Диссертация (1098504), страница 26

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 26)

³⁹⁰ Там же. С. 343, 345.

³⁹¹ Там же. С. 344.

Этот мистический эпизод во многом определил Тихомирова в его решении обратиться к императору³⁹².

Ещё до переезда в Le Raincy Тихомиров посещал католические костёлы, поскольку опасался показываться в православной посольской церкви. В Le Raincy Тихомиров посетил протестантскую кирку, однако там, по его словам, он «не чувствовал Бога». Убранство самого протестантского храма напоминало ему «полусарай, полушколу» ³⁹³.

«Религиозное чувство замечательно охватывало и привлекало мальчика, - вспоминает Тихомиров о сыне, - который больной, хилый, был в то время замечательно хорош душой, с какой-то особенной тонкостью духовного восприятия». Тихомирова, с одной стороны, радовали порывы души его сына, и он часто брал с собой Сашу в католические костёлы, отвечал на его вопросы о Боге. Однако, его постоянно тяготило чувство вины, в том, что его ребёнок не крещён, Льва Александровича пугало и то, что сын привыкнет к католичеству. По мере роста религиозных чувств укреплялось национальное самосознание Тихомирова. Лев Александрович хотел привить своему ребёнку любовь к России. «…Я начал мальчику говорить тоже о России, - вспоминает Тихомиров. - О царе я сначала ничего не говорил, кроме того, что он есть. Но я говорил о родных, о сёстрах, о дедушке и бабушке, о русской природе, о величине России» ³⁹⁴.

Рост религиозно-национального самосознания происходил не только у одного Тихомирова, но и у его супруги³⁹⁵. Парадокс, однако, состоял в том, что по мере роста национально и монархически настроен, всё более бесцеремонными становятся действия русской охранной полиции и касаются даже личной жизни Тихомирова. В ход пускаются провокации, которые направлены были на дискредитацию как политических качеств Тихомирова,

³⁹² Там же. С. 346.

³⁹³ Там же. С. 347.

³⁹⁴ Там же. С. 347-349.

³⁹⁵ Тихомиров Л.А. Тени прошлого. М., 2000. С. 486.

так и личных. Так, в марте 1887 г. появляется гектографический листок, в котором Тихомирова обвиняют в убийстве, а его супругу в прелюбодеянии³⁹⁶.

8 октября 1887 г. Тихомиров с семьёй возвращается в Париж. Тихомировы поселились на Rue du Maine около предместья Монруж. В этот период Тихомиров часто посещает католическую церковь Святого Петра (Saint Pierre), который находился недалеко от дома, так что окна квартиры, фактически, находились на высоте колокольни. Интересно, что посещение католического храма в этот период связывалось для Тихомирова не только с религиозным поиском, но и тоской по родине. «После первого же ночлега утром, - вспоминает Тихомиров свой переезд на Rue du Maine, - на меня повеяло чем-то русским: заслышался благовест, конечно, не наш, но всё-таки благовест. Притом колокол в церкви был большой, с хорошим звуком. Скоро он меня заманил пойти посмотреть храм». Однако, католический храм всё- таки не мог заменить Тихомирову православие. «У католиков даже при образцовой архитектуре всё же чувствуется пустота, - пишет Тихомиров. - Только алтарь в своём роде хорош и привлекает мысль и чувство к Богу» ³⁹⁷.

По всей видимости, в этот период Тихомиров уже был знаком с православной церковью на Rue Daru, существующей при русском посольстве, однако, не посещал её. «Я туда давно тянулся, вспоминал он потом. - Проходя мимо и видя переулок эти золотые маковки, этот знакомый абрис, - мне так и хотелось зайти. Но я боялся и стыдился. Я – отверженец, я

• враг своего народа; - как я пойду сюда, в посольскую церковь?». 26 августа 1888 г. с подачи семейства Эшенов, у которых Тихомиров работал в этот период, Лев Александрович в первый раз посетил русскую церковь. В храм он пришёл вместе со своим сыном. Это событие произвело неизгладимое впечатление на Тихомирова. Во всех воспоминаниях Тихомирова, пожалуй,

³⁹⁶ Тихомиров Л.А. Воспоминания. М., 2003. С. 242.

³⁹⁷ Тихомиров Л.А. Тени прошлого. М., 2000. С. 526, 527.

