Диссертация (1137640), страница 33
Текст из файла (страница 33)
В этот момент принятия обещания воляобеих сторон является объединенной.Итак, договор есть акт передачи обещания. «На основе договора я приобретаюобещание другого [лица], (а не [само] обещанное)». 354 Приобрести обещание другогозначит получить «право на каузальность произволения другого в отношенииисполнения обещанного». 355 Другими словами, передача обещания – это частичнаяпередача своего прирожденного права, т.е. свободы собственного произволения.356«Право и правомочие принуждать означают одно и то же», 357 а значит, тот, комуобещано, обладая обещанием, обладает и правомочием принуждать пообещавшего –причем, обладает им в силу законов естественного права и правового постулатапрактического разума.
Именно в этом смысле следует понимать сделанное Кантом во«Введении» замечание, что «не в этике, а в праве (Ius) содержится законодательство,что принятые обещания должны быть выполнены». 358Тем самым, и договорное право в целом и необходимость держать обещания вчастности обосновываются Кантом сугубо юридически.Предполагаемую понятием договора непрерывность обладания невозможнопредставить «посредством актов заявления, которые во времени необходимо должныследовать один за другим». 359 Таким образом, мысля договор, мы, как и в случае синтеллигибельным владением, абстрагируемся от всех условий чувственности.«Дедукцией понятия приобретения через договор», говорит Кант, является само по себе«учение о возможности абстрагироваться от его [т.е., видимо, приобретения – Д.А.]условий, не устраняя при этом владение им».
360Это утверждение кажется довольно туманным, но я полагаю, что дедукция понятияприобретения по договору, в целом, аналогична дедукции понятия интеллигибельногоТам же. С. 197.Там же. С. 201.355Там же. Перевод изменен по АА 6:273-274 .356В данном контексте Кант трактует внешнюю свободу произволения как «личное право» (daspersoenliche Recht),357Там же. С.
95.358Там же. С. 59.359Там же. С. 197.360Там же. С. 201. Перевод изменен по АА 6:273.353354123владения. В §8 Кант показал, что приобрести нечто внешнее как свое можно только врезультате многостороннего договора. Ведь «односторонняя <…> воля в отношениивнешнего, стало быть, случайного, владения не может служить принудительнымзаконом для каждого, потому что это ущемило бы свободу по всеобщим законам.Таким образом, воля, обязывающая каждого другого, стало быть коллективно всеобщая(совместная) и обладающая властью воля, - только такая воля может дать гарантиюкаждому».
361 Таким образом, если приобретение по договору невозможно, то не можетбыть выполнен правовой постулат практического разума, требующий поступать так,чтобыкаждомуабстрагироватьсяиспользованиемоглоотбытьгарантированоСвое.условий[приобретенияподанногопонятияне«Учениедоговору]»противоречитовозможностипоказывает,спекулятивномучторазуму.Следовательно, чтобы обосновать практическую возможность приобретения подоговору, достаточно констатировать, что этого требует правовой постулат.
362Публичное правоКантовская теория общественного договораУчреждение публичного права Кант рассматривает как заключение договорамежду всеми. «Акт, через который народ сам конституируется в государство, <…> - этопервоначальный контракт». 363 Этот «контракт» моделируется Кантом в полномсоответствии с его концепцией договора, изложенной в «Частном праве»: заключениепервоначального контракта это акт объединенной воли – уже не двух лиц, а всехчленов сообщества. Можно сказать, что это акт, когда каждый дает всем остальнымобещание сделать все, что в его силах, для защиты их прав (как прирожденных, так иприобретенных).
Таким образом, в результате этого акта происходит всестороннееполное отчуждение внешней свободы произволения по всеобщим законам и,соответственно, всестороннее ее приобретение:«все <…> отказываются от своейвнешней свободы, с тем чтобы тотчас же снова принять эту свободу в качестве членовобщности». 364 Именно поэтому «по форме законы, касающиеся Моего и Твоего, вестественном состоянии содержат в себе то же, что предписывают и законы вгражданском состоянии <…>; разница лишь в том, что в этом гражданском состоянииТам же. С. 151.
Перевод изменен по АА 6:256.О сугубо юридическом обосновании значимости договорного права у Канта см. также Fletcher 1987;Benson 1987; Sharon Byrd, Hruschka 2010.363Там же. С. 315.364Там же.361362124указаны условия, при которых законы могут быть приведены в исполнение (сообразнос распределяющей справедливостью)». 365Принципы гражданской свободы, равенства и самостоятельности, по-видимому,вытекают из этого договорного понимания публичного права (а не из понятия праванапрямую, как утверждалось в «О поговорке»).«Свобода каждого не повиноваться иному закону, кроме того, на который он далсвое согласие» 366 означает, что заключение договора создает право на принуждениелишь к тому, на что по этому договору было дано обещание.«Равенство граждан – признавать стоящим выше себя только того в составе народа,на кого он [т.е.
гражданин] имеет моральную способность такие же правовыеобязательства, какие тот может налагать на него». 367 В «О поговорке» этот принципбыл сформулирован несколько иначе и, похоже, сводился к привычному равенствуграждан перед законом. 368 Здесь же, в «Метафизике нравов», он, предположительно,имеет и иной смысл.
