Актуальные аспекты изучения биографии А.Н. Островского (1100507), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

В первом разделе второй главы речь идет овзаимоотношениях Островского с Кожанчиковым, связанных с продолжениемкушелевского собрания тремя новыми томами и последующим переизданиемпервых двух томов. Необходимость нового собрания сочинений Островского,более полно отражающего его творчество, начинает осознаваться в кругу драматурга примерно в середине 1860-х гг. Сам Островский хотел приступить кэтому предприятию гораздо раньше, чем оно в итоге было осуществлено, но впродаже оставалось большое количество нераспроданных томов первого издания. В нарушение договора Кушелев-Безбородко напечатал на две тысячи томов больше, чем предполагалось.Когда именно драматург познакомился с издателем Д.Е. Кожанчиковым,неизвестно, но, очевидно, знакомство могло произойти при посредничестве Некрасова или, что вероятнее, С.В. Максимова — друга Островского и приятелясамого Кожанчикова.

Время заключения соглашения между Кожанчиковым иОстровским об издании нового собрания сочинений и подробности финансовыхусловий точно не известны. Однако очевидно, что договоренность была достигнута после 4 ноября 1864 г., когда Некрасов в письме к Островскому упоми13нал Кожанчикова как скорее всего незнакомого драматургу книготорговца, и до16 декабря 1865 г., то есть до даты письма Максимова Островскому, в которомКожанчиков фигурирует уже в качестве издателя собрания.Из писем Кожанчикова Островскому, хранящихся в ГЦТМ им.

Бахрушина ивпервые вводимых нами в научный оборот, выясняется, что издатель из-за собственных финансовых трудностей не смог напечатать третий и четвертый томасобрания в январе – феврале 1866 г. (как предполагалось изначальным договором) и предложил драматургу новый контракт, отличавшийся от старого лишьсмещением сроков начала производства.Писем Кожанчикова за 1867 г. не сохранилось. Однако издание собраниясочинений было успешно осуществлено, а выплаты авторского гонорара производились регулярно в означенные сроки. Заключение комментаторов ПСС отом, что «Кожанчиков задерживал свои расчеты по III и IV томам Собрания сочинений Островского», основанное на письме драматурга жене, предположительно датированном концом марта 1867 г.10, крайне сомнительно.

ПросьбаОстровского «схлопотать дело с Кожанчиковым», обращенная к Ф.А. Бурдинуи содержащаяся в письме от начала сентября 1868 г., подразумевает не выплатустарых долгов, как полагают составители ПСС, а вопрос об издании пятого тома.Из писем Бурдина 1869 г. известно, что Кожанчиков все еще оставалсядолжным Островскому некоторую сумму, потому что «положенное в условиичисло экземпляров не продано». Очевидно, речь идет о последней, четвертойтысяче рублей, для которой контрактом не был оговорен срок платежа. Окончательный расчет с автором должен был быть произведен после распродажи всехили значительной части выпущенных томов.

Таким образом, в данном случаеюридическая правота оказывается на стороне издателя, если, конечно, он необманывал Островского относительно количества проданных экземпляров.Следует признать и неудачность самой договоренности (впрочем, типовой длятого времени), ведь в руках писателя не было фактически ни одного инстру-10В диссертации предлагается иная датировка этого письма.14мента для контроля за ходом продаж.

Сам Островский при этом осознавалюридическую правоту своего издателя. Об этом свидетельствует как минимумто обстоятельство, что, несмотря на выраженное в письме Бурдину недоверие кКожанчикову, драматург не изменил намерения продать право на издание пятого тома именно ему.Как видно из вводимого в оборот текста договора от 1 ноября 1869 г. об издании пятого тома собрания, в числе основных условий соглашения есть ипункт, запрещающий Островскому продажу прав на новое издание до распродажи предыдущего11. Именно эта типовая договоренность и послужила причиной последовавшего в 1874 г.

конфликта между Кожанчиковым и Островским,разбираемого нами в дальнейшем. И, сугубо юридически, издатель вновь был вэтом конфликте правым.Два июльских письма Кожанчикова 1870 г. — к М.Н. и А.Н. Островским —показывают, что и по пятому тому расчет произошел вовремя или лишь с незначительной задержкой, извиняемой тем обстоятельством, что Кожанчиков незнал текущего адреса драматурга. Поэтому мнение комментаторов ПСС о том,что в письмах Островского жене из Петербурга от 18 января 1871 г., Максимову (конец марта – начало апреля 1871 г.) и Бурдину от 10 апреля 1871 г.

