А.Н. Чанышев - Философия Древнего мира (1999) (1116266), страница 140
Текст из файла (страница 140)
Хрисиви. Однако самым плодовитым из древних стоиков был Хрисипп, сын Аполлония, родом из Сол, ученик Клеанфа. Он написал 705 свитков на логические и этические темы. Среди них: «Логические положения», «Пособие по диалектике», «О сложных суждениях», «О суждениях», «О построении слов», «Против отвергающих знаки препинания», «О первичных недоказуемых умозаключениях», «Ответ полагающим, что в "Лжеце" есть как истина, так и ложь» и многие другие рассуждения по логике, всего 311 свитков — «книг». В области этики Хрисипп занимался тонким расчленением этических понятий.
Кроме того, Хрисипп — создатель логики этических норм. Среди его этических сочинений; «Доказательства, что наслаждение не есть благо», «О прекрасном и о наслаждении» и др. От всех сочинений Хрисиппа дошли почти одни названия, лишь иногда фрагменты. Говорят, что в своих сочинениях Хрисипп приводил массу выдержек из более древних философов, а потому утрата его сочинений вдвойне печальна. Диоген Лаэртский пишет о Хрисиппе„ что он «отличался большим дарованием и всесторонней остротой ума... 506 Слава его в искусстве диалектики была такова, что многим казалось: если бы боги занимались диалектикой, они занимались бы ею по-Хрисиппу» (У1, 7). Хрисипп завершает формирование древнегреческого стоицизма, так что даже сложилась поговорка: «Не будь Хрисиппа, не было бы и Стон».
До того как стать философом-стоиком, Хрисипп был атлетом, бегуном на длинные дистанции. Он умер 73 лет от роду, то ли выпив неразбавленного вина, то ли от хохота. Таковы три главных представителя Древней (Старшей) Стон. О других ранних стоиках мы мало что знаем, потому что соответствуюшая книга Диогена Лаэртского обрывается на перечне сочинений Хрисиппа. Структура философии. Зенон делил философию на физику, этику и логику (именно он впервые ввел в философское обращение это последнее слово). Клеанф же различал в философии диалектику, риторику, этику, политику, физику и теологию. Хрисипп вернулся к более простому зеноновскому делению, причем оба они ставили на первое место логику, но в отношении того, какую из оставшихся частей философии поставить на второе место, они расходились: Зенон ставил после логики физику, а Хрисипп — этику.
Желая сделать более доходчивым свое разделение философии и свое понимание соотношения между ее частями, стоики сравнивали философию то с организмом, то с яйцом, то с садом. Логика подобна ограде лля сада, скорлупе для яйца, костям и нервам организма. Продолжая сравнение философии с яйцом, стоики говорили, что физика подобна его белку, а этика— желтку. Это означает, что философии без логики быть не может, что нелепо говорить об «алогичной философии», Логика.
Логика стоиков — исследование внутренней и внешней речи. Большое значение стоики придавали материальному выражению мысли — слову и речи, вообше знакам — отсюда и сам термин «логика», производный от древнегреческого «логос» — «слово». Внутренняя речь — мысли, выраженные внутренними знаками.
Внешняя речь— мысли, выраженные внешними обшезначимыми знаками. Поскольку стоики, будучи обшительными людьми, главное значение придавали внешнему, а не внутреннему (интимному) миру человека, внутренняя речь для них производна от внешней, внутренние знаки — от внешних, т. е.
думая про себя, человек думает знаками человеческой речи, обшезначимого языка. Будучи исследованием внутренней и внешней речи, логика стоиков распадалась на две главные части — учение о рассуждении в форме непрерывной речи и учение о рассуждении в форме вопросов и ответов. Первым занимается риторика, вторым — диалектика.
В другом аспекте логика делится на учение об обозначаемом и учение об обозначаюшем, т. е. о словах, предложениях, вообще о знаках. Вторым учением занимается грамматика, а первым — наука о понятиях, суждениях и 507 умозаключениях, т.е. логика в нашем понимании этого термина, логика в узком, собственном смысле слова. В этой логике у стоиков были немалые заслуги. В развитии античной логики стоики сыграли вторую по значительности роль после Аристотеля. Для стоиков, как и для Аристотеля, главные принципы правильного мышления — закон (запрещения) противоречия и закон тождества. Они молчаливо признают и два других логических закона: закон достаточного основания «ни одна вещь не возникает беспричинно, но все возникает на каком-нибудь основании и в силу необходимости», и закон исключенного третьего, открытый (как и два первых) Аристотелем. Исходя из законадостаточногооснования, стоики предпочитали условное суждение категорическому, ведь в условном суждении есть основание (если А есть В) и следствие (то Сесть Р).
Впрочем, Хрисипп исследовал и так называемую материальную импликацию, в которой между соединенными союзом «если... то» простыми высказываниями содержательной связи не предполагается, и он знал, что материальная импликация ложна только в том случае, когда предыдущий член импликации (антецеденг) истинен, а последующий (консеквент) ложен. Все формы умозаключения Хрисипп свел к пяти простейшим модусам, из которых два — модусы условного умозаключения (Если есть А, то есть и В. А есть, значит, есть и В. Если есть А, то есть и В.
Виет, значит, нет и А), другие же два модуса — модусы разделительного силлогизма (А либо В. А есть, значит В нет. А либо В. А нет, значит, В есть). Последняя форма умозаключения — модус соединительного силлогизма ~А и В не могут быть вместе. А есть, значиз; В нет). Отдавая предпочтение условному суждению, стоики переиначивали в эту форму само категорическое суждение, так что суждение А есть В превращалось у них в суждение: Если есть А, то есть и В. Аналогично и разделительное суждение становилось у них условным, т.е. суждение: А есть или В, или С вЂ” у стоиков принимало вид: Если есть А, то оно есть или В, или С.
