова 2012; Толочин, Лукьянова 2008;Толочин 2014; Loukyanova 2012; Lukianova, Tolochin 2013).
Целью такогозаимствования является акцентирование наиболее важных функциональнооценочныхпараметровмоделируемойситуациизасчетсохраненияассоциативной связи с ситуацией-источником. Все слова в составе идиомысохраняют свою исходную категориальную структуру, в результате чеговозникает ощущение двойственности, а сама идиома воспринимается какинородный элемент в структуре целевого текста.Итак, в последнее время процесс фразеологизации часто трактуется какрезультат системного соотнесения ситуативных моделей, фреймов, иликонцептов (в когнитивной лингвистике), а не просто как единичные случаипереосмысления конкретных словосочетаний.
Представляется перспективнымприменение данного подхода в лексикографии для систематизации ФЕ за счетих соотнесения с исходными моделями опыта. Мы предприняли такуюпопытку в третьей главе данного исследования (см. параграф 3.6) и напримере фразеологических единиц с компонентом fire попытались показатьвозможность и целесообразность их объединения в общие тематическиеблоки с целью эксплицировать связанные с ними ассоциации у носителейанглийского языка.1.2 ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ТЕКСТА1.2.1 Методологические трудности в определении термина «текст» и ихвозможные причины. Функциональное определение текста.
Хронотоп.Являясь одним из ключевых терминов в лингвистике и главнымпредметом ее исследования, текст до сих пор не имеет четкогообщепринятого определения. Во многом, это связано, по-видимому, с тем,что, выделившись в отдельную самодостаточную науку в начале XX века,56лингвистика провозгласила главным объектом своего исследования язык,отделив его от речи. Как мы уже говорили выше, Фердинанд де Соссюрпредложил рассматривать язык и речь как два различных явления и призывализучать «язык в самом себе и для себя», т.е.
язык как систему, а нереализацию этой системы в речи, а следовательно, и в тексте (Соссюр 1977:267).Структурализм играл определяющую роль в лингвистике вплоть довторой половины XX века, когда Дж. Остин обратил внимание лингвистов нанеобходимость исследовать не только формально-логическую структуруязыка, но и его реализацию в речи, прагматический аспект его использования(Остин 1986).
Однако, с точки зрения Дж. Остина, единицей речевогообщения является еще не текст, а высказывание, которое считаетсядостаточным для изучения отрезком речи (см. также Серль 1986). Внастоящее время многие лингвисты отмечают ограниченность такогоподхода, уделяя все более пристальное внимание тексту во всей его полноте исложности структурной организации, что связано с развитием новой областилингвистики – лингвистики текста.
В рамках данного подхода, однако, такженесуществуетединогоопределениятекста,чтовызванорядомметодологических противоречий.Обращаясь к исследованию текста, многие авторы, на самом деле,ограничиваютсяизучениемотдельныхвысказываний,приэтомподвысказыванием часто понимается предложение. Наиболее ярким примеромподобнойметодологическойнепоследовательностиявляется,пожалуй,высказывание Ю. С.
Степанова: «Не будем сейчас вдаваться в определения«системы» в отличие от «текста» (…мы полагаем, что все лингвистыдостаточно ясно представляют себе это различие). Возьмем только по однойединице того и другого… В качестве единицы системы возьмем имя, а вкачестве единицы текста – высказывание (в форме предложения)» (Степанов1995: 111, см. также Золотова 1995). Мы видим, что Ю. С.
Степанов такжеотождествляет текст и предложение. Интересно, однако, отметить его57оговорку, что все лингвисты достаточно ясно представляют себе различиемежду «системой» и «текстом», в которой, по всей вероятности, кроется ещеодна причина того, что единое определение текста до сих пор не выработано.Понятие «текст» представляется настолько естественным и интуитивнопонятным, что, казалось бы, не нуждается ни в каких дополнительныхпояснениях (Кубрякова 2001).Проблема границы текста связана не только с вопросом о соотношениитекста и высказывания.