речьидет о задолженности Кожанчикова по пятому тому собрания, представляетсянам абсолютно неверной. Разумеется, в это время драматург мог требовать «отстарца Димитрия», как называли Кожанчикова в ближайшем кругу, лишь оставшейся части денег по старому контракту — пресловутой четвертой тысячи.Так или иначе, финансовая сторона отношений Кожанчикова и Островскоговесной 1871 г. была полностью закрыта к обоюдному удовлетворению сторон.Вопреки мнению составителей ПСС Кожанчиков проявил исключительнуюточность в исполнении своих финансовых обязательств перед драматургом.Сам Островский, очевидно, в честности издателя не сомневался, так как вполнесерьезно рассматривал в конце 1871 г. возможность продолжения сотрудничества с ним и выпуска следующего, шестого тома.11ГЦТМ, ф. 200, ед.

хр. 3500.15К этому времени, очевидно, в ближайшем кругу Островского начала ощущаться необходимость в подготовке нового собрания, которое не столько помогло бы справиться с реально существовавшим или, что вернее, предполагавшимся дефицитом кожанчиковского издания, сколько более адекватно представляло бы Островского в качестве ведущего драматурга эпохи. Новому издательскому предприятию посвящен второй раздел второй главы диссертации.Интерес к изданию Островского С.В.

Звонарев стал проявлять еще в апреле1868 г. Кожанчиков и Звонарев были коммерческими партнерами. Именно поэтому Кожанчиков не препятствовал планировавшемуся изданию нового собрания Островского (как это произойдет в 1874 г. с изданием Краевского), хотя ипредлагал взамен продолжение своего. Переговоры со Звонаревым, проходившие при посредничестве Максимова, привели к заключению в самом конце1871 г. договора, по которому Островский должен был получить 9000 рублей заиздание семитомного собрания сочинений. Текст этого архивного документа, атакже составленный около этого времени письменный расчет расходов и доходов от предполагавшейся сделки впервые приводятся в тексте диссертации12.Убыточность издания при условии правильности расчета составляла более2000 руб.

Поэтому сделать предприятие доходным было решено за счет двукратного увеличения числа экземпляров по сравнению с изначально планировавшимся, т.е. с двух до четырех тысяч экземпляров. Что касается авторскогогонорара, то его сумма неоднократно менялась во время переговоров, ход которых реконструируется нами полностью.Расстроивший свои дела Звонарев не приступил вовремя к печатанию книг изадерживал выплату авторского гонорара. В марте 1873 г. к предприятию подключился Некрасов, взявший на себя выполнение финансовых обязательств перед Островским. В письме от 10 мая Некрасов написал драматургу, что выступит в деле половинщиком Звонарева. Текст «условия», заключенного Некрасовым и Звонаревым, неизвестен.

Более всего, на наш взгляд, в этой ситуациилюбопытно то, что введение в дело третьего лица было осуществлено фактиче-12ГЦТМ, ф. 200, ед. хр. 3501–3502.16ски без ведома Островского. Звонарев буквально поставил драматурга передфактом передачи дела Некрасову. Очевидно, при условии регулярного и точного выполнения новой стороной приобретенной ею части обязательств такая передача не считалась нарушением моральных норм. Так или иначе, и этомупредприятию не суждено было осуществиться. В середине ноября 1873 г. Некрасов сообщил Островскому о решительном расстройстве дел Звонарева, атакже отказался от продолжения издания в одиночку.Моральная проблема, которая в сложившихся условиях беспокоила Островского и о которой известно из его переписки с Некрасовым осенью 1873 г., заключалась в вопросе о взыскании неустойки с издателя по действовавшемуконтракту.

Считая Звонарева разорившимся по неосторожности, Островскийполагал, что «совестно отнимать у нищего последнюю суму». Сообщение Некрасова о том, что Звонарев приобрел «порядочный дом», как бы развязывалоруки драматургу, согласившемуся, что «при таком нарушении условия взятьнеустойку» он полагает справедливым. Другое дело, что не совсем понятно, окакой именно неустойке могла в данном случае идти речь. Долгов по этому делу у Звонарева перед Островским в ноябре 1873 г. не было.

3600 руб., о которых несколько раз говорится в переписке Некрасова и Островского, — этосумма, следовавшая драматургу по «условию» за 1872 и 1873 гг. Единственное,за что действительно мог быть оштрафован Звонарев, так это за задержку с выплатой второй части суммы за 1873 г. в 1000 руб. То есть речь могла идти оштрафе в 200 руб. за двухмесячную просрочку платежа, предусмотренном третьим пунктом «условия».

Характеристики

Список файлов диссертации