Диссертация (1098518), страница 34
Текст из файла (страница 34)
780АВПРИ, Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д. 79, 1898. Л. 168.
781Там же. Л. 173.
поданных Османской империи» 782. Автор статьи делал вывод, что русско- французские отношения было бы неправильно называть союзом, потому что союз предусматривает взаимные уступки: в действительности, альянс
«подчинил Францию воле России». В статье подчеркивалось: «В деле Фашоды Россия бросила нас без всяких колебаний». Единственная помощь со стороны России, по мнению газеты, проявилась в отправке в Париж великого князя Владимира Александровича783 «для того чтобы утихомирить» французов. По данным издания, Россия пыталась убедить Францию в необходимости германского союза, что было бы «высшим унижением» для Франции.
«Пруссак был более грубым наездником, чем казак, так что, в этом случае, как и с Россией, Франция была бы лошадью», — писала Le Soleil. Без сомнения, германофильские взгляды Николая II были известны французам.
Надо сказать, что не только националисты пытались переложить вину за поражение в Фашоде на Россию. Против союза активно стали высказываться и либералы, убежденные в том, что не Россия, а Англия должна быть партнером Франции в Европе. Крайние радикалы выступали также против союза с монархическим режимом784.
Разлад в русско-французских отношениях после Фашоды почувствовали
и англичане. Русский дипломат писал из Лондона о том, что там активно обсуждали «полное безразличие России в момент ссоры Англии и Франции» 785 . Он добавлял, что англичане были бы рады наблюдать ослабление «силы этого двойственного союза, против которого Англия строила планы сегодня в Африке и завтра на Дальнем Востоке».
В похожей манере выражалась и немецкая пресса. В январе 1899 г. Berliner Tageblatt приводила слова императора Вильгельма II, который утверждал, что «Фашодский конфликт был затеян Англией только для того, чтобы посмотреть, как далеко можно зайти с Францией, не спровоцировав реакцию России». Император заключал: «Кажется, все получилось так, как
782 АВПРИ, Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д. 79, 1898. Л. 173.
Англия и хотела» 786. В заключении отмечалось: «Фашода четко показала, что отношения между Францией и Россией далеки от той близости, о которой долго говорили в мире» 787. Без сомнения, германский император несколько преувеличивал желание Лондона проверить на прочность русско-французский союз. Правда, однако, что французы внимательно следили за реакцией России во время кризиса и ждали от нее действий.
Николай II поручил главе военного ведомства Куропаткину встретиться с французскими дипломатами в Санкт-Петербурге и объяснить им русскую позицию. В конце января 1899 г. Куропаткин пригласил к себе французского посла, которому было поручено передать Делькассе содержание разговора слово в слово. Куропаткин заявил: «Если бы британское правительство, после всех мудрых уступок, которое вы ему сделали, зашло бы слишком далеко, император обязательно вмешался бы в категорической форме, чтобы помешать Англии атаковать вас» 788. В то же время, Куропаткин отметил, что
«требовать от России жертвовать тысячами людей и тратить миллиарды в ее
тяжелейшей финансовой ситуации, только ради того, чтобы сохранить Фашоду, было бы чересчур со стороны Франции» 789 . Он также обращал внимание на условия заключения союза, которые не предусматривали проведения совместной политики в колониальных вопросах: «У нас нет никаких обязательств в этой области, и мы не считаем, что должны заниматься решением политических вопросов в Африке с другими державами. По крайней мере, мы не ждем от вас вмешательства в наши дела с Германией в Китае» 790.
