Авторефат (1136867), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Субъективность и объективность, осмысленность и пространственновременные характеристики лишь в своей совокупности, по-разному соотносясьмежду собой, характеризуют социальное действие. Это, в свою очередь,приводит к пониманию тех трудностей, с которыми сталкивается этот подход всоциологическом исследовании.
Рикёр показывает, что именно определяетсмысл действия. Но фактически происходящие действия, которые социологам иприходится изучать, содержат в себе не только отсылки к более или менеевнятным смысловым образцам. Какие же черты действия, кроме смысловых,поддаются фиксации? Возможно ли описать феномен, не оставляя за скобкамиего пространственно-временные характеристики? Возможно, здесь кроетсяодна из слабостей концепции Рикёра, не позволившая ей стать магистральнойпрограммой социологии. Рикёровский подход хорош именно как одна изсоставляющих социологической концептуализации действия.Объяснение действия, как известно со времен Вебера, невозможно без егопонимания, но понимание, в отличие от того, что утверждал Вебер, это сложнаяпроцедура, вскрывающая не один однозначный смысл, но сложные смысловыеотношения и связи.
Герменевтическую процедуру надо рассматривать какдвижение с двух сторон: от понимания к объяснению и от объяснения кпониманию. Это позволяет использовать весь потенциал концепции Рикёра всоциологии и не сводить предлагаемые им принципы исследования к «работе стекстами».Глава II «Теория повествования Поля Рикёра: от нарративнойорганизации опыта к нарративным основаниям научного знания» посвященагерменевтической концепции нарратива Рикёра. В ней рассматриваются истокиконцепции, а также ее основные положения.
Осуществляется концептуализация22понятия нарратива на примере анализа организации человеческого опыта идемаркации научного и обыденного знания.В первом параграфе «Объяснительная сила нарратива: современныедискуссии в социологии» рассматриваются вопросы определения понятиянарратива и его роли в современных социологических исследованиях.Приводятся аргументы, как в поддержку, так и критикующие представление обуниверсальной силе нарративной объяснительной схемы в социологии.Нарративный анализ предлагает социальной науке подход, указывающий натекстуальную природу объектов, на первый взгляд, нетекстуальных.
СогласноУ.Р. Фишеру и М. Крейсворту, человеческий опыт сводится к наборунарративов,историяпредставляетсявкачествепоследовательностиповествований, память предстает в виде совокупности личных рассказов,социальное взаимодействие изучается как ситуация повествования (наррации).Критические аргументы есть и у сторонников нарратологических программ, и утех, кто вообще не разделяет такой подход. Например, П. Бурдье утверждал,что распространенное в этнологических и социологических исследованияхпредставление о человеческой жизни как об индивидуальной истории илибиографии, недооценивает структуру объективных отношений человека сокружающим миром.
«Внутренняя» критика представлена нарратологами Ф.Р. Анкерсмитом, Б. Чарнявской, а также последователями Ч. Тилли, которыевслед за ним применяют нарративную логику к исследованию большихсоциальных структур и масштабных процессов социально-историческогоизменения. Ограниченность нарративного подхода, считают они, состоит в том,что в связи с фокусированием на языковых конструкциях недостаточноучитывается исторический опыт (Анкерсмит), нечетко различаются научное ихудожественное повествования (Чарнявска), недостаточное внимание уделяетсяглобальным процессам (К.А.
Натансон, Т. Сакай). Так или иначе, современныедискуссииобобъяснительнойсиленарративанемогутобойтигерменевтическую теорию нарратива Поля Рикёра. Во-первых, программа23Рикёра является в некотором смысле синтетической. Он выстраиваетсобственный подход к исследованию нарративов на основе глубокого анализасуществующих нарративных концепций.
Во-вторых, именно Рикёр ставитвопрос об универсальной объяснительной силе нарратива. В его рассужденияхнарратив выступает не как текстуальное образование, а как фундаментальнаяхарактеристика человеческого опыта, повседневного и научного знания.Во втором параграфе «Истоки концептуализации Полем Рикёромпонятия ‘нарратив’» раскрываются основные положения герменевтическойтеории нарратива Рикёра, базирующиеся на критике семиотических подходов кисследованию повествований. Анализируются следующие положения егопрограммы:— Нарративы представляют собой социально-культурные феномены,поскольку представляют собой взаимодействие авторов и читателей, говорящихи слушающих.
К ним не может быть применен структурный лингвистическийанализ элементов языка, осуществляемый в семиотике.— Анализ нарративов должен осуществляться на парадигматическомуровне (уровне речи), а не на синтагматическом уровне (языка) отношениймежду знаками и слоями повествования. Ученым должны учитыватьсятемпоральные черты нарратива. Здесь приводятся основные аргументыполемики Рикёра с А.Ж.
