Диссертация (1101069), страница 42
Текст из файла (страница 42)
Более«сниженный», «бытовой» характер этого счастья подчеркивается типичносказочным числом три Ŕ «это блаженство продлится три месяца» Ŕ в чем можноувидеть ироничное отношение автора как к своему персонажу, так и к понятию«блаженства», к которому все стремятся.
Таким образом, «Ни слишком много, нислишкоммало»большепохожанапародийнуюсказку,нежелинанравоучительную, и в данном случае можно рассматривать ее как своего родапародию на жанр « conte moral » и свойственный ему назидательный пафос или,скорее, его шутливую интерпретацию.В нравоучительных сказках Вуазенона просматривается и влияниевосточной повести, которое выражается не только в экзотических именах549« Il expira d’impatience, elle mourut de langueur ; les deux extrémités sont mortelles.
<…> …et qui veut saisir [le pointmoyen] doit adopter pour maxime: Ni trop, ni trop peu ». Ŕ Voisenon, op.cit., p.255.550«Все эти мыши (любовницы) созданы для того, чтобы грызть и уничтожать те места, где они обустраиваются».Ŕ Voisenon, op.cit., p. 254.551«Наконец, милый маленький Ратон обожал свою прелестную маленькую Мышку и полагал, что обрел истинноесчастье, ту степень точности, которую он так желал.
Это блаженство длилось три месяца и закончилось так жебыстро, как и началось». Ŕ Ibid.173персонажей (Мирза, Азема, Мондор, Темидор, Зеламира) или в отсылке наперевод китайской рукописи (в «Челноке любви»). С влиянием Востока можносвязать и морализирование, встречающееся в этих сказках.
Как отмечает Ж.Ф. Перрен, вместе с переводом «Тысячи и одной ночи» во французском обществетого времени возникает и любовь к разного рода притчам, содержащим взавуалированной форме нравственный урок, к самой манере преподноситьнравоучение иносказательно552. Однако сказки Вуазенона скорее представляюткритический взгляд на подобного рода «нравоучения», о чем не раз ужеговорилось выше. Не случайно в «Челноке любви», наиболее «пропитанной»Востоком назидательной сказке Вуазенона, шутливо обыгрывается восточныйдекор (ср. имя принцессы Зизи).
С другой стороны, влияние восточной сказки вего нравоучительных « contes » уже довольно слабо, здесь уместнее говорить о«восточном маскараде» (А.Д. Михайлов), к которому прибегает Вуазенон, как имногие его современники, для того чтобы дать картину нравов отнюдь невосточного общества.На основе всех рассмотренных нравоучительных сказок можно прийти квыводу, что « conte moral » Вуазенона, с одной стороны, наследует сказкеволшебной, заимствуя у нее типичные элементы (чудесное, схематичностьперсонажей, краткость в изображении событий и стремительное развитиеинтриги) и продолжая развивать заложенную в ней моральную составляющую.
Сдругой стороны, его назидательная сказка отражает видение автором этого«жанра» не только как нравоучительной истории, но преимущественно каккритической картины нравов светского общества. Его назидательные сказкиотличает и стиль, не лишенный иронии, остроумных замечаний и каламбуров,который « conte moral » заимствует у пародийной сказки. Автор также играет сэтим жанровым определением, например, через шутливую трактовку сюжета (какв «Ни слишком много, ни слишком мало») или добавляя к определению « moral »еще одно Ŕ « philosophique » (как в сказке «Он был прав»). Вероятно,552См.
Perrin, Jean-François. L’invention d’un genre littéraire au XVIII e siècle : conte oriental // Féeries, 2 | 2005. URL :http://feeries.revues.org/101/174«философский» здесь надо понимать в русле восприятия философии ифилософствования в период Просвещения, которые предполагали не кабинетнуюученость, а способность к рефлексии о человеческом бытии, обществе, мире, чтопрослеживается на примере многих нравоучительных сказок Вуазенона. При этомим бывает не чужда некоторая идиллическая или даже пасторальная модальность,в которой выражается мечта об идеальном человеке и гармоничном обществеэпохи Просвещения.175Заключение.ВдиссертационнойВуазенона,одногоизработебыли« conteurs »проанализированыXVIIIстолетия.сказкиЖанраббатафранцузскойлитературной сказки (conte) эпохи Просвещения сегодня все активнее изучаетсясовременными учеными как в России, так и за рубежом.
Исследователи выделяюттакие особенности сказочного жанра этого периода как ориентированность наустное повествование Ŕ в частности, на ситуацию непринужденной салоннойбеседы, уход от фольклорности в сторону литературности, увеличение объема иусложнение композиции, дистанцию по отношению к жанровому канону,сближение с романом и все большее отдаление от басни и новеллы, тесную связьс театром и драматическими произведениями (прежде всего, с комедией), воснове которых лежит сказочный сюжет (отсюда появление такого феномена как«театрализация» сказки, выражающегося как в сюжете Ŕ через сцены вуайеризма,так и в структуре жанра Ŕ через обилие диалогов). Сохраняя структуру идекоративные элементы волшебной сказки XVII века (чудесное, системуперсонажей, их устойчивые характеристики, а также восточную ономастику,проникающую в сказку с переводом «Тысячи и одной ночи»), «conte» в XVIIIстолетии отличается от нее либо акцентом на философской или нравоучительнойинравоописательнойпроблематике,илиже,наоборот,подчеркнутымстремлением к развлекательности и вниманием к теме наслаждения, в чемвыражается связь жанра с эстетикой рококо.В сказках аббата Вуазенона нашли отражение многие из перечисленныхтенденций.
