Диссертация (1136414), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Для других – в доходах от экспорта, усилениизависимости соседей и закрепления выгодного режима водопользования,создании дополнительных источников политического давления.В связи с тем, что возникновение и функционирование режимаопределяет наличие в них некой доминирующей силы, формированиемеждународного режима более вероятно в случае, если страна-лидеррасположена в бассейне внизу по течению.154 Только в этом случае гегемонбудетстремитьсяобезопаситьсвоиводные(и,соответственно,энергетические, сельскохозяйственные) ресурсы путем создания режима. Вкачестве главного примера приводится политика Египта по Нилу (онесовершенствах режима подробно изложено в параграфе 3.2).
В случае же,когда гегемон располагается в верховьях реки, согласно традиционнымпредставлениям, он не проявит интереса к любой форме регулированиясвоих действий. Примерами такого положения дел являются Турция иЕвфрат, Китай и Меконг, Или, Черный Иртыш. Причем как известно изобщепризнанной теоретической литературы, гегемон может быть какнеопасным,осуществляющим«позитивное»лидерство155,такипринуждающим, формирующим режим «под себя»156. Подход, точнееотражающийсовременныереалии,предлагаетМириамЛови:еслидоминантная сила в бассейне получит выгоду от сотрудничества, то она153Great Lakes Commission [Electronic resource] .Режим доступа: URL http://glc.org/Lindemann S. Understanding water regime formation—a research framework with lessons from Europe / S.Lindemann //Global Environmental Politics.
– 2008. – Т. 8. – №. 4. – С. 117-140.155Kindleberger C. P. Dominance and leadership in the international economy: exploitation, public goods, and freerides / C. P. Kindleberger //International studies quarterly. – 1981. – С. 242-254.156Gilpin R. War and change in world politics / R. Gilpin. – Cambridge University Press, 1983.15473усилитего,причемпосвоим правилам157. Такой подход допускаетучастие «верхних» стран в создании режима, причем очевидно, что в данномслучае лидер будет использовать создание режима не ради улучшенияположения соседей, а как политический ресурс, в обмен на который будетстремиться получить несвязанные напрямую с водой выгоды.Уже существует ряд успешных прецедентов создания международныхрежимов совместного использования водных ресурсов – в ЕвропейскомСоюзе и Латинской Америке. Иногда такие режимы охватывают не всестраны бассейна, как, например, Комиссия реки Меконг, в которую не входятКитай и Мьянма, расположенные в верховьях реки.
Создание режима, какправило, кодифицируется в двусторонних и многосторонних соглашениях,затем, по мере усложнения предмета договоров, происходит созданиенаднационального органа.Сточкизренияотносительнослабыхгосударствбассейнаформирование такого режима позволяет улучшить положение государстваблагодаря хотя бы формальному созданию рамок для более влиятельногососеда. Интерес же более сильного государства связан с долгосрочнымиинтересами:обеспечениемлояльностисоседей,прогнозируемостьюситуации в средне- и долгосрочной перспективе, выгодами от развитиярегионализации.
Иначе говоря, для более сильного государства бассейнаустановление режима можно рассматривать как инвестицию в собственноевлияние. Как подтверждают исследования Лондонской исследовательскойводной группой при Королевском Колледже, такие режимы оформляютсяпреимущественно в интересах и с учетом интересов гидро-гегемона.Гидро-гегемониякакновоеконцептуальноепонятиеполучилораспространение в 2000-е гг. и определяется как гегемония на уровнебассейна, достигаемая такими стратегиями контроля над водными ресурсами157Lowi M.R. Water and power: The politics of a scarce resource in the Jordan River basin / M.R.
Lowi. –Cambridge University Press, 1995. – Т. 31.74какзахват,интеграцияи сдерживание.158 Одним из аспектовдеятельности гидро-гегемона считается контроль над международнойповесткой (недопущение к обсуждению проблемных вопросов связанных сводой), статистической информацией о водозаборе и гидрологическихпоказателях. Автор данной концепции, Марк Зейтун, определяет несколькокатегорий силы, каждая из которых по-своему влияет на баланс сил в водномбассейне.
Первая наиболее жесткая и реалистская категория силы – это«жесткая» сила (сила принуждения, географическая позиция), вторая сила –переговорная, и третья – сила идей (определение повестки дня).Данная концепция наглядно показывает, что возможности принуждения,увеличение альтернативной стоимости воды (дополнительные выгоды), всочетании с распространением идей о желанном облике бассейна, взначительно большей мере определяют положение дел в бассейне, чеммеждународное водное право, обычаи распределения воды, этические нормыили положение стран бассейна.
