Автореферат (1137584), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Вечность. Во введении артикулируются основные способыинтерпретации понятия «вечность». Выделяются метафизическая интерпретация,определяющая вечность как запредельную миру, времени и длительностиреальность;логическаяинтерпретация,определяющаявечностькакнеобусловленный временем способ существования, характерный для логических,математических истин и законов; физическая интерпретация, характеризующаявечность как бесконечное время; наконец, онтологическая интерпретация,основанная на различии временности и длительности и определяющая вечностькак абсолютную длительность, в отличие от относительной длительностивремени.В первой части первого параграфа («Образы вечного»), целью которойявляется контекстуализация понятия «вечность» в древнегреческой культуре,анализируются основные образы вечности в поэтических, исторических,14драматических, риторических текстах, а также во фрагментах ранних греческихфилософов.
Выделяются, с опорой на исследования, три из них – вечность богов(П. Видаль-Наке, Клей Стросс, Алекс Первс), вечность законов природы (Г.Френкель, Дениель Грэхам, Лаура Слаткин, Д. Аллен) и вечность памяти (ЭгбертБаккер). На основании анализа текстов древнегреческих авторов делается вывод,что ни время богов, ни вечная память о героях, ни общие закономерности природыне требуют для своего объяснения специальной концепции вечности. Речь здесьидет именно об обычном значении слова: вечность предполагает долгое, но небесконечное время. Вечность, в этом смысле, длится во времени и теснейшимобразом связана с его течением.Во второй части первого параграфа («Лексико-семантический анализ»)анализируется историческая семантика ключевых лексем, фиксирующих идеювечности (aiōn, aidios, aei).
На основе изучения их словоупотребления впоэтических, исторических, драматических, риторических и философских текстах,а также с опорой на релевантные исследования (Х.М. Кайзер, Дж. Уиттакер)делается вывод о том, что, во-первых, смысл указанных понятий не выходит зарамки переносного значения «долгое время» или физической интерпретациипонятия. Во-вторых, центральное для последующей традиции слово aiōnвыступает прежде всего не как темпоральное понятие, но как понятие жизненное.Aiōn – это полнота жизни и времени, или, эксплицируя философский потенциалслова – полнота бытия.
В-третьих, употребление указанных слов настолько редков доплатоновской традиции, что всерьез говорить о концептуальной, понятийнойразработкепроблемывечностипопростуневозможно.Ниактуальныефилософские вопросы эпохи, ни сам философский язык не подразумевали выходаза пределы временно́й реальности, хотя некоторые неудобства, связанные сописанием неизменных и постоянных паттернов реальности, все-таки возникали.15В третьей части первого параграфа («Бытие Парменида и поискфилософского языка») анализируется фрагмент Парменида B8 DK, в которомвпервые в европейской философской традиции эксплицитно обсуждаетсяпроблема вечности.
На основании проведенного анализа и с опорой нарелевантные историко-философские исследования (Ричард МакКирхан, А. Л.Доброхотов) сделан вывод о том, что описание вечности бытия, предложенноеПарменидом, не соответствует метафизической, логической и физическойинтерпретациям понятия. Таким образом, во фрагменте B8 DK Парменидпредлагаетонтологическоесуществования.Вечностьопределениеэтавечностиподразумеваеткакособогоневозможностьтипавременно́йдифференциации, длительностное и целостное существование. Рассматриваетсярецепция идеи Парменида ранними греческими философами. Так, с однойстороны, Мелисс, один из первых последователей Парменида, пытаясь примиритьфилософию Парменида с ионийской космологической традицией (Анаксимандр,Гераклит), характеризовал бытие как бесконечное, существующее всегда – впрошлом, настоящем и будущем, – используя в том числе и временнообусловленные слова aidios и aei.
С другой стороны, Эмпедокл – согласноДиогену Лаэрцию, учившийся у Парменида, – по всей видимости, различалуровни сущего, говоря о происходящих в космосе процессах во временны́хтерминах (aidios, aei), но о жизни космоса как целого в терминах полноты,превосходящей временны́е измерения (aiōn).В первой части второго параграфа («Бессмертие души и проблема времени»)анализируется платоновское определение идеального как «всегда сущего» (to aeion) или «всегда сущих» (ta aei onta). На основании анализа третьего аргумента обессмертии души в «Федоне» (Phaedo 78с–81b), а также анализа геометрическогоэксперимента «Менона» (Meno 82а–86d) и с опорой на релевантные историкофилософские исследования (Дж.
Уиттакер) сделан вывод о том, что вечность16души, сродная идеям как таковым, может быть интерпретирована только вфизическом смысле, т.е. душа существует на протяжении бесконечного времени.Специфическое значение слова aei, таким образом, не обнаруживается вспециальных философских контекстах, где обсуждается природа души или миридей в целом.
