Диссертация (1137625), страница 49
Текст из файла (страница 49)
В одном из фрагментов, датируемом началом 1815 г., «воля» становится ужене «некоей волей» конкретного явления, а волей с определённым артиклем: «Подлинная воля(der eigentliche Wille), то, что поистине нужно было назвать чистой волей (der reine Willen), …воля, отделённая от познания, есть тёмный, тупой порыв к жизни (ein dunkler, dumpfer Drang zuleben), который сильнее всего выражается в половом влечении.
Она беспрестанно рвётся вперёд,как и время (её образ), она есть растительное, питающее, оплодотворяющее в нас…»4. Толькопосле этого судьбоносного шага Шопенгауэр смог приступить к определению деталей своейнатурфилософии (не все они пережили эту подготовительную фазу). Он формулирует второстепенные критерии определения сознания, описание ступеней объективации воли в соответствии смузыкальными аналогиями, идею прямой корреляции степени развитости интеллекта и количества страданий и степени развитости организма и степени его индивидуальности, подчеркиваеттелеологический характер мира как развёртывания воли с разными степенями самопознания5.Более того, в чрезмерном увлечении натурфилософией (теперь ей посвящено, возможно,больше фрагментов, чем остальным частям системы) Шопенгауэр даже забывает о трансцендентном статусе воли как вещи самой по себе. Так, в одном месте он утверждает, что в животном организме есть «непосредственная объективация», или «непосредственный орган» воли; это– ганглийная система, которой, по убеждению Шопенгауэра, даже не присуще общее для всегомироздания начало индивидуации6.
В этом же фрагменте он находит и другой путь в запретноецарство вещи самой по себе; этот путь ведёт через магнетизм, ведь именно он, говорит Шопенгауэр, «открывает познанию двери тайной лаборатории воли»7.1HN I, 146, Nr. 242.HN I, 243-244, Nr. 387.3HN I, 224-225, Nr. 359; HN I, 271, Nr. 421.4HN I, 226, Nr.
362.5HN I, 229-231, Nr. 368; HN I, 258-261, Nr. 410, 411; HN I, 260, Nr. 411; HN I, 233, Nr. 371; HN I, 212, Nr. 343.6HN I, 338-339, Nr. 502.7HN I, 338, Nr. 502.2158Шопенгауэр отчасти осознавал, что его натурфилософский проект вошёл в противоречиесо статусом воли как вещи самой по себе. В одном из более поздних фрагментов он предлагалдва способа согласовать трансцендентный статус безосновной воли и её способность стать причиной в мире, т.е. подпадение под Закон основания.
Во-первых, это некий картезианский первотолчок, запустивший космическую машинерию: «Движение, однажды возникшее без причины(т.е. посредством воли – А.С.) затем продолжается в соответствии с законом причинности»1. Изтого соображения, что дальнейшим развитием этого процесса является борьба явлений волидруг с другом за материю, Шопенгауэр выводит вторую возможность воли влиять на причинность в мире: «Всякий организм и вообще всякое явление воли должно, чтобы существовать,одержать верх над другими явлениями воли, проявляются ли последние тоже как организмы илиже как законы природы»2.
Соответственно, нарушение этих законов должно было являться проявлением сущностной для воли борьбы с самой собой, не вводящей, следовательно, противоречия в систему. После оформления «аналогии воли» Шопенгауэр оставил это слабое объяснениеи стал толковать явления природы более метафорически3.5.1.2. Появление «аналогии воли» и КантВпервые заключение по аналогии в конспективном изложении появляется в шопенгауэровских рукописях в самом начале 1815 г. в следующем виде: «Тот факт, что мы познаём и чтомы желаем, никто не будет оспаривать; но вполне можно оспорить то, что всё нами познаваемое(мир) является только волей. Однако это непосредственно дано в микрокосме, в теле. Тело можно назвать представлением, потому что оно существует только в качестве данного познанию, т.е.в этом отношении существует только для него… Но одновременно оно является и только волей,стремлением существовать определённым образом, и больше ничем; это стремление проявляется всегда как удовольствие или боль.
Таким образом, мир есть одновременно всецело представление и всецело воля»4.Данный фрагмент уже не ограничивается простой декларацией того, что все явления в основе суть «воля», а обосновывает, во-первых, само расширительное применение этого термина,во-вторых, теоретическую возможность её (относительной) познаваемости в той мере, в которойона в других явлениях тождественна воле во мне.
Одновременно Шопенгауэр тематизирует рольтела как ключевого посредника в этом познании. Тем не менее, эта формулировка не была ниполноценной, ни окончательной, и несколькими месяцами позже Шопенгауэр вновь вернулся к1HN I, 240, Nr. 381. Ср. с: HN I, 275, Nr. 425.HN I, 280, Nr. 429.3См. также: Naturphilosophie nach Schelling. Hrsgg. v. Bach T, Breidbach O. Stuttgart, 2005; Grigenti, F. Nature eRappresentazione. Genezi e struttura della natura in Arthur Schopenhauer. La Citta del Sole, Napoli 2000 P.
