Автореферат (1137580), страница 5
Текст из файла (страница 5)
В заключении главы делается вывод, что всю интеллектуальнуюдеятельность флорентийца можно увидеть в свете философской герменевтики какработу по переложению на понятный современникам язык и пояснению платоническойфилософии, понятой как цельное и полностью консистентное учение, лишь немного поразному выраженное всеми авторитетными для него мыслителями.В фокусе второй главы «Особенности медицинского и натурфилософскогодискурсов М. Фичино в свете его понимания платонической философии:18диалектика материального и нематериального, телесного и бестелесного»находится рассмотрение особенностеймедицинского дискурса внутри широкопонимаемой платонической традиции.
Показывается, что включение в философскиерассуждения многочисленных апелляций к телу и телесному – не только на образном,но и на медико-доктринальном уровне – не является для нее маргинальным. Впараграфе 2.1 медицинские рассуждения Фичино рассматриваются в контекстесхоластической традиции с учетом тех важных смысловых смещений, что флорентиецпроизвел в ее понятийном аппарате под влиянием образного языка платоническойтрадиции. С опорой на существующие исследования утверждается, что флорентиец, вопервых, был знаком с медицинской практикой эпохи, включая изготовление лекарств ихирургию,что,вероятнеевсего,обусловленохарактеромпрофессиональнойдеятельности его отца-лекаря. Во-вторых, Фичино владел схоластической культуройпредставления медицинской теории, что предполагало указание причин исследуемыхявлений, невозможное без хорошего знания эпистемологии и натурфилософииАристотеля и его комментаторов (при этом мнение последних могло артикулированнопротивопоставляться «подлинному» учению Стагирита).
В-третьих, в произведенияхфлорентийца прослеживается устойчивый интерес к суждениям Платона и философовнеоплатоников о физическом устройстве космоса и месте человеческого тела в нем,которые он охотно транслировал современникам-врачам и в качестве теоретическойрамки медицинского знания, и в качестве неопровержимых свидетельств существованиятех или иных явлений. Важным ресурсом, позволявшим Фичино осмыслять природучеловека в аспекте ее телесности, было устоявшееся в современном ему медицинскомзнании разделение на practica и theoria, которым в соответствии с перипатетическимпредставлением об иерархии наук придавались различная ценность и достоинство.Медицинская теория, включающая в себе, прежде всего, физиологию, патологию исемиотику, не только выработала словарь для описания элементов и процессовчеловеческого тела, недоступных непосредственному наблюдению, но также указывалана их причины, встраивая данный дискурс в более широкий контекст философииприроды (physicum).
Занимаясь последней, как следует из нашего анализа произведенийфилософа, Фичино всегда мог сослаться на «пример» самого Платона, хотя в диалогахпоследнего врачевание тел, очевидно, было далеко не на первом месте. В заключениипараграфа отмечается, что конститутивной чертой антропологии Фичино являлось19указание на различные режимы включенности человека как микрокосмоса вмакрокосмос:ординарныйпроблематизирующий(илистатус«естественный»)божественногоиприсутствия«сверхъестественный»,вмире.Первомусоответствует медико-натурфилософский дискурс, усвоенный Фичино в целом изсхоластической традиции и лишь немного видоизмененный эрудитскими включениямив него элементов платонической традиции. Теоретическим основанием для рассужденийо втором режиме включенности служила неоплатоническая метафизика, с ееразработаннымсловарем,описывающимразныеуровниблизостиквысшимумопостигаемым смыслам.
В параграфе 2.2 дается несистематический очерк различныхспособов обращения афинского философа к медицинскому дискурсу античности итропам, апеллирующим к телесному опыту. Показывается, что в разных диалогахПлатона врачебное искусство может выступать как моделью подлинного знания, так иаллегорией. На основе анализа фрагментов его произведений формулируетсяпродуктивный для последующей комментаторской традиции парадокс: несмотря на«материальность» жизненного мира смертных существует особая связь разумности какнеотъемлемогосвойствачеловеческойдушиибожественности,каковойхарактеризуется нематериальный и умопостигаемый уровень мироздания.
