Диссертация (1146369), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Конференция приняла аналогичное решение – вмешаться в ходсобытий и не допустить стихийного выступления.К полуночи к Таврическому дворцу, где все еще находился Зиновьев,обсуждавший с товарищами план действий, подошел «весь Путиловский завод,вся 30-тысячная масса, с женами, частью детьми. Путиловцы послали делегациюв Исполнительный Комитет, а сами легли на улице и в саду: заявивши, что они неуйдут, пока Совет не согласится взять власть, и что они завтра на работу невыйдут»667.В то же время, из Кронштадта Зиновьеву позвонил Раскольников и сообщило чрезвычайно неспокойных настроениях среди моряков, собравшихся послать вПитер свою делегацию668. В 1923 г.
на страницах журнала «Пролетарскаяреволюция» Ф.Ф. Раскольников так вспоминал об этих событиях: «прямо сзаседания [Кронштадтского Совета – В.С.] я вышел в телефонную комнату, ипопросил соединить меня с Петроградским Советом и вызвал к телефону Ленина,Зиновьева или Каменева»669. Звонок этот вряд ли стал неожиданностью длябольшевистского центра, поскольку Раскольников практически ежедневно звонилв Питер, предоставляя своим товарищам сводку событий в Кронштадте, и получаяв ответ инструкции по проведению работы среди матросов 670. Но на сей раззвонок был скорее экстренный, чем рядовой. Раскольников информировалЗиновьева о кронштадтских настроениях и отметил, что «вопрос стоит не так:выступать или не выступать, а в другой плоскости: будет ли проведеновыступление под нашим руководством – или оно разыграется без участия нашейпартии – стихийно и неорганизованно»671.666Там же.
С. 206-207.Там же. С. 208.668Там же. С. 211.669Раскольников Ф.Ф. В июльские дни // «Пролетарская революция». 1923. № 5(17). С. 58.670Там же. С. 54.671Там же. С. 58.667142Зиновьев, попросил Раскольникова подождать у аппарата, поскольку вопростребует коллегиального решения в ЦК. Через несколько минут он вернулся каппарату и сообщил, что ЦК решил принять участие в выступлении и превратитьего в мирную и организованную, но, при этом, вооруженную демонстрацию 672.Так описал свой телефонный разговор с Зиновьевым Раскольников в 1923 г., тоесть по прошествии шести лет.
Зиновьев же, свидетельство которого относится к1917 г., по горячим следам июльских событий, описывал свой разговор сКронштадтомследующимобразом:«Посовещавшисьстоварищами,япотребовал, чтобы Раскольников постарался вмешаться в стихийное движение,дабы придать ему мирный: планомерный и организованный характер» 673. Весьмаважное уточнение – что демонстрация должна принять не только «мирный иорганизованный», но и вооруженный характер, по понятным причинам, в«ответе» Зиновьева было опущено. Но, надо заметить, Раскольников отмечает,что «тов. Зиновьев сделал ударение на словах «мирная демонстрация», и пояснил,что это условие партия выдвигает в качестве неуклонного требования и поэтомунам [кронштадтским большевикам] вменяется в обязанность следить за егопроведением»674. Впоследствии, Раскольников узнал, что решение ЦентральногоКомитета о мирной, но вооруженной демонстрации было принято, с однойстороны, под влиянием сообщения из Кронштадта, а с другой, под впечатлениемдемонстрации рабочих Путиловского завода, явившихся со своими семьями кТаврическому дворцу.По свидетельству Зиновьева, в том же духе, что и инструкция ЦКкронштадским товарищам, было составлено воззвание, которое, в виду позднеговремени, не могло попасть в «Правду» – и вышло утром отдельным листком.
Таккак тут же и в это же время заседал президиум Всероссийского ЦентральногоИсполнительного Комитета, большевики незамедлительно оповестили его о своемрешении. Один из членов президиума огласил данное решение на собрании. «На672Там же.Зиновьев Г.Е. Сочинения. Т. 7. Ч. 1. С. 211.674Раскольников Ф.Ф. В июльские дни. С. 58–59.673143заре – часа в 4 – мы разошлись из Таврического дворца»675 – вспоминаетЗиновьев.Следующий день, 4 (17) июля, Зиновьев почти все время провел вТаврическом дворце, беспрестанно выходя на улицу и произнося речи передрабочими и солдатскими массами – то перед полками, то перед путиловцами.Причем, как замечает сам Зиновьев, в подавляющем большинстве случаевдемонстранты его слушали с вниманием и знаками одобрения выражали согласиес тем, что он говорил.
Любопытно заметить, что подошедшие вновь к дворцупутиловцы требовали выйти к ним министра И.Г. Церетели – даже послали дляэтого соответствующую делегацию в ЦИК. Церетели хотел выступить, но коллегиудержали его от этого – и тогда большевики предложили отправить к рабочим сречью Зиновьева. Вышедший к демонстрантам Григорий Евсеевич, к томувремени уже известный в рабочих массах как оппонент меньшевистскомуминистру, кроме своих заявлений, сделанных в речах 3 (16) июля, поспешилзаявить, что «Церетели лично – безусловно честнейший человек, но всоздавшемсяположениивиноватынеотдельныелица,неотдельныесоциалистические министры, из которых Церетели – лучший, а виновата ложнаятактика соглашения с буржуазией»676.Уже довольно поздно вечером Зиновьеву пришлось дважды выступить встенах Таврического дворца.