нет более трогательного описания. Даже в дневнике Тихомиров, не всегда щедрый на воспроизведение своих эмоций, всё же оставил достаточно яркие строки. «Сегодня был в первый раз с Сашей в русской церкви, - пишет он в этот день. - Меня она растрогала чуть не до слёз – эти родные звуки. Сколько уже лет не был: с самой Женевы. На Сашу, слава Богу, русская служба произвела огромное впечатление: он молился, видимо, с каким-то огромным желанием; всё ему нравилось, всё восторгало. По выходе из церкви он сейчас, не дожидаясь моего вопроса, начал мне толковать, как хорошо в церкви и что там гораздо лучше, чем в католической». В своих воспоминаниях Тихомиров писал: «Когда раздалось пение молитвы, мне стало страшно, - я думал, что у меня разорвётся сердце. Скажу прямо: с детства я не плакал и не умею плакать, и презираю его и не верю плачу… Но у меня тут спазмы охватили горло, - мне хотелось упасть и рыдать от горя и счастья, от стыда за своё блуждание, от восторга видеть себя в церкви, я не знаю от чего, но я даже подумал на секунду: «Господи, если у меня лопнет сердце, что же будет с мальчиком». Больше всего Тихомирова радовало то, что русская служба понравилась Саше, а значит, он своего сына «не загубил». В период своего религиозного возрождения Тихомиров повесил в знак «своего разрыва с атеизма революцией» образ Митрофана Воронежского в почётном углу комнаты³⁹⁸.

4 ноября 1888 г. Тихомиров собирался вместе с Павловским на молебен по случаю чудесного спасения царской семьи после крушения поезда в Борках. Однако Павловский предложил вызывать различные толки своим присутствием, и Тихомиров отложил это мероприятие, отправив вместо этого следующее письмо министру внутренних дел, в котором выразил свою радость по случаю спасения царя³⁹⁹. 10 декабря 1888 г. в русском посольстве Льву Александровичу было сообщено, что он помилован с отдачей под надзор полиции на 5 лет.

Открытый разрыв с революцией и переход на монархические позиции вызвал взрыв негодования со стороны прежних соратников Тихомирова. Со стороны очевидцев (из среды эмигрантов) и последующих истолкователей его воспоминаний (из прежних знакомых, вроде Фигнер) распространено было две версии. Версия первая «психическом помешательство». Причины этого помешательства находили разные, однако, в основном назывались его религиозные взгляды, тяжёлое положение семьи и болезнь сына. «Он был религиозен до ханжества и суеверен, как уездная купчиха», - пишет А.Н. Бах. Основой религиозности Тихомирова служила с одной стороны, его родословная: «… со времени императора Павла в семье Тихомировых прошло более двух сот попов, диаконов и другого церковного люда, - замечает Бах и отсюда делает вывод: «Неудивительно, что у него получились такие психические данные, преодолеть которые он не был в состоянии». В качестве примеров суеверия Тихомирова Бах приводит веру последнего в приметы и «паническое отношение к шпикам» ⁴⁰⁰.

Эти же аргументы приводит Вера Фигнер, которые она связывает с тяжёлым экономическим положением и болезнью сына: «Симптоматичны признаки развития суеверия, веры в предзнаменования, сны и предчувствия. Дело доходит до того, что, зная, где на горизонте взойдёт молодая луна, он непременно встанет у окна так, чтобы увидеть её справа. Чаша отчаяния переполняется, когда ребёнок находится при смерти, когда измученный отец с угрозами и сжатыми кулаками заставляет сына пить лекарство, силой разжимая его челюсти. Громкий плач жены; не сантима на лекарство и доктора; гибель в России, неприятности и расхождения в эмиграции, - всё состоялось, чтобы доканать человека…». Искренности церковного чувства Тихомирова Фигнер не верит, а видит лишь обрядоверие, рождающееся от тяжёлых экономических условий: «Он подлинный, не знающий этого, лицемер, обманывающий своего Бога, у которого только и вымаливает

⁴⁰⁰ Бах А.Н. Записки народовольца. М.-Л., 1929. С. 203-204.

материальные блага. Деньги, деньги и деньги – так и мелькают в записях изо дня в день. Их всё недостаточно, всё не хватает; обеспечения семьи - нет; её будущее шатко. Посты, говенье, крестные ходы и молебны – вот, что занимает его ум, и в чём состоит его религиозная жизнь. Это одна внешность без всякого внутреннего содержания». «Он положительно болен – психически болен; и его болезнь – наихудшая форма mania relegiosa», – делает вывод Вера Фигнер⁴⁰¹. Прибылева-Корба превращение Тихомирова,

«основателя страшной его врагам революционной партии «Народной Воли» в монархиста и христианина («религиозного ханжу») также объясняет

«слабоумием», ставшим следствием «психического расстройства» ⁴⁰².

