Диссертация (1136936), страница 6
Текст из файла (страница 6)
XX века. Это, в первую очередь, снижение смертности от техкомпонент(вразрезевозраст/причинасмерти),которыеранеесчиталисьмалопредотвратимыми – хронические заболевания в пожилых возрастах, в первую27очередь – болезни системы кровообращения. В процессе кардиоваскулярнойреволюции главным драйвером роста продолжительности жизни все большестановится снижение смертности в пожилых возрастах. В отечественной литературедля описания этих изменений также часто используют термины «второйэпидемиологический переход» [Андреев и др., 2004] и «вторая эпидемиологическаяреволюция» [Вишневский, 2014; 2015].Таким образом, и сам Омран, и его последователи и критики неоднократнодополняли и видоизменяли теорию эпидемиологического перехода, пытаясьдобавить к ней новые стадии или ввести дополнительные детерминанты снижениясмертности.Несмотрянаэто,естьбазовыепредпосылкитеорииэпидемиологического перехода, которые остаются неизменными и не оспариваются.Можно сказать, что статья Омрана, опубликованная в 1971 году, задалаконцептуальные основы той научной парадигмы, которая сегодня являетсяобщепринятой для изучения тенденций и моделей смертности на популяционномуровне.
Каркас этой научной парадигмы составляют следующие базовые гипотезы:1. Эпидемиологический переход является одной из составляющих общегопроцесса модернизации жизни людей и тесно связан с другими его составляющими;2. Изменение общего уровня смертности и изменение ее возрастного профиляпроисходит за счет изменения профиля смертности по причинам смерти;3. Причины смерти не равноценны с точки зрения степени их архаичности,социальной значимости, а также возможности установления над ними контроля.В настоящее время в научной литературе, посвященной анализу смертности,используется как термин «эпидемиологический переход», так и термин «санитарныйпереход».
При этом данные термины часто употребляются как синонимичные.Также слово «переход» иногда применяют для описания любых долгосрочныхсдвигов в причинах смерти или моделях социального поведения, которые могутвлиять на заболеваемость и смертность. Помимо «кардиоваскулярного перехода»28(или «революции»), описанного выше, в научный оборот были введены, например,такие понятия как «раковый переход» [Gersten and Wilmoth, 2002; Bray et al., 2012;Maule and Merletti, 2012], «нутриционный переход» [Popkin, 1994; Drewnowski andPopkin, 1997; Kim et al., 2000; Rivera et al., 2002; 2004; Popkin and Gordon-Larsen,2004].1.2.
Неравенство в процессе эпидемиологического переходаДемографыЖ.«эпидемиологическогоВаллениперехода»,Ф.иМеллеотметили,концепциячтоиконцепция«санитарногоперехода»предполагают, что снижение смертности сопровождается последовательностьюпроцессов дивергенции и конвергенции [Vallin and Meslé, 2004; 2005; Vallin, 2005]3.Как и другие социально-исторические процессы, эпидемиологический переходпредполагает диффузное распространение. На начальных стадиях переходаулучшения затрагивают в первую очередь наиболее прогрессивную часть населения.Если говорить о территориальных различиях – то это наиболее развитые страны,регионы.
Если о социальных – это может быть население с более высоким уровнемдохода, образования. В этой авангардной группе снижение заболеваемости исмертности начинается раньше и/или более быстрыми темпами. Остальная частьнаселения на этом этапе остается позади. Как следствие, в населении наблюдаетсярост неравенства в уровнях заболеваемости и смертности. Спустя некоторое время иотстающая часть населения внедряет улучшения и начинает догонять лидеров. Наэтом этапе наблюдается сокращение неравенства и конвергенция к тому уровнюсмертности, который является предельным при данном уровне развития общества.Появление новых медицинских технологий, изменение поведения населения в3Процессы дивергенции и конвергенции – как для смертности, так и для рождаемости - предполагает и более широкаятеория демографического перехода [Coleman, 2002].29сторону большей пользы (или меньшего вреда) для здоровья, качественныеулучшения в области охраны здоровья населения вновь запускают последовательныепроцессы дивергенции-конвергенции.
Таким образом, каждая последующая стадиясанитарного перехода, которую проходит общество, включает в себя фазыдивергенции и конвергенции внутри него. Если анализировать изменениепоказателей смертности для всего населения в целом – то и во время фазыдивергенции, и во время фазы конвергенции наблюдается снижение смертности. Ново время дивергенциипроисходящимивэто снижение в основном связано с улучшениями,«передовых»группахнаселения,тогдакаквовремяконвергенции снижение смертности продолжается в большей степени за счет«догоняющих» групп.Анализ процессов конвергенции и дивергенции в смертности и их влияния наизменение неравенства в смертности и продолжительности жизни был неоднократновыполнен для населений различных стран мира [McMichael et al., 2004; Moser et al.,2005; Clark, 2011; Edwards, 2011; Mackenbach, 2013; Goli and Arokiasami, 2014,Timonin et al., 2016, Gerry et al., 2017].Есть исследования, в которых исследовались изменения в неравенстве вуровнях смертности на субнациональном уровне (между отдельными территориямивнутри страны).
