Диссертация (1147213), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Признавая, чтокаждый из этих подходов обогащает существующие представления об исследуемом предмете, мы, тем не менее, приходим к выводу, что общая слабостьих состоит в описательном характере интерпретации этнополитическогоконфликта, что мы определяем, как «феноменологический подход». Их познавательные возможности ограничиваются мониторинговым обзором алгоритма развития этнополитического конфликта, но ни как не раскрывают глубинные причины их возникновения.В этой части исследования принципиальным мы считаем вывод, чтодля более емкого и внутренне непротиворечивого анализа сущности этнополитического конфликта, важно обращение к субстанциональному уровнюанализа его природы, позволяющему выявить его базисные детерминанты,лежащие в структурных связях и отношениях этносов, как субъектов социально-экономических и политических процессов.Для последовательного осмысления природы этих структурных связейи отношений, а также специфичности воспроизводства в их рамках своейжизнедеятельности этническими субъектами, во втором параграфе первойглавы мы обращаемся к анализу сущности этноса и этничности.
Все культурологические, когнитивные и социально-исторические параметры функционирования этничности, исследуемые различными подходами современной145теории этноса, приводят нас к выводу, что понятие этноса и этничности нуждаются в дифференциации. Социально-философский анализ явлений, стоящих за данными дефинициями, подводит к необходимости их осмысления науровне субстратно-субстанционального понимания их природы.
На нашвзгляд, этнос, представляя собой вполне конкретное социальное образование,представляет собой реальный субстрат, организующийся в конкретноисторических условиях в устойчивую общность людей, цементируемую своей субстанциональностью, выраженной в этничности, как существенном атрибутивном признаке. Смысл этого вывода важен, прежде всего, для исключения все более распространяющихся в этнологии попыток чрезмерной субъективизации феномена этничности, вплоть до полной его деонтологизации.Кроме того, предлагаемый подход методологически возвращает исследование этноса к поиску социометрии его сущности, отвергаемой конструктивизмом и инструментализмом и сводящим этничность к чистой символической конструкции.Обращаясь в завершающем параграфе первой главы к проблеме этнической идентичности, ее природы и, прежде всего, конфликтогенности в межэтнических взаимодействия, мы проанализировали различные концептуальные подходы, предлагаемые в литературе по данному вопросу.
Это психоаналитические подходы, идущие от З.Фрейда, социо-психологические модели интерпретации природы идентичности, наиболее полно представленные вработах Э.Эриксона. Также, социо-культурные интерпретации идентичностив концепциях «культурной» и «социальной дистанции», теории «человеческих потребностей», теории «структурного насилия», «социальной депривации», «социальной фрустрации» и «социального дискурса». Весьма широкийи разноплановый срез представлений о сущности идентичности и ее роли вэтнополитических конфликтах, предлагаемый данными подходами, существенно расширяя представления и функциональную роль идентичности вданных конфликтах, тем не менее, оставляет, на наш взгляд, не проясненнымвопрос о социальных факторах детерминации и актуализации идентичности,146как фактора конфликта.
Мы приходим к выводу, что даже наиболее близкое кпостижению социальной детерминированности идентичности решение,предложенное в теории «структурного насилия» Й.Галтунга, остается ограниченным, сводя идентичность к «врожденным потребностям» человека.Соответственно, поиск природы идентичности и ее конфликтогенногопотенциала мы связываем с особенностями социальной структуры и характером институционализации стратификационно-ролевых позиций социальныхсубъектов, к исследованию чего и обращена вторая глава работы: «Факторы«этнизации» социально-политических процессов и мобилизационный потенциал этнической идентичности».Предложенное название данной главы представляет собой некоторуютеоретическую гипотезу, обоснование которой является центральной ее идеей.