Таким образом, нет решительно никаких оснований приписыватьaei значение вечности как трансцендентности времени. Также отмечается общаянеудовлетворенность Платона недостаточностью философского языка. Времяпредполагает изменение, постоянное движение, рождение и уничтожение, тогдакак эти свойства неприменимы к идеям.
Используя временну́ю лексику дляхарактеристики идей, Платон вынужден постоянно оговариваться, приписываяидеямкаквременны́мобъектамвневременныеатрибуты(неизменность,самотождественность, нерожденность, неуничтожимость и т.д.).Во второй части второго параграфа («“Парменид”: to nun как причинавремени») анализируется темпоральная проблематика диалога «Парменид». Здесьна основании первой гипотезы (Parm. 137c–142a) констатируется, что время непросто одна из категорий, характеризующая единое, но категория, определяющаяего бытие. Иными словами, темпоральный статус определяет онтологическийстатус объекта. На основании анализа второй гипотезы (Parm. 142b–155e) сделанвывод о ключевой роли настоящего времени (ho nun chronos или просто to nun) втечении времени (chronos). Достигая в своем становлении настоящего, объектперестает становиться и оказывается тем, иными словами, есть то, чем онстановился.
Настоящее, таким образом, – это «место» бытия, исключающее всякоестановление. Впрочем, настоящее как место бытия рассматривается в рамкахвторой гипотезы не самостоятельно, но лишь как элемент, часть времени. Здесьобнаруживается вся парадоксальность времени: все существующее во временинаходится в постоянном изменении и становлении; все существующее во временипроходит через настоящее, исключающее всякое изменение и становление. Этот17парадокс указывает на то, что настоящее во времени, будучи принципомсуществования и единства, несет на себе лишь след истинного бытия.Таким образом, настоящее (to nun) во времени выполняет несколькофункций.Во-первых,настоящеегарантируетсамотождественностьисуществование любого объекта во времени: причастность к настоящемугарантирует его, по крайней мере, относительное существование, потому что,проходя через настоящее, объект приобщается к бытию.
Во-вторых, настоящеегарантирует самотождественность и существование самого времени. Всякоенастоящее было будущим и станет прошлым. Тем не менее нет такого прошлого,которое не было бы настоящим, и нет будущего – которое не станет настоящим.Без настоящего, несущего в себе бытие, время было бы невозможно, онобуквально не могло бы быть. Другими словами, настоящее – это причинавремени.В третьей части второго параграфа («Вечность парадигмы в “Тимее”»)анализируется платоновская концептуализация понятия вечность (aiōn) в диалоге«Тимей».
Здесь, на основе сопоставления текстов «Парменида» (152b–e) и«Тимея» (37с–38c) делается вывод о синонимии понятий настоящего времени (tonun) и вечности (aiōn), с той принципиальной разницей, что в «Пармениде»настоящее рассматривается в течении времени, а в «Тимее» оно осмысляется вкачествесамостоятельногометафизическогопринципа.Предлагаетсяинтерпретация ключевого для философии времени Платона текста «Тимея» (37d):идеальный образец, вседлящееся (aidios) живое существо, обладает вечнойприродой (aiōnios phusis) и пребывает в целокупной вечности (menontos aiōnos enheni). Воссоздание, копирование образца оборачивается копированием вечности,и,принимаявовниманиетотфакт,чтотемпоральностьопределяетонтологический статус объекта, можно говорить о том, что модель и есть вечность(aiōn).
Эта вечность недоступна ничему рожденному, поэтому ее копией18становится вечный образ (aiōnios eikōn), движущийся от числа к числу. Созданиеэтого образа совпадает с упорядочиванием неба, а сам образ называется временем(chronos).Далее анализируется платоновское употребление слов, выражающих вдиалоге смысл вечности/вечного. Вопреки распространенному среди историковфилософии мнению (Фрэнсис Макдональд Корнфорд), делается вывод опоследовательности платоновского словоупотребления: если прилагательныеaiōnios (неологизм Платона) и aidios употребляются им для характеристики какпарадигмы, так и творимого космоса, то существительные aiōn и to aidion (ещеодин неологизм) используются только для описания парадигмы.
Платоновскоеупотребление этих слов и понятий соответствует его общей онтологическойустановке, в соответствии с которой свойство не равнозначно сущности. Вечность(aiōn), таким образом, определяется как особый способ существования парадигмы,подразумевающий полноту и целостность, специфицирующие же aidios (Tim.29a4, 29a3, 37b1, 37e4) и aei (Tim.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