Данный вывод отражает современнуюконцепцию о трех основных гранях силы государства – политической,экономической (в нее же входят и ресурсные инструменты) и силы идей 159. Вслучае Турции, ЮАР и Китая – гегемоны расположенные вверху по течению;Афганистан, Непал и Эфиопия расположены вверху по течению, но пока неявляютсягегемонами.Египет–гегемон,распложѐнныйвнизупотечению,теряющий свое влияние, а Бангладеш и Мексика распложены внизупо течению, но не гегемоны160.Отметим, что географическое распололжение не является ни гарантиейгидро-гегемонии, ни непреодолимым условием для ее установления.
Болеетого, возможно ослабление влияния страны гегемона и в перспективе – сменагегемонов в бассейне. Подобный процесс постепенно происходит в бассейне158Zeitoun M. Hydro-hegemony-a framework for analysis of trans-boundary water conflicts / M. Zeitoun, J.Warner //Water policy. – 2006. – Т. 8.
– №. 5. – С. 435-460.159Лики силы. – под ред. С.А.Караганов, Т.Б. Бордачев. - М.: Международные отношения, 2013.160Zeitoun M. Applying hegemony and power theory to transboundary water analysis / M. Zeitoun, J.A.Allan //Water Policy. – 2008. – Т. 10. – №. 2. – С. 3-12.75Нила,гдеЭфиопияначинает оспаривать историческое главенствоЕгипта на реке. Вновь упомянем и Иртыш – одна из самых полноводных рекСибири, на которой в прошлом столетии строились водоемкие производства,вокруг которой развивалась энергетика и инфраструкутра крупных городов,была главным образом, «российской рекой». В силу неразвитости северныхпровинций Китая о его гегемонии на реке речь не шла, однако в последнеедесятилетие ситуация резко изменилась, и распределение сил на рекеопределяет уже развитие экономики на китайской территории.В научной литературе роль гегемона в водном бассейне трактуетсядвояко.
Ряд авторов убежден, что наличие гегемона априори ведет кнеравномерному распределению воды в бассейне, крайне негативносказывается на оформлении договорных отношений между странамибассейнаинегативновлияетнасозданиерегиональныхрежимовводопользования. В то же время, отмечается, что полное отсутствие гегемонаведет, как правило, лишь к поддержанию статус-кво или хищническомуводопользованию со стороны всех участников (особенно в международныхозерах). Именно поэтому успех международных «водных» проектов вЛатинской Америке большинство экспертов связывают с определяющейролю Бразилии как регионального гегемона: пока Бразилия и Аргентинаоспаривали лидерские позиции, регион не отличался ни сотрудничеством, нидаже уважением прав соседей в водном вопросе.Посредники и внешние гегемоныОсобого рассмотрения заслуживает вопрос о роли посредников(которые не являются ни внутренними, ни внешними гегемонами) вурегулированиимеждународныхводныхконфликтов.Классическимпримером успешного участия третьей стороны считался опыт Всемирногобанка при составлении соглашения по Инду (между Индией и Пакистаном).Также объективно успешным было посредничество Саудовской Аравии приурегулировании серьезного конфликта между Сирией и Ираком в 197576году161.
Однако главная организация поддержаниямеждународнойбезопасности – ООН – стоит здесь несколько особняком и вовлекаетсяпреимущественновсферумеждународногозаконотворчестваигуманитарных акций. В этой связи современная практика посредничества вводных спорах скорее ориентируется на привлечение отдельных государствили международных структур (финансовые или НКО).Отметим, что говорить о глобальных гегемонах, регулирующих водныевопросы вне зависимости от собственного присутствия в бассейне, пока непредставляется возможным. Однако на региональном уровне ситуация иная:в ряде случаев региональный лидер может не входить в спорныймеждународныйурегулированиибассейн,однакопротиворечийвоказываетсятакомзаинтересованбассейне,вруководствуясьсобственными национальными интересами. В третьей главе подробноразбирается ситуация в Центральной Азии, где урегулирование водноэнергетических конфликтов связано в большей мере с влиянием России иКитая, а не отдельных региональных держав.Подводя итог, можно отметить, что международные войны за воду кактаковую со второй половины ХХ века не велись и даже вооруженныестолкновения, в ходе которых установление контроля над объектамиводоснабжения было целью, всегда происходили в рамках общегополитического противостояния между странами.
Однако есть вескиеоснования опасаться, что уже в ближайшие годы интернационализация рядабассейнов (например, Нила в связи с разделением Судана) и сепаратистскиетенденции во многих странах резко усилят международное «звучание»водных проблем.Односторонние решения государств по строительству плотин иликаналов, резко меняющие распределение воды в бассейне, также будутучащаться – для развития вододефицитных территорий странам все чаще161Gleick P.H. Water and conflict: Fresh water resources and international security / P.H. Gleick //Internationalsecurity. – 1993.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
