Диссертация (1137535), страница 52
Текст из файла (страница 52)
12: Генерализация предполагаемого геометрического доказательстваФеодора .......................................................................................................141Рис. 13: Реконструкция гипотетического геометрического доказательстваФеодора .......................................................................................................142Рис. 14: Примеры генерализации в гипотетическом геометрическом действииФеодора .......................................................................................................143Рис.
15: Размышления раба Менона ..........................................................................148Рис. 16: Процесс обобщения действия из «Менона» средствами псефическойарифметики .................................................................................................149Рис. 17: Квадрат нечетного числа: 8 треугольных чисел и единичный элемент ....151Рис. 18: Реконструкция трех- и пятикратного увеличения квадрата из лекцииФеодора .......................................................................................................152Рис.
19: Реконструкция девятикратного увеличения квадрата из лекцииФеодора .......................................................................................................153255Приложение.Звездное небо и моральный закон:очерк истории пифагорейской идеиЧтобы вкратце обозначить следы раннепифагорейского наследия внекоторых ключевых событиях европейской философии, мы предлагаемсосредоточиться на четырех мыслительных феноменах, которые, как и логика(3.1), и теория зла (3.2), возникли благодаря импульсу, полученному отранних пифагорейцев.
Они напрямую связанны с логикой и теорией зла:двойка, беспокойство (ужас), грязное и ошибка.Двойка — наследник мыслительного феномена прото-двойки, описанногонами в подразделе 2.2.5. Прото-двойкой мы обозначили особое место первогопотомства прото-единицы, подчеркнутого Филолаем в концепте «величинагармонии». Важность прото-двойки как первой генофании в раннемпифагореизме не получила отчетливого выражения.Беспокойство (ужас) и грязь — это феномены, описанные нами в разделе3.2. Феномен плохой грязи — антипод феномена, описанного также в 3.2:гладкостии прозрачности, наследников пифагорейских и элейскихобъемлющих сфер. Они лучше всего воплощают в жизнь идею уменьшениячисла обликов в видимом мире.
661 В этом смысле феномен уменьшения числа661 Описания гладких душ и истинной земли у Платона находят интересное завершениев одной экзотической теории из более поздней литературы. Она нагляднодемонстрирует, насколько идеи важности человека связаны с идеями одуалистическом противопоставлении грязного и гладкого: это теологическоеобъяснение природы женщины у Агриппы Неттесгеймского. Как сохранить всеследующие требования в согласованной картине: нематериальные ангелы —наивысшее творение бога, материальный мир — это «дно» творения, а человек приэтом сотворен по облику божиему? Агриппа представил круг творения.
Бог началсвое творение с твари, являющейся самой близкой ему, — с ангелов. Затем онсотворил светлость. Затем в своем творении он спускался все ниже и ниже, пока несотворил землю. Потом круг творения идет вверх, от «самых низших» живых тварей,растений и животных, до «самой высшей» — человека. Но Агриппа совершил далееочень необычный шаг: последнее творение — женщина — располагается на том жеуровне, что и его первые творения — ангелы. Каким образом? Всё сходится так:женщина имеет «меньше тела», чем мужчина; по-платоновски она имеет на телеменьше волос; ее гладкость и «прозрачность» превосходит мужскую.
Женщина —256обликов связывает два исследуемых нами концепта: теорию зла и логику. Какмы писали в подразделе 2.2.5, именно раннепифагорейское протоупорядочивание одинакового обеспечило связь концепта истинного описаниямира и появления уменьшения числа обликов (одна из его инкарнаций —концепт математической абстракции, посредством которого пифагорейцытоже внесли значительный вклад: подразделы 2.3.4–2.3.5).Ошибка — еще один мыслительный феномен, связывающий логику итеорию зла. Ошибка, в свою очередь, глубоко связана с феноменомувеличения значимости человека в космосе. Как мы видели в подразделах2.4.1ff, от скромного проявления антропоцентрической космологии у раннихпифагорейцев до Платона, у которого человеческая роль посредникапревратилась в роль активной силы, очень маленький шаг. От мифическихвремен, когда Эринии исправляли всякий не-порядок, мы пришли квременам, в которых платоновский человек дорос до роли творца порядка —числового синтаксиса государства — а также до роли того, кто можетнарушить этот порядок.
До каких масштабов может разрастись роль человекав таком понимании (человек как геологическая сила), будет ясно в разделеП.5.Как мы уже сказали в подразделах 2.4.2–2.4.4, космос или порядок уранних пифагорейцев рождаются точно так же, как и не-порядок —своеобразный не-космос. Таксофания превращается в атаксофанию; обе ониявляются видами генофании. Это мы назовем пифагорейской проблемой:признаетсясвоеобразныйонтологическийдуализм(подраздел2.4.2),который, однако, считается чем-то «не тем» (иначе не-места признавались каклюбой другой факт).