К слову сказать, Тихомиров, действительно был суеверен, в чём он и сам признаётся в своём дневнике и воспоминаниях. Так, например, в записи от 23 сентября 1887 г. он указывает: «Стыдно отмечать такие вещи, но я начинаю опять мучиться предзнаменованиями. Я говорю часто в шутку, что у нас квартира несчастная, потому что в ней месяц всегда виден слева: так расположены окна» ⁴⁰³. Однако, было бы большой ошибкой эволюцию его политических взглядов выводить из религиозности. Эволюция его политических взглядов началась уже в конце 1880 г. На протяжении всего эмигрантского периода мы видим их развитие и поиск соответствующего им инструмента воплощения, которым и стала монархическая власть. Религиозные же взгляды Тихомирова присутствовали до 1886 г. в зачаточном состоянии на уровне некого мистицизма, отчасти суеверия. Главным толчком для зарождения подлинного религиозного чувства стала болезнь сына в 1886 г. Итак, религиозные чувства очень сильно переплетены с лично-семейной жизнью Тихомирова. Определённую роль играла его патриотическая позиция и национализм, роль которых, однако, не стоит преувеличивать. Религиозная составляющая, безусловно, присутствует в монархической концепции

⁴⁰¹ Фигнер В.Н. По поводу записок Л. Тихомирова // Тихомиров Л.А. Воспоминания. М., 2003. С. 24, 27, 28.

⁴⁰² РГАЛИ. Ф. 1185. Оп. 1. Д. 675. Л. 98.

⁴⁰³ Тихомиров Л.А. Воспоминания. М., 2003. С. 246.

Тихомирова. Складывать она начала в 1888 г. Однако тут важно разделять, как уже говорилось выше, религиозные чувства и религиозные убеждения. Вера на уровне чувств в Тихомирове возникла в 1886 г., религиозные убеждения же начали оформляться в 1888 г., а окончательно сложились и стали частью монархической доктрины, скорее всего лишь в 1890-е гг., после знакомства с Константином Леонтьевым.

Вторая версия «отступничества» Тихомирова заключается в том, что Тихомиров никогда не был настоящим революционером». Корни объяснения эволюции Тихомирова ищут в его слабоволии и малодушии, т.е. опять-таки в сфере нравственной, а не идейно-политической. Ко второй позиции склоняются, так или иначе, все перечисленные народовольцы. «Если бы Народная Воля процветала, если бы она победила, Тихомиров, конечно, не стал бы ренегатом». Так обосновывает свою точку зрения А.Н. Бах. «…В революцию он пошёл не по собственной инициативе, не потому, что у него было непреодолимое стремление к революционной работе, а как будто был вовлечён в неё пассивно», - делает вывод Бах⁴⁰⁴. Ему вторит и Вера Фигнер, практически дублируя его слова: «…он сделался материалистом, революционером и социалистом совершенно механически, без всякой внутренней работы, без борьбы, без того, чтоб у него возникали какие- нибудь сомнения или недоумения; сделался лишь потому, что кругом все были либерально или революционно настроены; все ругали все порядки, и он заразился чужими идеями, как заражаются тифом или холерой и заболевают не по своей вине, а потому, что вблизи находятся от заразы. Он социалист как-то непроизвольно, революционер как-то бессознательно…», но тут же делает оговорку «если Тихомиров не клевещет на себя» и «если верить личным воспоминаниям автора» ⁴⁰⁵. Действительно в своих

«Воспоминаниях», Тихомиров сам представлял таким образом картину

⁴⁰⁴ Бах А.Н. Записки народовольца. М.-Л., 1929. С. 203, 206.

⁴⁰⁵ Фигнер В.Н. По поводу записок Л. Тихомирова // Тихомиров Л.А. Воспоминания. М., 2003. С. 18.

своего становления на путь революции. И выводы о слабоволии Тихомирова во многом сделаны народовольцами на основании логики его воспоминаний.

Многими народовольцами отмечено влияние на него старых революционных товарищей. «…Воли у него было мало. Попав в блестящую плеяду борцов Народной Воли первого призыва, он поддался их влиянию, жил волевыми импульсами, которые от них исходили, и применил свой талант для служения революционному делу. Но, когда их не стало, он остался без поддержки и заметался…» ⁴⁰⁶ - пишет Бах. На этом же акцентирует внимание и Вера Фигнер, и Русанов, и Николай Морозов. Основания для подобного взгляда опять-таки даёт сам Тихомиров в своих

«Воспоминаниях», говоря о влиянии на него Михайлова и Желябова и сетуя по поводу никудышного состава Народной Воли поле разгрома партии.

Характеристики

Список файлов диссертации