При этом любопытно, что Россия действительно приняла определенные
меры на случай войны с Великобританией. Россия, как и Франция с Англией, мобилизовала свои силы на Дальнем Востоке. Вероятно, именно там она боялась получить удар со стороны Британии в случае, если началась бы
786 ADF. Allemagne. Politique étrangère, relations avec la France. 1897-1900. P. 104.
787 Ibid. P. 105.
788 Le Service Historique de la Défense. Attachés militaires. Russie, 1898-1900, le 30 janvier 1899.
большая война. Куропаткин сообщал о мобилизации французскому послу:
«Император дал мне приказ предпринять все необходимое, чтобы обеспечить защиту Российской империи против любых попыток агрессии со стороны британского флота». В связи с этим, дальневосточные порты были приведены в состояние боеготовности. В целом, по сообщению Куропаткина, на азиатском фронте Россия могла выставить всего лишь 735 тысяч солдат – цифра, по его словам, свидетельствующая о том, что Россия была не готова отразить возможный удар со стороны англичан (данных о возможном количестве английских солдат министр не приводил). Куропаткин признавал, что в критический для Франции момент, если бы война действительно началась, Россия «была бы неспособна к серьезной наступательной операции против Индийской империи». 791
Получается, что поддерживая на словах французские претензии в
Египте, МИД оказался совершенно не готов к такому развитию событий, как Фашодский кризис. Все переговоры после ноября 1898 г. проходили без участия России или консультации с ней. Разумеется, Россия по договору 1893 г. была не обязана вступать в англо-французский конфликт. Однако, судя по документам и заметкам во французской прессе, Париж связывал с Россией некоторые ожидания: по меньшей мере, официальную дипломатическую поддержку от Петербурга – вероятно, устной декларации о готовности поддержать Париж было бы достаточно. Но декларации не последовало. Уязвленная французская общественность тяжело переживала молчание Петербурга. Отсюда и некоторое разочарование в союзе. Французский журналист Шарль Луазо чуть позже писал в своей книге «К вопросу о франко- русском союзе»: «В какой-то момент Франция искала союза в Египте, где позиции, которые мы когда-то занимали, начинают переходить к Великобритании. Франция искала союз в испытании, которое выпало на нее вместе с Фашодой, вызванной некомпетентностью нашего правительства. Она
791 Le Service Historique de la Défense. Attachés militaires. Russie, 1898-1900, le 30 janvier 1899.
искала союз – и до сих пор ищет – в тех регионах Османской империи, где убивают и пытают по приказу халифской делегации … Союз так нигде и не нашелся» 792.
В России недовольство в прессе и во французских элитах воспринимали как «кампанию, организованную против русско-французского союза» под предлогом Фашоды793. В то же время Муравьев писал в своих письмах, что во Франции царит «аморальность» и французский народ «достоин иметь лучшее правительство» 794. По его мнению, французская дипломатия функционировала только потому, что депутаты не слишком интересовались внешней политикой, а французская дипломатия стала делом маленькой группы людей 795 . Фашодское поражение и кризис в целом Муравьев объяснял неправильной политикой, которую вела колониальная группа во главе с Этьенном. Недовольство союзником накопилось не только во Франции, но и в России. Отношения заметно охладели.
Единственное утешение, которое находила для себя Франция, это мысль о том, что именно благодаря ее гибкой политике Европе удалось избежать войны. Подводя итоги 1898 г. для страны президент Феликс Фор в своей ежегодной речи 1 января 1899 г. отметил: «Франция всегда ставила на первое место среди своих задач укрепление мира, такого ценного для счастья народов». При этом, как отмечал составитель ежегодного сборника L’Année politique А.Даниэль, одной из задач данной речи было «отметить настоящие мотивы, руководствуясь которыми Франция отступилась, не доведя до крайних пределов конфликт, провоцируемый англичанами на Верхнем Ниле» 796 . Подобное объяснение итогов Фашодского конфликта было естественно для французского руководства. Однако за общими фразами чувствовалось не только стремление возложить вину за столкновение в
792 Loiseau Ch. A propos de l’alliance franco-russe. Paris, 1902. P. 2.
793АВПРИ. Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д. 79, 1898. Л. 169.
794Там же. Л. 190.
795Там же. Л. 193.
796 Daniel A. L’ Année Politique, 1899. Paris, 1900. Pp. 2-3.
Фашоде на британцев, но и понимание недопустимости разрешения подобных конфликтов военным способом.