Эта проблема на фоне мыслительного наследия РПШпорождает то, что мы назовем европейским дуализмом.это наивысшее, последнее творение и его венец, равный ангелам: [Agrippa 1996: 47–8, 51]. Разумеется, такой вывод не получил широкого признания, несмотря на то, чтов традиционном изображении ангелов в искусстве их лица обычно похожи напрозрачные и идеально гладкие лица молодых девушек.257П.1. Онтологическое первенство покоя и уменьшение числаобликовКак мы видели в главе 3, то, что логическое мышление и теория зланормируют (понимание истины и добра/блага)662, получает у Парменида иимплицитно у ранних пифагорейцев статический вид.
Парменидово единоев этом смысле выглядит как радикализация раннепифагорейских концептов:оно завершенное и шаровидное. У него есть «крайняя граница» (πεῖρα), «онозакончено со всех сторон, похожее на глыбу совершенно-круглого (εὔκυκλος)шара».663Парменид вывел на поверхность идею о том, что неподвижность связана сотсутствием нужды, т. е.
«полнотой» и «законченностью».664 Как мы ужеотметили в 3.1, это связано с раннепифагорейской идеей о том, что порядокописывается числами, которые, по сути, что-то статическое (подраздел 2.4.3).Парменидиранниепифагорейцы,такимобразом,привнесливевропейскую мысль ключевой принцип, в соответствии с которым «путьистины» связан с уменьшением числа «обликов».Идея эта была необычна для греческого мира того времени: пониманиепокоя и неподвижности как состояния высшего мира больше подходило быдля Будды. И все-таки уже у Аристотеля идея о том, что движение связано снезавершенностью,употребляетсякакабсолютноестественная.665Иоказалась она долговечной: чтобы числами можно было описывать изменениеи движение потребовались идеи Нового времени.К следующему мыслительному шагу, который сделал Мелисс, ведут двапути.662 Как уже отмечалось (в разделе 3.2), Парменид сблизил единое и благо. Покой иотсутствие нужды у Парменида имеют все атрибуты «блага».
Ср. [Доброхотов 2008:202].663 DK 28 B 8, 43–44.664 DK 28 B 3; 28 B 8 ст. 33, 38.665 Напр. Arist. Phys. 201b32.258Первое, Парменидово сферическое единое выглядит как незаконченныйпуть. Вполне естественно ожидать, что после него появится новый идеал —идеал отсутствия всякого облика, несмотря на то, что это расходится сгреческой интуицией того, что оформленное лучше бесформенного.Второе, как мы сейчас открыто можем сказать, единое — это концепт,который с самого начала произошел как тень идеи двойки.
Его другая,неограниченная природа, которую оно содержит в себе, рождает из себя ивозвращает в себя охватыванием, должна где-то проявить себя.Эта неограниченная природа огня и Филолаев внутренний центральныйогонь, который рождает огненную оболочку мира (подраздел 2.4.1),соединились в бесконечном-едином Мелисса.666Мелисс наконец-то выразил словами то, что просилось в концептеповторяющейся прото-единицы (подраздел 2.4.2): другое. «Если бы оно небыло одно, то граничило бы с другим [~ «со вторым»] (περανεῖ πρὸς ἄλλο').» Иеще: «Eсли оно [τὸ ὄν] <безгранично>, то оно одно (ἕν), ибо если бы былодвумя (δύο), то они не могли бы быть безграничными, но имели бы границумежду собой».667Утверждение Мелисса, таким образом, содержит в себе экстремальныйонтологический и эпистемологический дуализм и показывает философскуюсилу раннепифагорейской прото-двойки.
Этот дуализм экстремальныйпотому, что завуалирован в форме неустойчивого абсолютного монизма. Егомыслительная основа, которую мы попробовали описать в даннойдиссертации,показывает,чтототмонизмявляетсяискусственным,вынужденным.Эта тонкая и очень сложная граница процесса минимализации формы вбудущеммногоразбалансироваланакраю«бесформенности»и«невыразимости». Так, скажем, единое Плотина в руках его наследниковбыстро превратилось в «πάντη ἄρρητος ἀρχή» («совсем невыразимое архэ»,666 Ср.
DK 30 B 2–3.667 DK 30 B 5–6.259которое даже не «единое»).668 Это колебание на краю линии освобождения отформ, колебание в присвоении высшего статуса идеально оформленному(например, сферичному) или бесформенному, которое можно назвать«колебание Парменид-Мелисс», мы находим практически во всей историиевропейской философской и религиозной мысли.Европейский дуализм в своей исконной форме очень быстро сталдуализмом ценностей, дуализмом менее и более совершенных частейуниверсума, менее и более совершенных частей человека, менее и болеесовершенных познавательных способностей и менее и более совершенныхобъектов тех познавательных способностей.П.2.
Декарт и уменьшение числа обликовЭпистемологическая роль ошибки со временем росла. У Декарта ошибкапредставляет собой главного врага метода. Более того, само человеческоенесовершенство связано с ошибкой (а не с его формой или происхождением),и обоснование философии в целом базируется на опасении ошибок. 669 Декартстроит новое здание знания, также как Платон строил новое государство. Вэтом смысле правильность мышления — правильное поведение: здесь Декартне далеко ушел от старой парменидовско-пифагорейской традиции.Декартов универсум являет собой бессодержательную протяжённость. 670668 Термин Ямвлиха: ср.