Диссертация (1098658), страница 57

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 57)

На полуосталась большая золотистая лужа.– Тю-тюп баночка! – заговорщицки32 подмигнул мне дедушка и заулыбался. Когдадедушка занёс чемоданы в наше двухместное купе, вышел из поезда и с перрона сталумиляться33 нами через окно, бабушка достала из злополучной 34 сумки курицу и, положивеё на стол, начала изучать.– Осколки35… Так и знала… Сенечкап, в курице осколки! Двойные стекла вагонного окнане пустили бабушкин голос до слабого дедушкиного слуха, и дедушка ничего не понял.– Ап?! – приложил он руку к ухук.– Осколки! Вся курица в осколках!– Что?– Курица в осколках от банки!– А?!– Глухое бревноп! В курице осколки!– Не слышу!– Осколки!!! Нельзя есть!!!Дедушка беспомощно развёл рукамик. Бабушка, решившая, видно37, что за оставшуюсядо отправления поезда минуту она непременно38 должна втолковать39 про курицу,прибегла40 к пантомиме.– Банка – крикнула она, сложив руки в замокк так, чтобы получилось нечто округлое –Бахп! Разбилась! – пояснила она, хватив41 этим округлым об стекло.

– Осколки! Осколки!– Изображая осколки, бабушка стала тыкать щепотью в протянутую ладоньк.– Нормально доедете! – отмахнулсяк дедушка, который, как потом выяснилось,подумал, что бабушка боится крушения42. – Ни пуха!– К чёртук!– А?!Поезд тронулся.– Вотп и поели,– сказала бабушка, заворачивая курицу в бумагу. – Вся в стекле.Придётся одни бутерброды жрать43.

Ты голодный?– Нет ещё.– Давай тогда гомеопатию выпьем. <…>Я очень боялся бабушкиных проклятий44, когда был их причиной. Они обрушивались45на меня, я чувствовал их всем телом – хотелось закрыть голову руками и бежать как отстрашной стихии. Когда жеп причиной проклятий была оплошность46 самой бабушки, явзирал47 на них словно из укрытия48. Они были для меня зверем в клетке, лавиной49 потелевизору. Я не боялся и только с трепетом50 любовался их бушующей51 мощью52. <…>Когда плафон53 на потолке погас и купе осветилось мрачным светом серо-голубогоночника, бабушка уложила меня спать.

Она велела54 мне лечь ногами к окну, чтобы ненадуло55 в голову, а чтобы не надуло в ноги, закутала56 их вторым одеяломк. Спал я плохо.Bcю ночь на меня катились огромные железные шары и колёса. Они соударялись 57,сталкивались надо мной со страшным грохотом58, я бегал между ними, боясь бытьраздавленным, и просыпался, когда некуда было бежать. Проснувшись в очередной раз, язаметил, что уже утро.Бабушка сидела за столиком и чистила крутое яйцок. В стакане с чаем дребезжала59ложечка. На развёрнутом целлофане60 лежали бутерброды с сыром.

Я вспомнил, что мыедем в Железноводск на летний отдых, и обрадовался.– В туалет хочешь? – спросила бабушка. – Пойдём. Я тебе открою дверь. Не берись заручки, тут везде инфекция.Бабушка открыла дверь туалета, закрыла её за мной, подержала, чтобы никто не вошёл,и потом снова открыла. Спустить воду она разрешила мне самому, потому что педальнажималась ногой, а подошвам ботинок инфекция была не страшна. Жать на педаль мнеочень понравилось, но бабушка не дала мне позаниматься этим вволю 61 и повела в купепротирать руки смоченным62 одеколоном полотенцем: мылом в туалете пользуютсявсякие цыгане, а у них и грибок на руках, и всё что хочешь. Потом мы сели завтракать.Я ел очищенное бабушкой яйцо, запивал его сладким чаем и скучал. Делать в купебыло нечего, смотреть в окно надоело.

Бабушка пошла относить проводнику63 стаканык. Итут словно молния сверкнула у меня в голове – педаль!!!Я выглянул в коридор и, убедившись, что бабушки не видно, направился в туалет.«Я быстро… Пока она не вернулась… – думал я. Туда и сразу обратно…» Около двери,отделявшей меня от заветной64 педали, я встал как вкопанный65. ИНФЕКЦИЯ!!! Спочтительным66 страхом всмотрелся я в тусклый67 металл дверной ручки – казалось, словоинфекция написано на ней невидимыми, но грозными буквами. Как быть? Рубашка моябыла с длинным рукавом. Я выставил вперёд локоть и, стараясь касаться самым егокончиком, надавил на ручку. Дверь открылась.

