А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 78
Текст из файла (страница 78)
Аристотель скажет потом в «Метафизике», что «две вещи можно по справедливости приписывать Сократу— 288 доказательство через наведение и общие определения» ( ХШ, '4). Было бы, правда, наивным искать такие определения в диалогах Платона. В ранних, сократических диалогах Платона определений еще нет, ибо диалоги обрываются на самом интересном месте. Главное для Сократа процесс, даже если он ничем и не оканчивается.
Аитмамврализм Сократа. Убеждение в существовании объективной истины означает для Сократа и то, что есть объективные моральные нормы, что различие между добром и злом не относительно, а абсолютно. Подобно некоторым софистам, Сократ не отождествлял счастье с выгодой. Он отождествлял счастье с добродетелью.
Но делать добро нужно лишь зная, в чем оно состоит. Только тот человек мужествен, кто знает, что такое мужество. Знание, что такое мужество, делает человека мужественным. И вообще знание того, что такое добро и что такое зло, делает людей добродетельными. Зная, что хорошо и что плохо, никто не сможет поступать плохо. Зло — результат незнания доброго. Нравственность, по Сократу, следствие знания.
Из этого видно, что моральная теория Сократа сугубо рационалистична. Аристотель потом возразит Сократу: иметь знание о добре и зле и уметь пользоваться этим знанием — не одно и то же. Люди порочные, имея такое знание, игнорируют его. Люди невоздержанные делают это невольно. Кроме того, знание надо уметь применять к конкретным ситуациям. Этические добродетели достигаются путем воспитания, это дело привычки.
Надо привыкнуть быть храбрецом. Идеализм и Секрет. Вопрос об идеализме Сократа не прост. Стремление к понятийному знанию, к мышлению понятиями — само по себе еще не идеализм. Однако в методе Сократа была заложена возможность идеализма. Если «о текучем знания не бывает», а предметом понятия должно быть нечто вечное и неизменное, если вообще «есть знание и разумение чего-то, то помимо чувственно воспринимаемого должны существовать другие сущности, постоянно пребывающие» ( Аристотель. Метафизика ХП1, 4).
Кроме того, возможность идеализма присутствовала у Сократа и в связи с тем, что его деятельность означала изменение предмета философии. До Сократа (отчасти и до софистов) основной предмет философии составляла природа, внешний по отношению к человеку мир. Сократ же утверждал, что он непознаваем, а познать можно только .душу человека и его дела, в чем и заключается задача философии. СОКРАТИЧЕСКИЕ ШКОЛЫ С именем Сократа связывают так называемые сократические школы, основанные его учениками: Антисфеном, Аристиппом, Евклидом.
Название это условно, так как учение Сократа — не единственный источник учений этих школ. Например, Антисфен, прежде чем стать и»„,, фн.»р»» о' 289 учеником Сократа, был учеником Горгия, Евклид-мегарик исходил из проблематики элеатов. Сами школы по-разному решали такие принципиальные вопросы, как проблема общего и отдельного, проблема достижения счастливой и свободной жизни. При решении этих вопросов так называемые сократические школы часто занимали противоположные позиции. Киники и киренаики утверждали, что существует только отдельное, а мегарики — что только общее.
Киники считали условием достижения свободной и счастливой жизни ограничение потребностей, киренаики же — наслаждение. Из этих школ дольше других просуществовали киники. Киники Философский термин «киники» произошел от древнегреческого прилагательного «кюникос» — «собачий», отсюда и «собачья философия» и «собачья школа», Происхождение этого термина связано, возможно, с тем, что основатель кинизма Антисфен, будучи неполноправным афинянином (отец — афинянин, мать — фракиянка, а чтобы быть полноправным афинянином, афинянами должны быть и отец и мать), учился, а затем и преподавал в гимнасии для таких социально ущемленных детей, расположенном вне городских стен Афин при храме Геракла. Этот гимнасий назывался Киносарг, что переводится как «Зоркий пес» или «Белая собака», Возможно, что учащихся в этой гимнасии более удачливые дети дразнили, называя их собаками. Антисфен же принял это унизительное прозвище как предмет гордости.
Другое объяснение происхождения термина «киник» исходит из существа философии киников. В самом деле, киники настолько ограничивали свои потребности, что жили почти как собаки. Забегая вперед, скажем, что в период эллинизма и позднее киники продолжали шокировать обывателя своим экстравагантным поведением, которое вытекало из кинического мировоззрения и было главной формой существования из философии настолько, что многие наблюдатели вообще отказывались видеть философию в кинизме, принимая его просто как образ жизни. И действительно, сами киники думали, что сильнее всякого словесного опровержения практическое доказательство и что поэтому «все следует доказывать делами» (Антология кинизма.
