Диссертация (1148233), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Шнайдера исследовать, описывать и концептуализироватькультурные феномены с точки зрения культуры исследуемых, по сути, является обратнойстороной критикуемого им европоцентризма. М. Оттерхайм называет такой подход нерелятивистским, а «локалоцентристским» (localcentric), замечая, что «для достижения успеха вантропологическом исследовании родства или любого другого аспекта человеческогоповедения антрополог должен перестать рассматривать этот феномен с точки зренияединственно возможной и верной концептуальной рамки, будь то европцентристская илилокалоцентристская» (Ottheimer 2001: 207).
Только совмещение взгляда изнутри и взглядаснаружи способно обеспечить релятивизм в рассмотрении того или иного феномена.В своем интервью в 1995 году Д. Шнайдер, говоря об изменениях в логике научногопознания, обозначил переход от исследования структур сначала к исследованию практик, азатем к исследованию дискурсов (Schneider, Handler 1995: 194, также цит. в Carsten 2000: 2).Логика институционального анализа не позволяет в полной мере, по мнению Д. Шнайдера,зафиксировать мобильный, «текучий», нестабильный характер современного общества. И вэтом смысле классическое понятие «родство», во многом опирающееся на структурнофункциональный подход, описывало мир, которого не существует.
Однако, критикуясуществующий концепт как неработающий и опирающийся на «старую» логику, Д. Шнайдер всвоих работах 70-80х годов не делает следующий шаг и не предлагает новой логики анализародства с точки зрения практики и дискурсов, тем самым на десятилетие «закрывая» темуисследования родства.Таким образом, проблема, которую поставил перед будущими исследователями Д.Шнайдер, – неадекватность существующей универсальной модели исследования родства –оказалась в полной мере не преодолена вплоть до сегодняшнего дня. Нерешенность этойпроблемы порождает основной вопрос: в рамках каких концептуальных схем возможноисследований родственных отношений сегодня?Перспектива,предложеннаяД.Шнайдером14,предполагалаокончаниеантропологических исследований родства как таковых, по крайней мере, с использованиемкатегории «родство» как универсальной.
Однако исследования конца 20 – начала 21 векадемонстрируют не отказ от категории родства, а попытки переосмыслить это понятие на новых14Отметим, что, безусловно, Д. Шнайдер был не единственным исследователем, поставившим вопрос о ролибиологического и социального при определении родства; 50-70-е годы 20 века были очень плодотворны с точкизрения развития этой темы в работах разных исследователей (Gellner 1960, 1963, Barnes 1961, 1964, Leach 1961,Needham 1971). Однако работы Д. Шнайдера – и потому что они отчасти суммируют рассуждения его коллег, ипотому что его позиция была более непримиримой по отношению к будущему антропологических исследованийродства – могут быть рассмотрены как квинтэссенция этих рассуждений.60– социальных и культурных – основаниях. С одной стороны, появляются работы, в которых«биологическое» предстает лишь как одна из форм «социального», а не как оппозиция к нему.Новые репродуктивные технологии позволяют по-новому посмотреть на эту тему, показывая,что биологическое также может быть конструируемым, а следовательно, оспариваемым и внашем собственном обществе (Strathern 1992; Reproducing Reproduction… 1998; Relativevalues… 2001; Kinship and family… 2007: 329-394; European Kinship… 2009, Ткач 2013).
Сюдатакже можно отнести исследования, ставящие биологическое и социальное в один ряд,показывая тем самым, что «социальное» может стать «биологическим» и наоборот.Следовательно, разделение на «биологическое» и «социальное» рассматривается в таком случаепросто как способ категоризации (Cultures of relatedness 2000, Bauer 2010).С другой стороны, можно говорить о пристальном интересе к механизмамконструированиясоциальногоуровняродства.Вданномслучаеисследователисосредотачивают свое внимание на тех формах родства, где биологический уровеньотсутствует, чтобы показать, как родство может быть «родством без биологии».
Исследования всфере однополых отношений запускают, например, механизмы переосмысления такихосновополагающих понятий, как «мать», «отец», «брак», «семья», «родительство» (Allen, Demo1995, Weston 1997, Patterson 2000, Воронцов 2004, Нартова 2004, Berkowitz 2009, Biblarz, Savci2010). А изучение отношений адопции бросает вызов доминированию «биологического» над«социальным», так как процессы усыновления / удочерения занимают двойственное положение– не основанные на биологии, они при этом являются легитимно признанными (Terrell, Modell1994, Wegar 2000, Cultures of Transnational Adoption 2005, Dorow 2006, Howell, Marre 2006,Howell 2009, Kim 2009, Kim 2010, Yngvesson 2010, Ben-Zion 2014).