Первый раз – на собрании руководителейкронштадтцев(вприсутствииЛаманова,беспартийногопредседателяКронштадтского Совета, а также Раскольникова и Рошаля), где обсуждалсявопрос, принять ли условия Исполкома насчет разоружения кронштадтцев.Кронштадтские матросы в своем революционном экстазе к тому времениуже успели арестовать министра земледелия В.М. Чернова, заточив его всобственном автомобиле. Поступок этот, по всей видимости, был спонтанным,так как кронштадтцы, не представляя, что им далее делать с ВикторомМихайловичем, передали его в распоряжение Ф.Ф. Раскольникову и Л.Д.675676Зиновьев Г.Е. Сочинения.
Т. 7. Ч. 1. С. 211.Там же. С. 212.144Троцкому, которые как раз подошли. После того, как Троцкий произнеспламенную и убедительную речь перед кронштадтцами, недоразумение былоразрешено, и Чернов вновь обрел свободу.Этот эпизод, ставший позднее одним из «анекдотов революции»,продемонстрировал большевикам взвинченность кронштадтских моряков. Вусловиях неспокойной обстановки, их поведение в Петрограде оказалось ещеболее непредсказуемым, чем накануне в Кронштадте. Понимая это, Рошаль иРаскольников подошли в Таврическом дворце к Троцкому и Зиновьеву, ипопросили у них указаний. Последние заключили, что сложившуюся ситуациюнеобходимо немедленно обсудить.
Для этого в спешном темпе было созванодостаточно компактное совещание активных работников: около двадцати человек.Заседание продолжалось недолго. На собрании первым выступил Зиновьев, заним – Троцкий, третьим говорил Раскольников и закончил Рошаль677. Тогда жеЗиновьев узнал от Анисимова, уполномоченного И.Г. Церетели, что в Петроградготовятся отправить отряд 5-й армии678.
Весть об этом также повлияла на решениебольшевистского совещания.Как писал Зиновьев в своем «ответе», «Троцкий, Зиновьев и Каменеввысказались за безоговорочное принятие решения Исполкома и немедленноевозвращение моряков обратно в Кронштадт. Кронштадцы с этим мнениемсогласились»679.
Однако, это было не совсем так, поскольку на упомянутомсовещании хотя и было решено «считать демонстрацию законченной, аучастников пригласить вернуться в казармы», кронштадтцев предпочли оставитьв Петрограде «на всякий случай». Проведение же вооруженного восстания, сцелью захвата власти, совещавшиеся сочли преждевременным шагом680. Сразупосле закрытия совещания, С.Г. Рошаль принялся разводить кронштадтцев по677Раскольников Ф.Ф.
В июльские дни. С. 71-72.Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Кн. 2. Париж, 1963. С. 329.679Зиновьев Г.Е. Сочинения. Т. 7. Ч. 1. С. 213.680Раскольников Ф.Ф. В июльские дни. С. 72.678145казармам, и, выполнив данное партийное поручение, вернулся в Таврическийдворец681.Второй раз Зиновьев выступал уже поздно ночью между двумя и тремячасами, на собрании ЦИК. В своем выступлении он безоговорочно поддержалрезолюцию, зачитанную А.В. Луначарским, о переходе власти к Советам.«Поймите – взывал Зиновьев к членам ЦИК – что движение 3 – 4 июля не вызваноникакими агитаторами, поймите, что это движение – глубинное.
Кто хоть однуминуту жил с массой путиловцев, пришедших ко дворцу, тот поймет, что никакиебольшевики тут ни при чем»682.Однако Зиновьев не спешил принимать решение без Ленина, которыйотдыхал с 29 июня (11 июля) в деревне Нейволе. 4 (17) июля Ленин прибыл вПетроград по вызову ЦК и вполне одобрил решение ЦК и ПК возглавитьдвижение рабочих и солдат, коль скоро оно уже началось, и «придать этомудвижению характер только революционной демонстрации»683.Постановление ЦК о прекращении демонстрации появилось уже 5 (18)июля684.И, следуя совету Л.Д.
Троцкого «тайком отправить кронштадтцевдомой» ввиду опасности их разоружения, Раскольников и Рошаль принялисьсобирать своих подопечных по питерским казармам685. Вскоре кронштадтцыпокинули Петроград.4 (17) июля, по свидетельству Шляпникова, Таврический дворец былпереполненразличнымиделегациямиотзаводов,воинскихчастейипредставителями общественных организаций. Зал был забит членами ЦИК икрестьянскими представителями. Атмосфера была накалена, а речи рабочихделегатов прерывались возгласами соглашательского большинства Совета ивстречали поддержку лишь среди небольшой группы членов ЦИК, большевиков и681Там же.
С. 75.Зиновьев Г.Е. Сочинения. Т. 7. Ч. 1. С. 213.683РГАСПИ. Ф. 324. Оп. 1. Д. 355. Л. 13.684Раскольников Ф.Ф. В июльские дни. //... С. 79.685Там же. С. 82-83.682146интернационалистов, при шумных аплодисментах на хорах, где разместилисьчлены Совета и гости.Количество членов фракции большевиков на этом собрании было крайнемалочисленно, а из членов ЦК был один Г.Е. Зиновьев686.Заседание открылось докладами делегатов от заводов, военных частей и т.д. От фракции большевиков выступал Зиновьев, который был встреченменьшевистско-эсеровским большинством весьма недружелюбно.Зиновьев начал с характеристики возникшего кризиса, истолковав уходкадетов из правительства как снятие этой партией с себя ответственности засложившееся положение. «Положение создалось такое, – убеждал Зиновьев совет,– при котором остался один выход – взять всю власть в свои руки.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
