А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 73
Текст из файла (страница 73)
Но зто на пользу Не послужило ему, и бежал он, чтоб в недра Аида Не погрузиться, испив Сократову хладную чашу Горгий В отличие от Протагора, который, примыкая к ионийской традиции, развивал релятивистское учение об относительности знания на примере главным образом чувственной ступени познания, Горгий, примыкавший к италийской традиции, основывал свой релятивизм не столько на субъективности показаний органов чувств, сколько на тех трудностях, в которые впадает разум, пытаясь построить непротиворечивое мировоззрение на уровне философских категорий и понятий (бытие и небытие, бытие и мышление, единое и многое, мышление и слово и т. п.).
Если Протагор учил, что все истинно (ибо как кому кажется, так оно и есть), то Горгий — что все ложно. Жизнь и сочинения. Горгий происходил из «Великой Эллады», из сицилийского города Леонтины. Его непосредственный учитель— Эмпедокл. Горгий родился в 80-е годы Ч в. до н.э. В 427 г. он прибыл 271 в Афины в качестве главы леонтийского посольства, просившего у Афин зашиты от Сиракуз (шла Пелопоннесская война). Большую часть своей жизни Горгий провел в Фессалии.
Горгий прожил более ста лет, чему, как он сам думал, обязан был своей воздержанности от удовольствий. Его ученик, афинский оратор Исократ (Г»' в. до н.э.), объясняет долгожительство Горгия тем, что тот, не будучи гражданином какого- либо города, не платил налогов, не занимался обшественными делами, а также, не имея семьи, был свободен и от этой обременительной общественной повинности (Исократ 15, 156). Горгий был выдающимся оратором, способным говорить экспромтом на любую тему, находя для всего и похвалу, и порицание.
Он умел побивать серьезность противника шугкой, а шутку — серьезностью. Он умел убеждать. В условиях Пелопоннесской войны, когда Спарта выступила против Афин в союзе с Персией, Горгий произнес «Олимпийскую речь», где призывал эллинов прекратить внугренние междоусобия, придерживаться единомыслия и объединиться против «варваров» (так греки называли всех не-греков). Но на этот раз убедить ему никого не удалось. Война продолжалась. Ее исход был бедственным не только для Афин, но и для всей Греции.
Высоко ценя философию, Горгий ставил ее выше конкретных наук, которые в это время уже начинают постепенно выделяться из философии. Ватиканский сборник сентенций содержит такие слова софиста: «Оратор Горгий говорил, что те, кто пренебрегает философией, занимаясь частными науками, похожи на женихов Пенелопы, которые, добиваясь ее, совокупляются с ее служанками» (ДК 82(76); В 231. Горгию принадлежат такие сочинения, как «Похвала Елене», «Поломед», «О природе, или О несуществующем», о котором мы знаем по переложнению его Секстом Эмпириком в его произведении «Против ученых» (УП, 5).
Бытие, мьпилеиие, речь. Само название главного произведения Горгия — «О природе, или О несуществующем» вЂ” подчеркивало отличие позиции Горгия от позиции его современника: элеата Мелисса, выраженной в его труде «О природе, или О существующем». В отличие от элеатов, отождествлявших речь, мышление и бытие и отрицавших небытие, Горгий (продолжая, впрочем, их рационалистическую линикг) оторвап речь от мышления, а мышление от бытия. Он учил о том, что ничего не существует„а если и существует, то оно непостижимо, а если и постижимо, то невысказываемо и необъяснимо (для другого человека).
Существование. Говоря о том, что ничего не существует, Горгий не хотел этим сказать, что существует небытие. «Ничего не существует» означало у него угверждение, что нельзя доказать ни того, что небытие существует, ни того, что бытие не существует, ни того, что бытие и небытие сушествуют вместе. зтз В доказательстве того, что небытие не существует, Горгий идет дальше Парменида, который ограничивался указанием на то, что небытие не существует потому, что оно немыслимо и невысказываемо, а коль скоро оно мыслимо н выразимо в словах, оно становится бытием как факт мышления и как факт слова. Для Горгия, поскольку он отрывал друг от друга мышление, речь и бытие, этот ход мыслей был закрыт. Он пошел другим путем, обратив внимание на внутреннюю противоречивость суждения о том, что небытие (не-сущее) существует.
В нем скрыто угверждение, что нечто должно и существовать, и не существовать. Небытие не должно существовать„поскольку оно мыслится несуществующим, однако оно должно существовать, поскольку оно есть не-сущее, т. е. поскольку оно есть. Здесь Горгий, однако, повторяет ошибку Парменида, отождествляя связку «есть» с предикатом «есть», что неверно. Но это было установлено позднее Аристотелем, во времена же Горгия эта ошибка была естественной. Правда, неизвестно, была ли она у Горгия невольной или, как у софиста, намеренной но так нли иначе, делает вывод Горгий, совершенно нелепо чему-нибуль одновременно быть и не быть. Следовательно, тезис, что небытие существует, ложен.