Удачное для Британии завершение кризиса воспринималось в Лондоне как своеобразное возвращение империи в русло активной внешней политики. Во время обсуждения инцидента 1898 г. в парламенте, один из депутатов Палаты Общин заявил: «Мы все должны быть счастливы, что, наконец, первый раз за последние пятьдесят лет британская дипломатия достигла наиболее блестящего успеха» 797. Англичане весьма высоко оценивали итоги кризиса. Для Великобритании 1898 г. стал, кроме всего прочего, еще и годом триумфа армии генерала Китченера, который после битвы при Омдурмане превратился в национального героя. В своей речи на открытии очередной сессии парламента 7 февраля 1899 г. королева Виктория особо выделила это событие: «Экспедиция против дервишей, блестяще проведенная сэром Китченером и его офицерами, привела к падению Омдурмана и полному подчинению территорий, которые находились под контролем Халифы. Я с гордостью признаю исключительные храбрость и поведение британских и египетских войск, которые одержали эту победу» 798.
Однако инцидент 1898 г. выявил и изолированность Англии на
континенте. Война была нежелательна для Англии не меньше, чем для Франции. Тот факт, что Адмиралтейство всерьез рассматривало вероятность войны с Францией и Россией и так долго держало свой флот мобилизованным, говорил еще и о том, что Британия все же опасалась войны. Британская изоляция постепенно из преимущества превращалась в «слабое место» политики Форин Офис.
Напряженность в отношениях Франции и Англии никуда не исчезла, однако Фашода имела отрезвляющий эффект для обеих сторон. Весьма точно эту ситуацию отразил Ш. Фрейсине: «После Фашоды относительно Египта наступило молчание. Гордость, с одной стороны, и сдержанность – с другой,
797 Parliamentary Debates. 1898. Vol. 66. Col. 159.
798 Ibid. Col. 3.
противостояли возобновлению обсуждений по этому предмету. Но скоро каждая из сторон стала спрашивать себя, неужели инциденты такого рода должны удерживать два народа от сближения, для которого было столько причин» 799 . Процесс осмысления самой возможности сближения занял у англичан и французов несколько нет.
-
Перемены на международной арене в начале 1900-х гг. и
египетский вопрос
Фашодский инцидент продемонстрировал ограниченность русско- французского союза. Говорить о том, что Франция стала искать союзника на замену, было бы явным преувеличением. Однако, очевидно, что французская дипломатия чувствовала необходимость усиления своих позиций на международной арене после 1898 г., в особенности, в условиях нарастания военной мощи Германской империи.
Кэ д‘Орсэ решил наладить для начала контакт с соседней Италией. В 1890-ые годы отношения между двумя странами были непростыми. Достаточно вспомнить, как французы помогали войскам негуса противостоять итальянским отрядам и внесли свою лепту в сокрушительное поражение итальянских войск при Адуа в 1896 г. Но уже после поражения в Фашоде Франция стала делать первые шаги по налаживанию связей. 21 ноября 1898 г. был подписан франко-итальянский торговый договор, который открыл дорогу более близким отношениям в 1899 г. 800 Конвенции, подписанные правительствами Италии и Франции, упраздняли капитуляции в Тунисе, что было крайне выгодно для французского правительства. Французы не хотели ограничивать свои контакты с Италией лишь экономической сферой: торговое соглашение должно было стать базой для политического сближения.
Разговоры о «латинском братстве» (la fraternité latine) не могли не насторожить Великобританию. Несмотря на то, что с 1882 г. Италия была
членом Тройственного союза, она также поддерживала близкие отношения с Англией. Не случайно, итальянцы позвали на помощь в 1896 г. именно англичан. Делькассе видел в сотрудничестве с Италией залог сохранения французского влияния в регионе Средиземноморья. Говорили даже, что если Франция и Италия соединят свои морские силы, то им удастся превратить Средиземное море в «латинское озеро» 801. Шаги по урегулированию спорных вопросов между двумя странами принесли свои плоды. 24 января 1900 г. был подписан протокол министром иностранных дел Италии Э. Висконти- Веностой и французским послом в Риме о разграничении французских и итальянских сфер в Красном море и в Аденском заливе802.