Греймасом как сторонником семиотического подходак анализу повествований.— Концептуализация Рикёром нарратива как фигуры речи. Авторомпроводится различение между нарративом и метафорой в трактовке Рикёра.Таким образом, нарратив — это феномен, представляющий важность длясоциолога не только как инструмент анализа, но и как отличительнаяособенность самой социальной жизни. Это положение получает развитие втретьем параграфе данной главы.Третий параграф «К нарративной организации человеческого опыта»посвящен анализу Рикёром понятия опыта с помощью категории нарратива.24Основной тезис данного параграфа заключается в том, что наши переживанияокружающей действительности артикулированы языком и встраиваются внарратив. Иными словами, опыт не дан непосредственно, он нарративноорганизован, и наше повседневное, донаучное, определяющее наше социальноеповедение знание о нем — это знание повествований.Отдельным сюжетом параграфа является анализ тех этапов, которыепроходит человеческий опыт, становясь предметом повествования.
Сначалаидет «префигуративная» стадия (подготовки к описанию в нарративе), затем —«конфигурация» («осюжечивание», стадия создания интриги повествования),наконец, — «рефигурация» (завершение конфигурации во время слушания иличтения нарратива). Опыт изначально устроен так, что может быть описан внарративе, он маркирован повествованием. Для подтверждения данного тезисаРикёруказываетнатричерты,изначальноприсущиедействиюипредполагающие его представление в нарративе: структурную, символическуюи временную.Именно в рассуждениях о стадиях создания нарратива находит местоанализпроблемыпредставленияиописаниясоциальныхявлений.Конфигурирующая сила дискурса подчиняет разрозненные факты и событиялогике сюжета. Мы не можем говорить о том, что факты «на самом деле»имели некую последовательность.
Теперь речь идет о той последовательности,которую им задает нарратив. Параграф завершается выводом о том, что именнонарратив задает смысл действиям человека. Рассматривая то или иное действиечеловека, мы как исследователи задаемся вопросом о том, что именно о немрассказали, какие повествования совпадают, а какие противоречат друг другу.Это принципиально важное решение, которое Рикёр предлагает социологии.Социологическаяинтерпретациядействияподразумеваетистолкованиенарратива, который о нем повествует.В четвертом параграфе «Следствия концепции нарратива Рикёра длятеоретических и эмпирических исследований в социологии» рассматриваются25теоретические и методологические подходы, в основу которых легла концепциянарратива Рикёра.
Представление о действии человека, рассказанном внарративе, получила развитие в теории добродетели А. Макинтайра инарративной парадигме коммуникации Вальтера Р. Фишера. Концепция Рикёраприменяется в качестве теоретико-методологического основания исследованийнарративных интервью и личных документов. Две особенности нарратива,выделенныеРикёром,оказываютсяважнымидлясоциологическогоисследования. Первая — упорядочивающая описываемые рассказчикомсобытия в связный сюжет.
Вторая — способность нарратива не толькоописывать, но переописывать реальность, трансформировать порядок событий.Параграф завершается выводом о том, что эти особенности важно учитывать, вчастности, при анализе дистанции между «сырым» полевым материалом иитоговой научной презентацией.В пятом параграфе «Интерпретация как нарратив: к проблемеразличения обыденного и научного знания» раскрывается концептуализацияпонятия «нарратив» на примере анализа демаркации социологической иобыденной интерпретации. Основной сюжет данного раздела — обнаружениеРикёром нарративной конфигурации в логической структуре интерпретации втотмомент,рассуждения,когдаисследовательвыстраиваяфактыприменяетивероятностнуюсобытиявлогикунехронологическойпоследовательности: «если бы событие X не произошло, то событиясвершились бы иначе…» или «возможно, субъект N поступил бы иначе, еслине…».Если в основе интерпретации в социальной науке лежит нарратив, то гдепроходит грань между нарративом обыденным и нарративом научным? ВкачествеиллюстрациианализируютсяфрагментыизработыВебера«Протестантская этика и дух капитализма»28.
Опираясь на рассуждения Рикёраи аргументацию Вебера в работе «Критические исследования в области логики28Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: РОССПЭН, 2006.26наук о культуре», автор выделяет критерии демаркации научной и обыденнойинтерпретации: рефлексивность исследователя, обоснованность аргументациии отнесение рассматриваемых причин к категории значимости.В Главе Ш «Нарративный анализ социальных событий» концепциянарратива Рикёра анализируется в качестве ресурса для исследованиясоциальных событий. Предлагается критика, апробация и доработка некоторыхположений концепции нарратива.В первом параграфе «Событийный анализ в социологии: проблемаконцептуализации ключевого понятия» раскрывается современное состояниеисследований событий в российской и зарубежной науке.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