В целом исследования в этихобластях возвращают к жизни классические вопросы о том, что такое родство, и на чем оноосновано в условиях нового понимания категорий «биологического» и «социального».Наконец, еще одним вариантом современных рассуждений о родстве служатисследования, пытающиеся уйти от жесткой оппозиции «биологического» и «социального» впользу поиска универсальных, объединяющих разные природы, законов родственныхотношений (New Directions… 2002, Schweitzer 2000, Sahlins 2013, Heady 2014)15.15Современные направления исследования «биологического» и «социального» в родстве не ограничиваются этимиперспективами – например, мы можем говорить о продолжающейся традиции изучения родства в контекстесоциобиологии или эволюционной антропологии.
Однако цели нашего исследования предполагают, скорее,осветить то, в каком направлении исследования родства стали развиваться после критики Д. Шнайдера и в целомпосле поворота к культурным и социальным основаниям родства. В этом смысле работы в рамках социобиологииизначально исходят их иных оснований, предлагают параллельную рассмотренной нами линию рассуждения и неиспытывают значимого влияния со стороны конструктивистского взгляда на родство.61Ниже мы обратимся к трем концепциям, основанным на понятиях «связанности»,«включения в родственный круг» и «взаимозависимого существования», которые представляютразные варианты переосмысления и концептуализации родства в рамках современныхсоциальных исследований.2.3.1 Локальные идиомы родства: концепция связанности Джанет КарстенОдним из ответов на критику Д.
Шнайдера можно считать концепцию связанности,разработанную Дж. Карстен (Cultures of relatedness 2000). Ключевая идея автора заключается ввыборе нового способа концептуализации родственных отношений через категорию«связанности». Это понятие «используется взамен или наравне с понятием «kinship» так какявляется открытым для индигенных трактовок того, что значит быть связанным с кем-то («beingrelated») в большей степени, нежели опирается на предзаданные определения или ранеесуществовавшие версии того, что значит быть чьи-то родственником» (Carsten 2000: 4).
Дж.Карстен, предлагая этот термин, продолжает логику, предложенную Д. Шнайдером: отказ отединой европоцентристской схемы анализа родственных отношений в пользу разнообразных икультурно-специфичных способов понимания связанности и родства в разных культурах. Этотконцепт также помогает преодолеть одну из основных характерных черт понятия родства как«западного» изобретения – исключительную роль биологической основы родственныхотношений. Как показывают авторы сборника «Cultures of relatedness», во многих культурахчувство «связанности» может иметь как биологические, так и социальные основания.Остановимся более подробно на некоторых примерах.Изучая механизмы связанности Ч. Стэффорд (Stafford 2000) отмечает, что многиеисследователи китайского общества рассматривают его исключительно через призму принципапатрилинейности и идеи линиджа, а предметом изучения, когда речь заходит об отношенияхродства, становится формальная родственная группа, то есть такая, где люди, могут проследитьсвое происхождение и связь друг с другом.
При этом неформальные, гибкие повседневныепаттерны взаимодействия тех, кто живет вместе и вовлечен в совместные дела по ведениюхозяйства и уходу за детьми, также подвергаются изучению, но описываются через концепт«семья». При таком разделении сфер анализа система родства выглядит как оченьформализованная и негибкая. На похожее концептуальное разделение «семьи» и «родства» приисследовании индийского общества указывает Х.
Ламберт (Lambert 2000: 73)Чтобы опровергнуть эту точку зрения, Ч. Стэффорд обращается к двум паттернамотношений, которые наряду с патрилинейностью обеспечивают связанность индивидов вкитайском обществе: круг Yang (the cycle of yang) и круг Laiwang (the cycle of laiwang). Первый62ориентирован на связанность между теми, кто исполняет роль родителей и теми, кто исполняетроль детей, второй – на связанность между дальними родственниками, соседями и друзьями.«Круг Yang в самом общем виде представляет собой совокупность обязанностей,выражающихся в идеи «взращивания» или «заботы» (вырастить цветы – yang hua, выраститьпоросенка – yang zhu, вырастить ребенка – yang haizi)» (Stafford 2000: 41). Круг Yang основанна принципе реципрокальности, то есть подразумевает, что сначала родители заботятся о детях,потом дети заботится о родителях.
Причем в рамках патрилинейной системы сыновья«возвращают заботу» своим родителям, в то время как дочери переносят свой долг народителей мужа: автор приводит пример, насколько ответственно родители выбирают женусвоему сыну и связывает это в том числе с циклом Yang, частью которого станет жена сына.При этом Ч. Стэффорд отмечает, что, несмотря на такое разделение, в действительности всеоказывается сложнее, и жена как часть рода мужа «возвращает долг» и своим родителям, иродителям мужа, и детям, и внукам, то есть, по сути, отвечает за установление отношенийсвязанности между семьями и поколениями.В такой интерпретации круг Yang выглядит лишь частным вариантом принципапатрилинейности и культа предков, однако это не так.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
