Автореферат (1144924), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Хайдеггером («спор о гуманизме»), а также получила значительный концептуальный отпор со стороны Т. Адорно («Жаргон подлинности»). Сам Хайдеггер отстаивал значимость такого сдвига, при котором ранее периферийная и прикладнаяпроблема подлинности ставится в центр философской мысли: «предварительныерубрики“подлинности”и“неподлинности”знаменуютненравственно-экзистенциальное, не “антропологическое” различие, а впервые только еще подлежащее осмыслению, ибо от философии прежде таившееся, “экстатическое” отношение человеческого существа к истине бытия»1. Интенция подлинности, возникая в «философии жизни», получает у Хайдеггера новое масштабное истолкование в контексте разрабатываемой им философии Присутствия.Dasein (Присутствие) подразумевает сопринадлежность бытия и человекадруг другу, фиксирует это двойное обладание, принадлежность как подлинное –eigentlich – бытие.
Хайдеггер определяет взаимопринадлежность человека и бытия не просто как со-бытие, но и как совершающееся событие. Рутинные практики переводят эту сопринадлежность в повседневность, наделяя Dasein неподлин1Хайдеггер М. Письмо о гуманизме // Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления / перевод с нем. В.
В. Бибихина. М.: Республика, 1993. С. 203.23ным, несобственным существованием — uneigentlic. Погружение в неподлинность является сокрытием Dasein, которое «упускает» и «скрывает себя», в томчисле от себя самого. Хайдеггер анализирует возникающую «двусмысленность»,возможность перехода от неподлинного к подлинному регистру существования,для достижения которого требуется волевой импульс, «решимость».Cохранение подлинного Dasein Хайдеггер видит, прежде всего, в природе,тогда как жесткие структуры, созданные европейской культурой – будь то мир,который «становится картиной», или заслоняющий бытие «по-став» техники итехнологий, – в своем последовательном развитии ведут к неподлинному существованию и их возможное саморазрушение («поворот») не может быть расценено как утрата.
Напротив, мир вещей как «ближайшего встречного сущего», егоосмысление как «подручного» и диалог с ним воспринимаются как один из возможных путей обретения подлинности. Хайдеггер размышляет о дали, отдалениикак о способе фиксации высокого символического статуса вещи, сохраняющегоотголоски древних ритуальных практик, и об осуществлении благодаря этому отдалению-одухотворению приближения не только отдельной вещи, но через нее ивсего бытия к человеку, переходящему в подлинный регистр существования.Подлинность произведения искусства оказывается в центре хайдеггеровской мысли в трактате «Исток художественного творения» и сохраняет свою высокую значимость в его поздних текстах, в частности, в докладе «Исток искусстваи предназначение мысли».
Подвергая последовательной редукции феномен художественного творения, Хайдеггер рассматривает его вне позиций эстетики и суждений о красоте, принципиально отвергает идею мимесиса, снимает вопрос об авторстве как утративший определяющую позицию и отрицает институциональнуюжизнь искусства как неаутентичную. Подлинный смысл художественного творения видится в том, что в нем «совершается […] истина сущего» 1, таким образом,впервые в истории философии художественное произведение понимается как самостоятельный и самоценный источник истины.1Хайдеггер М. Исток художественного творения. М.: Академический проект, 2008. С. 131.24Переосмысляя греческое понятие истины-«aletheia», Хайдеггер определяетее как «несокрытость сущего», которая способна проявляться в художественныхтворениях, наделяемых статусом «просвета» и «источника».
«Несокрытость» –динамическая категория, которая не может находиться в состоянии покоя: «когдаистина полагает себя вовнутрь творения, она является»1 и это явление становитсяуникальным событием, которое раскрывается в произведении как в «просвете»подлинного бытия. Наиболее значимым образом, в котором происходит явлениеистины, Хайдеггер вслед за многими современниками называет «СикстинскуюМадонну» Рафаэля Санти.