Из сказанного видно, что стоики делили суждения на простые (категорическое суждение) и сложные (условное, разделительное). Простые же суждения различались ими по качеству, количеству и модальности. Гивсеелопяя. Однако сказанное еще ничего не говорит о гносеологии стоиков, поскольку мы не объяснили два вопроса: 1) как стоики представляли себе объективную основу связи между суждениями в умозаключении и между понятиями в суждении и 2) как стоики представляли себе происхождение и обьективную основу самих понятий.
Ответить на второй вопрос легче, чем на первый. Проблему происхождения знания стоики решали как сенсуаписты. Единственный источник знания они видели в ощущениях и в восприятиях объективно существующих тел. Душу новорожденного ребенка стоики уподобляли 50а чистому папирусу, который постепенно заполняется знаками лишь благодаря тому, что ребенок, родившись, начинаег воспринимать окружающий его мир. На основе ощущений и восприятий в нашей памяти образуются представления.
Представление слабее восприятия, ибо при представлении воспринимаемого тела уже нет в наличии. Накапливаясь в нашей памяти, повторные восприятия похожих тел позволяют вьщелять повторяющиеся, а следовательно, и существенные признаки зтих тел, и тем самым образовывать понятия. В объективном мире понятиям как таковым прямо ничего не соответствует, там нет ни идей Платона, ни форм Аристотеля.
Справедливо считая, что реально существуют не сущности как таковые, а отдельные вещи с их индивидуальными и в то же время по-разному повторяющимися свойствами, стоики ошибочно думали, что вообще нельзя говорить об объективности общего. Они склонялись к тому, чтобы считать, что роды и виды — всего лишь субьективные понятия или же общие имена, которыми люди обозначают сходные предметы, тела. Таким образом, стоики были номиналистами. Они — номиналистические сенсуалисты.
Правда„сенсуализм стоиков берется некоторыми древними авторами под сомнение, они утверждают, что стоики признавали некие «врожденные понятия», «предвосхищения», напоминающие «предвосхищения» у Эпикура, так же думают и некоторые современные ученые: учение о предвосхищении «обще и Саду, и Портику».
В самом деле, у Цицерона стоик говорит, что в наших душах заложены многие представления. Сам Цицерон перевел введенное Эпикуром греческое слово «пролепсис» латинским апбс(рабо, объяснив его как некое предвосхищенное душою отображение или впечатление о вещи. Стоики, далее, различали естественные, стихийно складывающиеся понятия (ребенок начинает мыслить понятиями с семи лет) и понятия искусственные (технические, родовые), образующиеся в результате рассуждений по нормам диалектики, т. е.
в форме вопросов и ответов. Стоики считали объективный мир познаваемым. У Цицерона стоик говорит: «...мы способны и чувствами, и разумом воспринимать и познавать внешний мир» (Цицерон. Философские трактаты. С. 150). В борьбе со скептиками, отрицающими возможность объективной истины, стоики выдвинули свое учение о так называемых «схватывающих» («каталептических») восприятиях, каковые только и могут быть истинной основой понятий. Стоики допускали, что восприятия могут быть различными по своей познавательной ценности, но все же неправильно думать, что все восприятия только субъективны, что никакие из них не могут дать нам объективно истинной картины мира. В своем учении о каталептических восприятиях стоики поставили вопрос о том, что для науки требуются не случайные и стихийные восприятия предметов, тел, процессов, а методические и специально организованные наблюдения.
Общим условием каталептических восприятий является пассив- 509 ность воспринимающей души, иначе говоря, пассивность субъекта, который не должен допускать в область восприятия ничего своего. Но есть и специальные условия каталептических восприятий: органы чувств человека должны находиться в нормальном состоянии; сам человек должен быть здоров и трезв; воспринимаемые предметы должны быть удобно расположены для их восприятия и отстоять от субъекта на должном расстояния; находящаяся между объектами и субъектом среда не должна искажать образ воспринимаемых предметов; восприятие должно продолжаться должное время; повторные восприятия тех же тел должны подтверждать, дополнять и проверять первоначальные их восприятия.
Каталептическое восприятие схватывает не только предмет„ но и душу, оно настолько очевидно, что принуждает человека к согласию. Будучи на ступени восприятия пассивной, душа, согласно стоикам, активна на ступени «суждения восприятия», т. е. она вольна счесть или не счесть то или иное восприятие каталептическим. Гносеология стоиков уточняется в их учении о трех моментах в познании: об обозначаемом, об обозначающем и о среднем между первым и вторым. Обозначаемое — тела. Их изучает физика. Обозначающее — знаки, слова. Их изучает грамматика. Слова так же телесны, как и тела. Среднее же есть не что иное, как то, что стоики называли «лект໠— «высказанное», которое по отношению к обозначаемому есть представление и понятие о нем, а по отношению к обозначающему— смысл слова.
Однако эти два отношения в одном могут совпадать не всегда. Смысл слова может не совпадать с представлением или понятием о предмете, которое в свою очередь может быть не каталептическим. В обоих случаях мы имеем заблуждение. Основу соответствия обозначающего обозначаемому стоики видели в том, что сами слова не были, как думал Демокрит, плодом договора между людьми обозначить те или иные предметы теми или иными ничего общего с этими предметами не имеющими сочетаниями звуков. Напротив, думали стоики, слова обусловлены самой природой вещей. Это особенно верно относительно первых, самых ранних форм исходного словарного запаса языка. Но стоики не могли объяснить разнообразие языков, преодолеть те аргументы, которые выдвигал ранее Демокрит, а во времена старших стоиков и Эпикур со своей школой в пользу доказательства условности человеческого словаря.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