Я закрыл её за собой, толкнув ногой, и сувлечением принялся жать на педаль.Это было здорово! Блестящая крышка убиралась вниз, под круглым отверстиеммелькали шпалы68, туалет наполнялся звонким грохотом, который медленно нарастал69,если нажимать на педаль плавно, а если стучать по ней, залетал отрывками,напоминавшими какие-то отчаянные выкрики. Шпалы сливались в сплошноемельтешение70, но иногда удавалось зацепиться71 за одну из них взглядом, и тогда онисловно на миг останавливались. Можно было даже рассмотреть между ними отдельныекамни.Я отрывал кусочки туалетной бумаги, мял72 их и бросал в отверстие, представляя, чтоэто врачи, которых я казню за приписанные73 мне болезни.– Но послушай, послушай, у тебя жеп золотистый стафилококк! – жалобно кричал врач.– Ахп, стафилококк! – зловеще74 отвечал я и, скомкав75 врача поплотнее, отправлял егов унитаз.– Оставь меня! У тебя пристеночный гайморит! Только я могу его вылечить!– Вылечить? Вылечить ты уже не сможешь…– А-а! – вопил76 врач, улетая под колеса поезда.Казнив полрулона77 врачей и получив от педали все мыслимые78 удовольствия, явспомнил, что пора в купе.

Дверь в туалет открывалась вовнутрь, поэтому выйти, нажимаяна ручку локтем, оказалось гораздо труднее, чем войти. Нужно было не просто нажать, аещё каким-то образом потянуть на себя. Несколько раз мне почти удалось открыть дверь,но в последний момент локоть подло79 соскакивал, и замок защёлкивался80 снова.Бабушка по моим расчётам вот-вотп должна была вернуться. Передохнув секунду, ясобрался, аккуратно установил на ручке локоть, осторожно нажал и, уловив момент 81,когда язычок82 замка исчез из щели, рванулся изо всех сил.

Дверь распахнулась, я потерялравновесие и полетел на пол. Навзничь83 в самую, самую инфекцию! А в дверях стояла исмотрела на меня бабушка…– Мразьп!!! – заорала она. – Вставай немедленно, или я тебя затопчу84 ногами!!!Я встал и, ёжась85 от холода намокшей на спине рубашки, подошёл к бабушке. Онасхватила меня за воротник и потащила в купе.– Какой негодяй2! – приговаривала86 она. – Весь в ссаньеп! Что ты потащился87 туда?– Пописать…– Чтоб ты пописал последний раз в своей жизни! Надо было меня подождать! Там жепникто ничего не дезинфицирует88! Там и глисты, и дизентерия, и всё что угодно!Сдохнешь89п, не поймут от чего даже! Снимай всё с себя! Чтоб тебе руки выкрутило 90, какты мне душу выкручиваешь! Снимай всё скорее! <…>В Железноводск мы приехали к вечеру.

Нас встречали. У выхода из вокзала стоялмаленький жёлтый автобус с табличкой «Санаторий Дубровка» на лобовом 91 стекле. Вавтобусе сидело уже много ребят, и я скорее устроился на свободном месте около окна,чтобы припасть92 к стеклу и никого не замечать. Я никогда не встречал так много ребятсразу, и мне казалось, что все они как-то особенно на меня смотрят. Успокоился я, лишькогда бабушка уселась93 рядом и отгородила меня от чужих глаз. Тогда я оторвался94 отокна, в которое напряжённо пялился95, ничего перед собой не видя, и украдкой96 стал самрассматривать своих будущих приятелей.«Кто-то из них будет мой друг», – думал я и так волновался, что не мог никогоразглядеть – лица сливались в сплошную незнакомую массу, с которой, казалось, никогдане удастся сойтись97 и подружиться.

Заметил я только, что все ребята выглядели на дватри года меня старше.Началась перекличка98. Полная женщина в коричневой кофте, которая потом оказаласьнашей воспитательницей, читала по списку фамилии, а мы должны были отвечать«здесь». Я приготовился вовремя ответить и на всякий случай сглотнул несколько разслюну99, чтобы голос у меня не сорвался100 от волнения.– Заварзинп.– Здесь.– Жуковап.– Здесь.– Лордкипанидзеп.«Ничего себе!» – подумал я и, забыв про волнение, повернулся посмотреть, у кого жепокажется такая необычная фамилия. Никто не отвечал.– Лордкипанидзе!– Здэск, – послышалось из дальнего конца автобуса.

