Диссертация (1101519), страница 13
Текст из файла (страница 13)
Она наделила новых священников властью, но лишьмирской властью – с потерей истинной веры они лишились власти, данной имот Бога, и не могли предложить ей никакого утешения, ничего сверх того, чтоона и так знала, чем и так была.АнгликанскаяцерковьпредставляласьВобутафорией,попыткойвместить новую религию в церковь, откуда была изгнана истинная вера. Всоответствии с этим убеждением автора, образ Елизаветы дается в окружении 128 Во заимствует эту деталь из письма придворной дамы Елизаветы, леди Саутвелл, котораяописала последние дни королевы в частном письме.
См.: Gallaher Donat. Evelyn Waugh’sEdmund Campion and “Lady Southwell’s Letter” // Connotations. – 2010, № 11. – P. 80-107.55 мелочей, подчеркивающих искусственность ее среды обитания. Сама онапредставляется в тексте неким подобием куклы, которая пытается притворитьсяживым человеком.Повествование начинается с исторически достоверной сцены долгойагонии королевы, а затем выстраивается по хронологии как вереницаопирающихся на документы и домысленных эпизодов из жизни ЭдмундаКэмпиона.
Но поскольку вся его жизнь выпала на ее царствование, а егокарьера развивалась под прямым воздействием желаний и велений Елизаветы,их встречи дают повод автору развернуть образ королевы во времени. ОбразЕлизаветы складывается из органично сочетающихся между собой портретов вразныепериодыеежизни,изображения, например:опирающихсянаизвестныеживописные«…Elizabeth was now in middle age, her face wasshrunken, revealing the large, masculine bones beneath it, she was extravagantlypainted and dressed, while over all towered a crimson wig, stuck with jewelry, which,it was reputed, covered a head that was totally bald» (113).
Отметим на лысойголове мужеподобной монархини этот гротескный пунцовый парик, усеянный,подобно короне, драгоценностями – эта деталь будет варьироваться у Во ипозже как часть сатирического портрета неправедного правителя, например, вописании последней встречи королевы и мученика Кэмпиона перед его казнью:«The grime of the dungeon was still on Campion; his limbs as he knelt were stifffrom his imprisonment. The vast red wig nodded acknowledgement; the jewels andbraid and gold lace glittered and the sunken, painted face smiled in recognition.
Theyreceived him courteously, almost affectionately» (179). Замученная праведностьпреклоняет колени перед торжествующим лицемерием; одобрительно кивнулане королева, но ее парик. Ее драгоценности, кружева и раскрашенное лицодействуют сами по себе, словно под ними нет человека. Вычурные атрибутывласти поглотили Елизавету, и ее истинная сущность появляется только передсмертью, когда спадает мишура не только экстравагантных украшений, но иложной уверенности в своем бессмертии и всевластии, и перед нами предстаетлишь «perjured woman, dying without comfort» (8).56 Описывая умирание Елизаветы, Во фактически вмещает в один абзац всюисторию Англии от Реформации до современности так, как ее видитскептический католик – историю деградации, развивающейся по нисходящейспирали: «In these circumstances the Tudor dynasty came to an end, which in threegenerations had changed the aspect and temper of England.
They left a newaristocracy, a new religion, a new system of government; the generation was alreadyin its childhood that was to send King Charles to the scaffold; the new rich familieswho were to introduce the House of Hanover were already in the second stage of theirmetamorphosis from the freebooters of Edward VI’s reign to the conspirators of 1688and the sceptical, cultured oligarchs of the eighteenth century. The vast exuberance ofthe Renaissance had been canalized.
England was secure, independent, insular; thecourse of her history lay plain ahead; competitive nationalism, competitiveindustrialism, competitive imperialism, the looms and coal mines and countinghouses, the joint-stock companies and the cantonments; the power and the weaknessof great possessions» (8).
Автор представляет три последующих века английскойисториикакпроцессрасширениярыночныхпроцессов,накоплениясобственности, полностью исключая из своего безрадостного описаниядуховную жизнь. Люди добились многого в материальном прогрессе иодновременно, на что намекают заключительные слова о «слабости великойсобственности», они остались ни с чем – в плане духовном.