(Правильнее было бы сказать, что суждение «небытие существует» ложно, поскольку оно в предикате утверждает то, что отрицает в субьекте.) Но нельзя доказать и того, что «бытие существует». Здесь, правда, дело сложнее. Это суждение непротиворечиво. Поэтому Горгий доказывал ложность этого тезиса опосредованно, показывая неразреши- мость тех проблем, которые связаны с фактом признания бытия (сущего) сушим. Это проблемы единого и многого, вечности и временности и т. п, При этом Горгий не гнушался и прямыми софизмами. Например, если сущее вечно, оно не имеет никакого начала, а следовательно, беспредельно, а если оно беспредельно, то его нигде нет, а если его нигде нет, то его вообще нет. Здесь время подменено местом и сделан неправильный вывод из отсутствия места к отсутствию существования.
Беспредельного в самом деле нет нигде, потому что ничего нет за пределами беспредельного, так как у беспредельного согласно понятию нет пределов, но это не значит, что оно не существует. Далее, временность сущего предполагает, что оно возникло. Но возникнуть оно могло или из сущего, или из не-сущего. Но не-сущее якобы ничего из себя породить не может. Происхождение же сущего из сущего не есть возникновение, прн таком происхождении сущее вечно. Так же неразрешима проблема единого и многого.
Из всего этого следует вывод, что нельзя сказать, что «сущее существует». Но тогда нельзя сказать, что существуют сущее и не-сущее: ведь то, что не существует порознь, не существует и вместе. Отсюда следует общий вывод — «не существует ничего». 273 Мыилеипе и речь. Горгий разделяет предмет мысли и существование предмета мысли. Если кто-нибудь помыслит, что человек летит или колесницы состязаются на море, то это вовсе не значит, что человек в действительности летит и колесницы в действительности состязаются на море, ведь может мыслиться и то, что в действительности не существует. Здесь Горгий исправляет Парменида, который, как мы уже не раз говорили, по-видимому, не различал предмет как предмет мысли и предмет как он существует объективно.
По Горгию, можно мыслить и то, что не существует. Но-из этой верной посылки Горгий делает софистический вывод о том, что если может мыслиться несуществующее, то не может мыслиться существующее. «Если предметы мысли не есть сущее, то сущее не мыслится». Наконец, «даже если сущее и постигается, оно неизъяснимо другому», ведь слова отличаются от тел (тела воспринимаются зрением, а слова — слухом). Этика и право. В этих вопросах Горгий — релятивист.
Как и все софисты, Горгий учил, что моральные ценности и правовые нормы условны, что они — искусственные построения людей, которые не всегда считаются с природой человека. Гиппии О старшем софисте Гиппии нам известно немного. Платон изобразил софиста Гиппия в двух своих диалогах: «Гиппий Больший» и «Гиппий Меньший», Ненавидя софистов, Платон представил Гиппия самоуверенным, напыщенным, беспринципным и болтливым человеком, чересчур заботящимся о своей внешности и побеждающим наивных и невежественных людей своим мнимым всезнайством, апломбом и внешне блестящими речами.
Гиппий похваляется перед Сократом тем, что за короткое время заработал своим преподаванием большие деньги. Однако в уже известном нам диалоге «Протагор», где наряду с главным действующим лицом изображены и некоторые другие софисты, Гиппий предстает перед нами как ученый, окруженный ученика-. ми,' ..которые «расспрашивали Гиппня о природе и разных астрономических, небесных явлениях, а он, сидя в кресле, с каждыы из них разб»(рал и обсуждал их вопросы» (315 С). К сожалению, из этого диалога мы ничего об этих вопросах не узнаем. Мы видим лишь противостояние Гиппия-«естественника» Протагору-«общественнику», который презирает науки о природе и кичится тем, что он их не преподает, а учит лишь добродетели.
У Платона это противостояние представлено в речи Протагора, косвенно нацеленной в Гиппия: «Когда Гиппократ (юноша, желающий учиться у Протагора.— А. Ч) придет ко мне, я не сделаю с ним того, что сделал бы кто-нибудь другой нз софистов: ведь те просто обижают юношей, так как против воли 274 заставляют их, убежавших от упражнений в науках, заниматься этими упражнениями, уча их вычислениям, астрономии, геометрии, музыке (туг Протагор взглянул на Гиппня), а тот, кто приходит ко мне, научится только тому, для чего пришел. Наука же эта — смышленость в домашних делах, уменье наилучшим образом управлять своим домом,— а также в делах общественных: благодаря ей можно стать всех сильнее и в поступках, и в речах, касающихся государства» (318 Š— 319 А).
В самом деле, Гнппий занимался астрономией, музыкой, геометрией. Он нашел геометрическое определение кривой. Он преподавал искусство развития памяти — мнемонику. Сам Гиппий мог запомнить пятьдесят слов в том порядке, в каком они ему назывались. Он занимался грамматикой и искусствоведением. Однако от сочинений Гиппия ничего не сохранилось. Известны лишь слова его, да и то в переложении Платона, в которых Гиппий, как и некоторые другие софисты, принципиально различает природу и общество, дотоле в сознании первых философов сливающиеся (у Гераклита законы общества — тот же логос, что и законы природы). Гиппий противопоставляет законы общества законам природы.
Он говорит в «Протагоре» Платона: «закон... властвуя над людьми, принуждает ко многому, что противно природе» (337 Р). Подобные же высказывания Гиппия приводит и Ксенофонт в своих «Воспоминаниях о Сократе», Возможно, что Гиппий учил о противоестественности рабства. От государственных законов как противоестественных Гиппий отличал общечеловеческие, естественные законы, например почитание родителей. Гиппий видел цель жизни в достижении состояния автаркии — самоудовлетворенности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