Положение гражданина в общественной иерархии определяетсяобъемом его законных, приобретенных на общих основаниях правомочий (например,количеством собственности, слуг и т.д.), а не какими-либо исключениями, например,происхождением.Чембольшеугражданинаприобретенныхправомочий,соответственно, внешней свободы, тем больше он способен дать обещаний.Соответственно, тем большим считается его вклад учреждение гражданскогосостояния.Принцип гражданской самостоятельности состоит в том, чтобы «быть обязаннымсвоим существованием и содержанием не произволу кого-то другого в составе народа,а своим собственным правам и силам в качестве члена общности».
Из этого принципаследует, что «в правовых делах гражданская личность не должна быть представленаникем другим». 369 Широко известно представление Канта о том, что женщины, слуги,наемные работники и прочие категории подневольного населения «не имеютгражданской личности» и не могут сами себя представлять в юридических делах.
370 В.Керстинг считает, что кантовский принцип гражданской самостоятельности не следуетизлогикиегофилософии.«Вкантовскойдемократическое равенство капитулируетОчевидно,страхимущегобуржуазногоконцепциисамостоятельностиперед экономическим либерализмом.классапереддемократическимиТам же. С. 307.Там же. С. 311.367Там же.368См. О поговорке. С.
177.369Метафизические первоначала учения о праве. С. 311 / АА 06: 314.370Op. cit.365366125законодательными органами, позволяющими каждому без исключения приниматьравную роль в законотворчестве и политическом правлении, – вот незримый автор этойконкретной части кантовской теории. Явный идеологический крен в кантовскомпонятии самостоятельности показывает, что философ предал свои собственныерациональные принципы».
371Каковабынибылаидеологическаяподоплекакантовскогопринципасамостоятельности и других разделов его философии, я хотел бы показать, что этотпринцип (по крайней мере, применительно к наемным работникам, вообще неимеющим свободного времени) логически следует из кантовской модели гражданскогосостояния. Общественный договор – это договор, связывающий всех. Чтобы онсвязывал всех, его надо мыслить как акт объединенной воли всех, которая возможнатолько посредством всеобщего взаимного обещания. Следовательно, любой актпубличного законодательства и публичного правоприобретения по суду долженмыслиться как такое взаимное обещание. Обещание – это передача своей внешнейсвободы произволения другому.
Поэтому человек, внешняя свобода произволениякоторого полностью отчуждена, лишен способности обещать, а значит, не можетучаствовать в публичном законодательстве и представлять себя в суде. Но верно иобратное: человек, располагающей своей свободой произволения, не может неучаствовать в законодательстве, ведь договор – это акт передачи прав, а, как мывидели при рассмотрении частного права, никакой акт передачи прав нельзя мыслитькак односторонний.
372371Kersting W. Kant’s concept of the state // Essays on Kant's Political Philosophy. – University of WalesPress, Cardiff, 1992. pp. 153-154.372Надо заметить, что кантовская система права вовсе не препятствует тому, чтобы у человекаполностью была отчуждена свобода произволения. Все, что находится в чьем-то владении, поопределению, является предметом произволения. Любой предмет произволения может быть предметомчьего угодно владения. Таким образом, не бывает неотчуждаемых прав.
Никто не имеет прав на моюличность, но не потому, что у меня есть на нее какое-то неотчуждаемое право, а потому, что на личность,в отличие от лица, вообще не может быть прав, поскольку она принадлежит к интеллигибельному миру.Правда, по-видимому, хотя у меня нет прав на мою личность, т.е. правомочия распоряжаться ей, какзахочу, у меня должно быть право защищать ее от посягательств. Ведь иначе получалось бы, что тот, ктопосягает на мою личность, например, пытается запугать меня или обратить в рабство, не совершаетправонарушения.
Значит, право защищать свою личность от посягательств должно быть неотчуждаемым.Если бы оно было отчуждаемым, то получалось бы, что по отношению к тому, чья внешняя свободаполностью отчуждена, например, наемному рабочему с пожизненным контрактом, нельзя совершитьникакого неправого поступка. Полагаю, право защищать свою личность от посягательств, как и правопринуждать к соблюдению любого правового долга, не может быть отчуждено по той простой причине,что и так принадлежит каждому. Не только я сам, но любой имеет право помешать тому, кто пытаетсяобратить меня в рабство, запугать, убить и т.д.
Невозможно отдать кому-то то, что у каждого и так есть.Лишь поэтому такие права неотчуждаемы.Эту аргументацию можно генерализовать: право удерживать от любого неправого поступка есть укаждого, а потому это право нельзя ни на что обменять. Правда, в результате первоначального контрактаименно это и происходит: право каждого самостоятельно принуждать к соблюдению своих прав126Из сказанного не следует, что публичные законы не распространяются на тех, чьявнешняя свобода произволения отчуждена.
В акте Договора их свобода тоже переданав виде обещания, но не ими самими, а теми, в чьем распоряжении она находится. Этоможно пояснить даже самым обыденным примером отношений наемного труда.Скажем, я занимаюсь с репетитором по немецкому языку, и занятия назначены на 18-00каждого понедельника. В таком случае репетитор не может никому пообещать, что чтото сделает или куда-то приедет в понедельник в 18-00: в это время свобода его внешнихпоступков принадлежит мне. Он может сделать это только с моего согласия, но этозначит, что, в конечном счете, именно я даю обещание, а не он.Из той же введенной в «Частном праве» модели договора вытекает кантовскоепонимание общественного контракта как идеи разума, а не как реального события.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