Например, в Испании [Montero-Granados et al., 2007]; США [Ezzati etal., 2008; Wang et al., 2013; Currie and Schwandt, 2016]; Индии [Goli and Arokiasami,2013; Saikia et al., 2011, 2016]; Австрии [Gähter and Theurl, 2011]; Германии [Kibele,2012]; Голландии [Janssen et al., 2016].В ряде работ были также проанализированы изменения неравенства всмертности среди разных социально-экономических групп населения в одной стране[например, Shkolnikov et al., 2011; Kibele et al., 2013; Jasilionis et al., 2014].301.3.Эпидемиологический переход в России1.3.1. Запоздалое вступление на путь эпидемиологического переходаРоссия вступила на путь эпидемиологического перехода с запозданием.
Нарубеже XIX и XX вв. продолжительность жизни во многих странах ЗападнойЕвропы приближалась к 50 годам, а в отдельных странах уже перешагнула этотпорог. Россия же в это время все еще оставалась довольно отсталой в санитарногигиеническом отношении страной с архаичным режимом смертности [Вишневский,1998; Ульянова, 2002; Демографическая модернизация…, 2006]. В 1896-1897 гг.ожидаемая продолжительность жизни при рождении православного населенияЕвропейскойРоссиисоставлялапорядка30лет[Смертностьипродолжительность…, 1930].Особенно высока была младенческая и детская смертность.
Лишь 56мальчиков и 59 девочек из 100 новорожденных соответствующего пола доживали до5 лет [Смертность и продолжительность…, 1930]. Для сравнения, в Швеции в 1897году до 5 лет доживали 84% новорожденных мальчиков и 86% новорожденныхдевочек, во Франции – 78% и 81%, в Голландии – 77% и 80% соответственно [HumanMortality Database].
Если рассматривать причины смерти, то Россия невыгодноотличалась от европейских стран в первую очередь уровнем смертности отинфекционных заболеваний. По расчетам С.А. Новосельского, смертность от оспы,кори, скарлатины, дифтерии, коклюша, тифов (суммарно) составляла в ЕвропейскойРоссии в 1905-1909 гг. 527,7 смертей на 100 000 человек населения. Это в разы вышепоказателей европейских стран в этот же период (Норвегия - 50,6 смертей от этихпричин на 100 000 населения, Англия – 89,8, Германия – 92,1, Испания – 145,8,Венгрии – 200,6) [Новосельский, 1916].31Первые подвижки в снижении смертности фиксируются в России уже нарубеже XIX и XX веков: снижалась детская смертность, постепенно увеличивалась иожидаемая продолжительность жизни [Новосельский, 1916; Демографическаямодернизация, … 2006].
Но эти начальные успехи были прерваны Гражданскойвойной 1917 года. Несмотря на то, что полноценная статистика смертности за этотпериод отсутствует, косвенные оценки позволяют с большой долей уверенностиговорить о катастрофическом снижении ожидаемой продолжительности жизни вРоссии в конце 1910-х – начале 1920-х годов [Демографическая модернизация, …2006]. Гражданская война откатила эпидемиологический переход в России обратно к«веку моровых болезней и голода» по Омрану [Исупов, 2017].
В конце второгодесятилетия XX века в России разразилась эпидемия тифа, которую удалосьстабилизировать лишь к середине 1920-х годов [Прохоров и Горшкова, 1999],огромные людские потери были понесены в результате голода начала 1920-х годов.Лишь к концу 1920-х годов продолжительность жизни восстановилась додореволюционного уровня [Демографическая модернизация, … 2006]. Однакопоследовавшая череда катастроф: голод 1932-1933 гг., массовые репрессии, втораямировая война – не благоприятствовала снижению смертности в России. В 1940 годупродолжительность жизни российских мужчин составляла немногим больше 35 лет(35,7 года), продолжительность жизни женщин – 41,9 года, а разрыв между Россиейи странами Западной Европы стал еще больше по сравнению с началом века.1.3.2 Пространственное неравенство в смертности в конце XIX – первой половине XX векаПервые оценки смертности по губерниям относятся в России ко второйполовине XIX века.
Из-за отсутствия данных о возрастной структуре населениясравнивать губернии можно лишь по общему коэффициенту смертности. Общийкоэффициент смертности является весьма грубым показателем. Но так как в XIXвеке снижение рождаемости в России еще не было массовым, а возрастно-половая32структура еще не была деформирована мировыми войнами XX века и отличалась погуберниям не стользначительно,некоторые выводыо пространственныхзакономерностях дифференциации смертности в царской России на основе общегокоэффициента смертности могут быть сделаны. Итак, во второй половине XIXнач.XX вв.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