М., (984. С, !64. Далее — Анткин. С. !64). Аитисфеи. Он родился в Афинах в 444 г. до н.э. и был на четверть века моложе Сократа, которого он пережил на тридцать лет (умер в 368 г.). Как мы уже сказали, Антисфен сначала был учеником Горгия, которому он был обязан своим риторическим образованием, а затем стал учеником Сократа. Древние источники сообщают, что Антисфен каждый день ходил слушать Сократа из Пирея в Афины (между ними около 8 км).
Ксенофонт сообщает, что Антисфен вообще не отходил 290 от Сократа, пока тот был жив. В отличие от сказавшегося больным Платона, который тоже был ближайшим учеником Сократа, Антисфен присутствовал при вынужденной смерти учителя. Антисфен — плодовитый писатель. Позднее скептик Тимон, издеваясь над многочисленностью сочинений основателя кинизма, назовет его «болтуном на все руки» (ДЛ. Ч1, 1).
Диоген Лаэртский приводит большой список сочинений Антисфена. В нем более шестидесяти названий, среди которых наряду с сочинением «О природе» преобладают произведения на филолого-риторические, гносеолого-логические и политико-этические темы. Сочинения Антисфена до нас не дошли. Сохранились лишь их названия. Среди них — вышеназванное сочинение «О природе», а также «Истина», «О благе», «О законе», «О слоге», «О наречии», «О воспитании», «О свободе и рабстве», «О музыке», «О жизни и смерти» и др.
Общее и отдельиое. Аитисфеи как логик. В своем учении об общем и отдельном Антисфен исходил из сократовского учения о том, что подлинное знание — лишь то, что выражено в понятии. Идя этим путем, Антисфен первым в истории философии пытается дать определение понятия. Зто определение гласит: «Понятие есть то, что раскрывает, что есть или чем бывает тот или иной предмет» (ДЛ. Ч1 „1).
Вместе с тем существует исходящая от Аристотеля информация о том, что Антисфен отрицал возможность самого определения чего бы то ни было, подведения отдельного под общее, например нельзя подвести понятие «человек» под понятие «живое существо» в суждении «человек есть живое существо». Более того, основатель кинизма отрицал и возможность приписывания предмету каких-либо свойств и признаков, например «человек есть образованный» О каждом субъекте суждения, считал он, можно утверждать толью то, что он то, что он есть.
Допустимы лишь те суждения, которые угверждают тождество субъекта и предиката. Можно сказать, что «Сократ есть Сократ», но нельзя сказать, что «Сократ есть философ», Об этой стороне учения Антисфена мы узнаем прежде всего от Аристотеля, сообщающего, что по мнению Антисфена «об одном может быть высказано только одно, а именно единственно лишь его собственное наименование (логос)» (Метаф. Ч, 29) В связи с этим Аристотель говорит о «чрезвычайном простодушии» Антисфена (там же). Учение Антисфена о том, что возможны и допустимы лишь тавтологические суждения типа «Сократ есть Сократ», когда субъект повторяет предикат не только по содержанию (тавтология — логическая ошибка, состоящая в определении предмета через самого себя), но и буквально, связано с пониманием кинической философией противоречия.
Правда, мы не можем сказать, что из чего следует: учение о противоречии из учения о суждении или, наоборот, учение о суждении из учения о противоречии. По Аристотелю скорее верно первое: рассказав о том, что по Антисфену возможно лишь наименование вещи, !»' 291 Аристотель продолжает: «... откуда следовало, что не может быть никакого противоречия», Однако если исходить из существа вопроса, то верно, пожалуй, второе: именно антисфеновское учение о противоречии сводит всякое суждение к тавтологическому суждению наименования.
В самом деле, говоря о том, что такое тезис (а это есть предположение сведущего в философии человека, но не всякое, а лишь такое, которое не согласуется с общепринятыми мнениями), Аристотель вспоминает тезис Антисфена о противоречии, в котором, по-видимому, и содержалась суть его учения. Тезис же Антисфена гласил: «Невозможно противоречить» (Толика !). В чем же Антисфен находил противоречие? Во всем. В эпоху Антисфена философская мысль древних греков вплотную подошла к открытию некоторых законов мышления, в том числе и к главному из них — к закону противоречия (точнее говоря, к закону запрещения противоречия). Напомним, что закон противоречия гласит: не могут быть одновременно истинными две противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении.
Антисфен, вплотную подойдя к открытию закона противоречия, не сумел определить сферу применимости этого закона. Ему казалось, что противоречивыми суждениями являются не только суждения вроде «Сократ есть философ» и «Сократ не есть философ» и не только суждения типа «Сократ есть образованный» и «Сократ есть необразованный» (или «Сократ не есть образованный»); но и сами суждения «Сократ есть философ», «Сократ есть образованный» внутренне противоречивы, так как каждое из них содержит в себе два суждения: «Сократ есть Сократ» и «Сократ есть философ», «Сократ есть Сократ» и «Сократ есть образованный», но ведь суждения «Сократ— философ», «Сократ — образован» вЂ” не одно и то же, а нечто различное и, следовательно, противоречивое.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