Выбор в пользу сказочного жанра, сделанный литератором, можнообъяснить как влиянием салонов, которые он активно посещал, а значит, вряд лимог удержаться от участия в моде на сказку, которая вновь захватила салоны в1730-1758 гг., так и его увлечением драматургией (он активно писал комедии) итеатром Ŕ еще одной «площадкой», отражавшей и поддерживавшей развитиежанра в этот период. Интересно, что, хотя писатель был очень популярнойличностью в свое время, ныне его имя и сказки зачастую известны только176специалистам, хотя некоторые из них (как правило, это «Зюльми и Зельмаида»,«Султан Мизапуф» и «История блаженства») переиздаются в составе сборниковнаряду со сказками других малоизвестных авторов553.В силу своей репрезентативности творчество Вуазенона естественнымобразом попадает в орбиту анализа проблем жанра и стиля XVIII века, однако,можноконстатироватькомментированногокакизданияотсутствиеегово« contes »554,Франциитакисовременногоспециальногомонографического исследования наследия Вуазенона-сказочника.
Отечественнымисследователям писатель еще менее известен, он скорее упоминается в некоторыхработах, чем сколько-нибудь подробно изучается. На русский язык переведенавсего одна сказка Вуазенона555 и русскому читателю лишь предстоит болееширокое знакомство с его произведениями.В творческом наследии Вуазенона можно выделить девять сказок Ŕ«Зюльми и Зельмаида» (Zulmis et Zelmaïde, 1745), «Султан Мизапуф и принцессаГриземина, или Превращения» (Le Sultan Misapouf et la Princesse Grisemine ou lesMétamorphoses, 1746), «Челнок любви» (La Navette d’amour, 1748), «ИсторияБлаженства» (Histoire de la Félicité, 1751), «Он был прав» (Il eut raison, 1755), «Онбыл неправ» (Il eut tort, 1755), «Сказанное кстати» (Les à-propos, 1755), «Нислишком много, ни слишком мало» (Ni trop, ni trop peu, 1757), «Тем лучше длянее» (Tant mieux pour elle, 1760).
Названные произведения целесообразноразделить на две группы: пародийные и нравоучительные сказки. Подобнаядвунаправленность представляется неслучайной и, как кажется, в некоторойстепени отражает образ жизни автора, соединяющего светскую жизнь с саномаббата. Возможно, поэтому в его сказках так часто можно встретить ненавязчивоеморализирование, которое сквозит в ироничных описаниях нравов светского553Например: Romans libertins du XVIIIe siècle.
Textes établis, présentés et annotés par R. Trousson. Paris : R.Laffont,1993; или Voisenon et autres conteurs. Édition critique établie par F. Gevrey. Paris : H.Champion, « Bibliothèque desGénies et des fées », n°18, 2007.554Однако нужно упомянуть, что в январе 2014 г. вышло факсимильное издание собрания сочинений Вуазенона:Romans et Contes de M.
l'abbé de Voisenon. Nouvelle édition, considérablement augmentée, et seule conforme à l'éditionin-8 des Oeuvres de l'auteur, publiée d’après ses manuscrits [Edition de 1818]. T. 1-3. Paris : Chapitre.com [Impression à lademande], 2014.555«Зюльми и Зельмаида», пер. Н. Фарфель, в сб.: Французская повесть XVIII века. М.: Художественнаялитература, 1980.177общества, а также стремление «развлекая, поучать». Однако подобное сочетаниеŔ не только следствие образа жизни данного писателя, но и выражениеособенностей светской литературы с ее компромиссно-игровым сочетаниемироничности и чувствительности.Пародийные сказки Вуазенона («Зюльми и Зельмаида», «Султан Мизапуф»,«Тем лучше для нее») являются иллюстрацией жанра « conte » этой эпохи,ориентированного одновременно на волшебную и восточную сказку, и отражаютее подчеркнуто вымышленный и игровой характер.
Их пародийность Ŕ в игровойдистанции по отношению как к жанру целиком, что выражается, например, вмногочисленных отступлениях от типичной нарративной схемы, так и кнекоторым сказочным мотивам, как превращения или мотив беды / недостачи.Дистанция выражается и через фигуру рассказчика, который часто комментируетне только сказочные события, но и свои собственные «действия», а нередко ивозможную реакцию читателя, к которому он постоянно апеллирует как кактивному участнику акта рассказывания сказки Ŕ из этой дистанции и рождаетсякомизм.ПародиясочетаетсявсказкахВуазенонасгривуазностью,«непристойным подтекстом», который легко прочитывается даже современнымчитателем Ŕ и этот «второй план», «двойное дно» в очередной раз подчеркиваетпародийный характер сказок.
Как отмечала Р. Робер, «не каждая пародийнаясказка непристойна, но не существует непристойных сказок, которые не были быпародийными»556. Пародийные сказки Вуазенона также содержат шутливуюкритику в адрес светского общества, которая более рельефно представлена внравоучительных сказках автора.« Contes moraux » Ŕ «История Блаженства», «Челнок любви», «Он былправ», «Он был неправ», «Ни слишком много, ни слишком мало», «Сказанноекстати» Ŕ являются менее однородными по сравнению с пародийными сказками, укоторых, однако, перенимают иронично-шутливый тон.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