Мы исходим из того, что этнополитические конфликты не имеют под собой внутренних объективных оснований, а представляют собой побочныйпродукт специфических структурных трансформаций институциональныххарактеристик социума. С другой стороны, в рамках данных конфликтов неразрешаются сколько-нибудь значимые структурные противоречия современного развития социума и, следовательно, эти конфликты не носят структурного характера и на обновление и качественное упрочение структурныхсвязей и отношений влияния не оказывают.Специфика институциональных и структурных характеристик общества порождает явление «социального дегруппинга», компенсируемого массами посредством доступных им когнитивных моделей групповой консолидации в виде этнической идентичности. При этом сама этническая идентичность не содержит в себе ничего большего, чем конструирование «социальной дистанции», на основе которой локализуется образ относительно устойчивой групповой целостности, как способа преодоления страхов одиночестваи угрозы десоциализации личности.
Именно как исторически первичнаяформа социализации наших предков, этническая идентичность реанимируется из архаичной памяти сознания людей, как проверенный временем истори147ческий опыт солидарного выживания. В этом смысле, этническая идентичность представляет собой когнитивный архетип социальности, но, как эпифеномен, лишь в идеальных образах, т.е. иллюзорно, восполняет вполне реалистичный «социальный дегруппинг», порожденный углубляющейся дискретностью институциональных характеристиксоциального взаимодей-ствия.Тем самым, мы исходим из того, что в основе актуализации этническойидентичности лежат объективные факторы, связанные с особыми качественными свойствами социально-экономических и политических структур современного социума. В основе же этнополитической конфликтов в современнойРоссии, несомненно, лежат факторы «этнического предпринимательства», начем справедливо настаивает «инструментализм».
В этом смысле, мы считаемвозможным говорить о диалектическом единстве объективных и субъективных факторов, детерминирующих современные этнополитические конфликты.148Список использованной литературы:1. Садохин А.П. Этнология. Изд-во Гардарики. М., 2004.1. Савва М.В. Этнический статус (конфликтологический анализ социальногофеномена) – Краснодар, изд-во КубГУ, 1997.2.
Абдулатипов Р.Г. Этнополитические конфликты в СНГ:: наднациональныемехнаизмы разрешения.-М., 1997;3. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология : в поисках научной парадигмы,- Ставрополь, 2001.4. Авксентьев В.А. Этнополитическая идентичность в постсоветской Россиикак фактор конфликтности.
// «Конфликтология – теория и практика.- № 2,2004.5. Авксентьев В.В. Этноконфликтный процесс на Северном Кавказе: причины,тенденции, перспективы.// Социальные конфликты в контексте глобализации и регионализации.- М., 2005.6. Аклаев А.Р. Этнополитическая конфликтология: Анализ и менеджмент. - М.:Дело, 2005.;7. Алдаганов М.М., Безуглый В.Ф. Теория социального конфликта и конфликтный потенциал современной России.// Вестник СПбГУ, 2008. Сер.6, Вып.4.8. Андерсон Б. Воображаемые сообщества: Размышления об истоках и распространении национализма .- М., 2001;9.
Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Словарь конфликтолога. 2-е изд.- СПб., 2006.10. Апажева Е.Х. Современные национальные проблемы на Северном Кавказе испособы их урегулирования.// Мат-лы научно-технич. конференции: Историяразвития Владикавказа: тенденции и особенности. – Владикавказ, 2004.11. Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А.
Этносоциология: учебноепособие для вузов.- М.,1998.12. Ачкасов В.А. Этнополитология: Учебник. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-ва,2005.- 337с.13. Ачкасова В.А. Конфликтология.- СПб., 2005;14914. Баранцев В.Б. Исторический опыт участия органов и войск МВД в урегулировании межнациональных конфликтов на Северном Кавказе: 1988-1999гг. //Автореф. … Докт. историч. Наук. – М., 2008.- 40с.15. Беджанов М.Б. Россия и Северный Кавказ: межнациональные отношения напороге ХХ1 века.- Майкоп, 2002.16.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