291-485.4HN I, 232, Nr. 370.2159этой идее, пытаясь разрешить с её помощью уже упомянутую проблему каузального воздействия воли в мире явлений.Его аргументацию можно представить следующим образом. Я познаю себя не только aposteriori как действующего, но и a priori как волящего; при этом другие тела как представленияпервого класса апостериорно познаются тоже действующими. Далее, «движения происходятлибо по причине, либо безосновно (grundlos), т.е.
посредством силы, т.е. воли; я наблюдаю этона примере изменений в моём теле»1. Несмотря на то, что до сих пор этот аргумент напоминаетклассическую формулировку аналогии воли, далее Шопенгауэр отождествляет «безосновность»воли, проявляющейся в теле, не со всеми явлениями вообще, а только с «основными, элементарными, первоначальными действиями» – такими, например, как сила тяжести. Поскольку такиефундаментальные силы невозможно объяснить через действие закона причинности без reductioad infinitum, мы можем заключить, что их исток таков же, каков исток действий моего тела – т.е.воля в виде природных «сил» (Kräfte)2.Как мы видим, это рассуждение покоится на том допущении, что в мире явлений нечтоможет не иметь причины (в данном случае – фундаментальные силы природы), т.е.
как раз натом, что требуется доказать. В позднем примечании к этим соображениям Шопенгауэр и сампризнаёт это: «Не годится. Исправление всего отрывка. Понятие безосновного движения, т.е.фундамент всей этой дедукции, противоречиво и неудовлетворительно»3. Более того, при этомон не только отбросил понятие силы как ничего не объясняющее4, но и придал аргументу тотвид, в котором он вошёл в «Мир как воля и представление», т.е.
по аналогии с собственной волей описывая все явления вообще, а не только «основные силы»: «Только упрямый скептицизмможет предполагать, что схожее явление не обладает схожей внутренней сущностью. Значит,всё, что дано мне как представление, точно так же, как в виде представления мне дано моё тело,должно обладать такой же внутренней сущностью, т.е. быть объектностью воли»5.Итак, в первой половине 1815 г. в шопенгауэровских манускриптах появляется то, что впоследствии получит название «аналогии», а в исследовательской литературе – terminus technicus«заключение по аналогии» (Analogieschluss)6.
Этот ход подвёл, наконец, философское обоснова1HN I, 275, Nr. 425. Ср. с: HN I, 240, Nr. 381.HN I, 275-277, Nr. 425.3HN I, 275, Nr. 425.4Ср. с более поздним пониманием термина «сила»: HN I, 285, Nr. 435.5HN I, 277, Nr. 425.6HN I, 390, Nr. 575. Zimmermann, E. Der Analogieschluss in der Lehre von der Ich-Welt-Identität bei Arthur Schopenhauer. München, 1970. Нельзя сказать, что основы самой идеи такой аналогии были заложены в диссертации оЗаконе основания, на том основании, что в ней Шопенгауэр вслед за Фихте провозгласил, что «Я» познаваемо толькокак субъект воли, а не как субъект познания.
Во-первых, «субъект воли» означал тогда интеллигибельный характер,противопоставленный телу; во-вторых, через него, правда, субъекту открывалась «область свободы», но не вещьсама по себе и, тем более, не мир в целом и в отдельных явлениях.2160ние под натурфилософский проект мыслителя. Впоследствии Шопенгауэр стремился подчеркнуть лишь «метафорический» характер этой аналогии, стараясь держаться границ разума, положенных ему кантовской критикой. Знаменательно, впрочем, что сам натурфилософский замысел, который эти границы очевидным образом переходил, Шопенгауэр оправдывал авторитетомКанта, поскольку и сама «аналогия воли», судя по всему, была вдохновлена его сочинениями.Существует сразу три кантовских текста, с которыми может быть связано оформление этого аргумента. Во-первых, некоторые исследователи связывают шопенгауэровское заключение поаналогии с кантовской «аналогией опыта» из «Критики чистого разума»1.
Во-вторых, уже в«Пролегоменах» Кант писал: «Когда я говорю: мы вынуждены смотреть на мир так, как если быон был творением некоего высшего разума и высшей воли, я действительно говорю только следующее: так же как часы относятся к мастеру, корабль – к строителю, правление – к властителю,так чувственно воспринимаемый мир (или все то, что составляет Основу этой совокупности явлений) относится к неизвестному, которое я хотя и не познаю таким, каково оно есть само посебе, но познаю таким, каково оно для меня, а именно по отношению к миру, часть которого ясоставляю… Такое познание есть познание по аналогии, что не означает, как обычно понимаютэто слово, несовершенного сходства двух вещей, а означает совершенное сходство двух отношений между совершенно несходными вещами»2.Наконец, наиболее вероятным истоком шопенгауэровской аналогии воли является кантовская «целесообразность без цели».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