Отмечается,что даже если Платон и не стремился доктринально оформить учение о физиологии врамках своей философской «системы» (и терминологически обособить его отобыденного языка), то он все же постоянно обращался к человеческому телу в своихрассуждениях: например, для иллюстрации философских положений оцелях«подлинного» познания. Показывается роль тропов при объяснении Платономфилософски-религиозных положений, например, бессмертия души, способов еепосмертного бытия, гражданских добродетелей, божественного промысла о мире ичеловеке. В заключении параграфа со ссылкой на мнение Т. Ю.
Бородай утверждается,что проблема соотношения материального и умопостигаемого относится к числу«радикально неразрешимых проблем платоновской метафизики». В параграфе 2.3производится подробный анализ медико-астрологического трактата «Совет, какпротивостоять чуме» (ed. pr. 1481), написанного в известном со Средних веков жанреconsilium, и трактата «О жизни» (ed.
pr. 1489), вобравшего в себя элементы медицинскихи немедицинских жанров. Дается характеристика схоластическим и гуманистическимчертам медицинского дискурса Фичино, как он представлен в данных произведениях, на20фонетрансформаций,которое претерпевалаврачебнаятеорияипрактикаврассматриваемую эпоху. Отмечается, что на фоне добротного знания наиболееконвенциональных для рассматриваемой эпохи способов работы с медицинскимзнанием флорентиец более, чем многие его ученые-современники, интересовалсявозможностями «врачевания словом». Показывается, что придаваемое Фичино понятиямнеоплатонической метафизики и словесно выраженным образам символическоезначение, проявлявшееся в частности в том, что они рассматривались не толькоспекулятивно-рассудочно, но также включались в магико-талисманные практики, имеетпараллели с Ямвлиховым пониманием «реального символа» (В.В.
Петров). Проводитсяанализ особенностей аргументации в медико-астрологическом трактате «Совет, какпротивостоять чуме». Показывается, что несмотря на медицинскую тематику в немиспользуется схожая с другими произведениями флорентийца логика апелляции кавторитетам. Анализируется значение «чистоты» и «очищения» в медицинском ибогословско-метафизическом контекстах. Для Фичино очищение тела от нечистот – какот самой грубой материи – оказывается необходимым условием «физиологического»приуготовления к философским занятиям.
Доказывается, что построенная на основанииданного тропа тематизация того, что и от чего следует очищать, приводит флорентийцак теоретическому полаганию на материальном уровне мироздания – в том числе вчеловеческом теле – «смесей», состоящих из различных сущностей или субстанций(тонких и грубых). В параграфе 2.4 рассматриваются разные аспекты пониманияматерии и материального в философии Фичино. В качестве исходного тезисаисследования берется утверждение Дж.
Снайлера, что флорентиец приписывал всемфилософам платонической традиции, с которой полностью отождествляет своиинтеллектуальные искания, дуалистическую метафизику, где нижестоящая сфераявляется вместилищем зла, а вышестоящая – блага. В этом свете производится анализписьма Фичино «Quod immundus sit hic Mundus quam falsus quam fallax» (Наскольконечист этот мир, ложен и обманчив) из шестой книги «Посланий». Показываетсянапряжение между дуалистической метафизикой, оперирующей парой понятийблаго/зло, и представлением многообразных форм сущего внутри иерархическиустроенного космоса. Анализируется понимание Фичино человеческого тела в качествеэлемента, включенного в процессы «нечистой машины этого нижнего мира», и каксущности, неотъемлемо связанной с душой. Проводятся параллели с описанием21человеческой физиологии в данном письме и в трактате «О жизни».
Показывается,каким образом Фичино от описания физиологических процессов – то есть движения ипреобразования материи в «нечистой машине» человеческого тела – переходит кутверждению, что впечатления от вещей видимого мира воздействуют лишь наопределенную часть души, которую подлинный философ может подчинить разуму и темсамым отрешиться от всего материального, словно от сна, как к тому призываетПорфирий в «О воздержании» (I.27–28). Далее анализируется Фичинов переводпсевдоэпиграфа Михаила Пселла «О демонах» – трактата, посвященного специальнымдемонологическим и ангелологическим проблемам. По нашему мнению, интересфлорентийца к данному произведению был обусловлен тем, что в основе широкогоспектра медицинских и натурфилософских концепций Фичино лежало схожеепредставлениео диалектикематериальности ителесности в разных сферахиерархически выстроенного мироздания.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