Словно что-тожизненно важное было утеряно за время правления Тюдоров, из которыхпоследняя, Елизавета, довела их дело до конца. И этим жизненно важным была,по Во, католическая вера, изгнав которую, англичане остались жить в общественеизмеримо возросшей индивидуальной активности, полом внутри, лишеннымсердцевины, и оттого вся внешняя деятельность представляется бесцельной.Гораздо большее негодование, чем изображение Елизаветы или какиелибо еще предвзятости в книге, вызвал у критиков портрет в биографии папыРимского Пия V. Одной из причин, по которой гонения на католиков в Англиибыли усилены на исходе XVI в., стало отлучение Елизаветы от католическойцеркви, которое было официально провозглашено буллой Пия V в 1570 г. Об57 этом разрушительном для католической церкви Англии решении Во пишет: «Itis possible that one of his more worldly predecessors might have acted differently, orat another season, but it was the pride and slight embarrassment of the Church that, ashas happened from time to time in her history, the See of Peter was at this momentoccupied by a saint» (47).«Святой», по мнению автора, Пий V был известен как жестокийинквизитор, одобривший избиение гугенотов во время Варфоломеевской ночи;его идеализация возмутила многих читателей.
К. Сайкс пишет об этомсомнительном моменте биографии: «Мало кто из читателей готов разделитьавторскую позицию по этому пункту. Если Пия V признать образцом святостии мудрости, подрываются основы обвинений в адрес гонителей Кэмпиона»129,то есть королевы и ее советников.Однако в контексте исторической концепции Во, действия папы Римского– это не вздорное и разрушительное решение, но часть продолжительного икрайне сложного процесса. Рассуждая об отношении современников кдействиям Пия V, пытаясь понять его глубинные мотивы, Во пишет: «Had he,perhaps, in those withdrawn, exalted hours before his crucifix, learned something thatwas hidden from the statesmen of his time and the succeeding generations ofhistorians; seen through and beyond the present and the immediate future; understoodthat there was to be no easy way of reconciliation, but that it was only through bloodand hatred and derision that the faith was one day to return to England?» (49).Фактически для Во, воспринимающего историю через призму католическогоучения, а судьбоносные решения церковнослужителей как часть грандиозногобожественного плана, действие папы Римского похоже по характеру назаклание пасхального агнца и жертву Христа на кресте: жизнь и спасениевозможны только через смерть и погибель.
Возможно, предполагает Во,пытающийся вписать личность Пия V в апологетическую атмосферу книги, онзнал, что необходимо пожертвовать некоторыми, чтобы затем, в далекомбудущем, многие смогли вернуться к истинной вере. 129Sykes. P. 147. 58 Так в биографии создается мир Англии XVI в. и образ королевыЕлизаветы, преломленные через призму католического мировоззрения автора;такова его концепция истории и представление о земных правителях. Все этовыражено в биографии не только посредством авторских прямых оценок икомментариев, но и через художественные приемы, используемые при созданииобразов врагов Кэмпиона.Наблюдая за предсмертными мучениями Елизаветы, автор размышляет отом, что могло занимать ее мысли в этот момент. Сожалела ли она обупущенных возможностях, вспоминала ли множество совершенных еюзлодеяний, не они ли населяли ее воспаленный мозг, когда она пыталасьзаснуть: «What was in Elizabeth’s mind as she lay there through the silent hours,sane and despairing? The thought of another England that it had been in her hands tomake?» (8).
А возможно, она возвращалась мыслями к тому дню, когда онавпервые посетила Оксфорд и встретилась с тогда еще совсем молодым ученымбогословом Эдмундом Кэмпионом? Автор заставляет великую королеву в еепоследний земной час вспомнить именно его, одного из сотен католическихмучеников, показательно казненных за время ее правления. После экспозицииэпохи через подведение итогов царствования великой королевы авторпереходит непосредственно к жизнеописанию Кэмпиона. Тем самым Кэмпионпо историческому значению, по масштабу личности как бы приравнивается ккоролеве; автор сразу задает планку для восприятия образа заглавного героя.Образ Кэмпиона: изображение религиозного опытаЗдесь мы обратимся к тому аспекту биографии, который, в отличие отисторизма Во, критика практически игнорирует – к особенностям психологизмав произведении.
Достоинством биографии П. Оллит считает то, что онасочувственно изображает истину католицизма без впадения в агиографию130, непревращаясь в богословское житие святого. Композиционно биография делитсяна 4 части, заглавия которых выражают авторское понимание каждого этапа 130 Allitt P. Op. cit.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