Он посвящает отдельный очерк этому произведению,судьба и смысл которого оказались тесно связаны с трагическими событиямиХХ в. Тогда как осмысление древнегреческой философии, языка и искусства, аналитика уникального «света», формирующего аутентичное восприятие памятниковдревнегреческой культуры в целом, позволяет переосмыслить греческое понятие«фюсис» как инструмент для выявления внутренней динамики подлинного, раскрытия/сокрытия истины как несокрытости бытия в произведении искусства. Этиконцептуальные положения фундируют представление о подлинности произведения искусства как о динамичной, трансформирующейся категории культуры:«ибо истина как несокрытость всегда есть такое противостояние раскрытия и сокрытия.
Одно не мыслимо без другого»2.Метафорическое мышление Хайдеггера формирует глубокую основу дляобозначения статуса подлинности произведения в современной культуре, определяя ее как исток художественного творения. Контакт с подлинным произведениемв режиме находящейся в неизменном становлении подлинности создает уникальное духовное пространство (место, «область», «просвет»), которое имеет глубокие онтологические и внеинституциональные свойства.Во 2 параграфе «Экспозиционная ценность произведения искусства» реконструирован процесс тех институциональных изменений, которые привели к фор1Там же.
С. 225.2Гадамер Г.-Г. Введение к «Истоку художественного творения» // Хайдеггер М. Исток художественного творения. С. 253.25мированию основ современной художественной культуры и определению статусаподлинного произведения в этом контексте. Данная проблематика рассматривается на материале философского наследия Вальтера Беньямина, разработавшего рядвлиятельных и неоднозначных понятий, таких как «аура», «ауратический эффект», «экспозиционная ценность». Их содержание раскрывается в историческойперспективе, в ответ на новые вызовы в развитии современной художественнойкультуры.Наиболее противоречивым, но сохраняющим свое влияние, остается представление об «ауре», к которому достаточно часто прибегают как к синониму«подлинности».
Однако, уточнение генезиса и развития этого понятия в текстахБеньямина позволяет понять его специфику и границы применения. Источникомэтого понятия является религиозная мистика, что делает невозможным его адекватный и исчерпывающий перевод в сферу философии искусства. Ассоциативность и иррациональность, сохраняющаяся в этом понятии, определяет его востребованность в художественной критике и художественной практике.Формирование представлений об «ауре» оказалось связано с понятием оботстраняющей дистанции и, таким образом, с проблематикой репрезентации художественного произведения.
Идея «ауры» впервые была обозначена Беньяминомв «Краткой истории фотографии» по отношению к особенностям восприятия дагерротипов, в «Произведении искусства в эпоху его технической воспроизводимости» она переносится на восприятие произведений искусства в ситуации, сложившейся в результате развития технологий репродуцирования. Аналитика«ауры» как подлинности происходит через описание ее утраты, распада в ситуации, когда отношение к техническим повторениям неизбежно транслируется и наотношение к оригиналам, затрудняя и искажая их восприятие. В поздних работахо Бодлере представление об ауре интегрируется в осмысление феномена восприятия произведений искусства и современной культуры в целом.
В результате определились уровни истолкования «ауры», которые обрели самостоятельное значение в художественной культуре, от распространенного отождествления «ауры» иподлинности до осмысления «ауратического эффекта» как особого длящегося или26возвращающегося припоминания в индивидуальной памяти зрителя, которое образует умозрительное пространство подлинности.Приближение художественного объекта к зрителю, его ассимиляция в пространство индивидуального восприятия и жизненного мира, было расценено Беньямином как значимая и неоднозначная тенденция современной художественнойкультуры, как основа для развития практики технического репродуцирования.Следствием этого «приближения» Беньямин считал типизацию воспроизводимыхобъектов, переносимую даже на уникальные произведения, замещение уникальности серийностью, отсутствие «собственного времени» и в то же время процессэмансипации – освобождение репродукций от власти оригиналов.
Все эти тенденции в их актуальном развитии в наше время стали предметом осмысления медиафилософии. Утверждение Беньямина о том, что «интенсивное внедрение определенных способов репродукции – технических, – открыло возможность для различения видов и градаций подлинности»1 , емко описало содержание той проблемы,с которой все чаще сталкивается современная культура.К теоретически значимым для гуманитарных наук следует отнести мысльБеньямина об исторической обусловленности представлений о подлинности вкультуре, предположение об относительно позднем формировании этого концепта, о его локализации в пределах европейской культуры Нового и Новейшеговремени.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