– Я нэк слышал.Лордкипанидзе мне не понравился сразу. Мало того что101 у него была такая фамилия,он ещё объяснял, что не слышал, вместо того чтобы просто ответить «здесь». Этопоказалось мне верхом102 неприличия. «Тоже мнеп Лорд! – подумал я. – Кипанидзе!»– Курановп.– Здесь, – ответил толстый мальчик, сидевший впереди меня. Он один был моеговозраста, и, ещё раз подумав, кто жеп будет мой друг, я посмотрел на него внимательнее:уж не он лип?– СавельевпЯ опять сглотнул слюну. Назвали мою фамилию – надо было отвечать!– Здесь мы, здесь, – ответила бабушка. Я даже не успел открыть рот… Никогда не мог ясмириться с бабушкиной манерой отвечать за меня всегда и везде.

Если бабушкины знакомыеспрашивали во дворе, как у меня дела, бабушка, не глядя в мою сторону, отвечала что-нибудьвроде: «Как сажа бела103». Если на приёме у врача спрашивали мой возраст, отвечалабабушка, и неважно, что врач обращался ко мне, а бабушка сидела в противоположном концекабинета. Она не перебивала меня, не делала страшных глазк, чтобы я молчал, простоуспевала ответить на секунду раньше, и я никогда не мог её опередить.– Почему ты всегда за меня отвечаешь? – спрашивал я.– Ты жеп будешь соображать полчаса! А у людей время дорого.– Нуп, я не успеваю. Хоть раз104 можешь подождать, чтобы я ответил?– Отвечай, малохольныйп. Кто тебе не даёт? – искренне удивлялась бабушка, и всёоставалось по-прежнему.Всякий раз, когда бабушка отвечала за меня, я сникал105 и на пару минут предавался106грусти.

На перекличке я опять уткнулся107 в окно и грустил, пока не тронулся автобус.Потом вспомнил, сколько интересного ждёт меня впереди, и развеселился.Воспитательница в коричневой кофте ещё на перроне пообещала, что мне будет оченьинтересно.– Там у нас и кино, и бильярд, и игры всякие, – сказала она, ласково ко мненаклонившись. – Кружок «Умелые руки»к есть. Будете там лепить, вырезать, клеить.Знаешь, как тебе понравится! <…>Когда мы приехали в санаторий, всех ребят повели в палаты, а нас с бабушкойвоспитательница отвела к главному врачу. Бабушка сказала, что я не просто ребёнок,который приехал отдыхать, а несчастный, брошенный матерью на шею стариков калека108,нуждающийся в особом присмотре109, и если она, бабушка, не поговорит с главврачомлично, медсестры меня неминуемо110 загубят111.Главный врач радушно112 откликнулась113 на бабушкино желание поговорить, мневелели посидеть в сторонке, и разговор начался.– …Я вам ещё раз скажу, что в каком порядке… – долетало до меня.

– Сначалакониум… Половину рассыпала114, ещё осталось… Старик с поездом пришлёт, я вампередам… Альбуцид, коларголп… Это если совсем плохо будет…– Дап вы не волнуйтесь…– Я не волнуюсь, я знаю, что говорю…– Тут у нас все лекарства есть, все процедуры. Целый этаж лечебный…– …диета… Ни жареного, ни солёного… Колит, хронический панкреатит… Делаю насушках115… Третий год… она только раз в месяц приходит, пожрёт43 – и на диван…– …Тут очень хорошо… Любые игры, кино, воспитатели прекрасные…– Клеить ему не надо. Астма. Надышится, будет приступ 116… Порошок Звягинцевой…Гайморит… хронический…– Не волнуйтесь…– Там в чемодане колпачок117 из полотенца, надевайте после ванной, и пусть спит внём… Гайморит… Пристеночный гайморит!«После ванной – подумал я.

– В самом деле, здесь меня тоже, наверняка118, будуткупать. Но как? Кто вместо бабушки будет вытирать меня на стульях? Будет ли здесь вванной рефлектор119?»Принеся на руках из ванной в комнату, бабушка укладывала120 меня в постель, а потом,просунув руки под одеяло так, словно заряжала фотоплёнкук, вытирала мне ноги междупальцами, надевала колготки, подкладывала под рубашку носовые платки, когда явспотею. Сквозь сон я чувствовал, как она ощупывала121 меня, снова наматывала122 наголову полотенце, которое я сбрасывал.– Спи спокойно, не дрыгайся123! – слышал я её злой шёпот.

Характеристики

Список файлов диссертации