modestov-text (1085420), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Рис.7. Динамика роста удельной “информовооруженности” вещественно-энергетических ресурсов США (по отношению к сумме генерирующих
мощностей электростанций, опер.с-1Вт-1)
На рис. 7-8 показана динамика роста удельной “информовооруженности” вещественно-энергетических ресурсов США. Налицо тенденция к стабильному росту, которая выявляется при обоих вариантах расчета (к величине валового национального продукта и к сумме генерирующих мощностей).
А вот Япония в начале 90-х гг. заметно уступала Соединенным Штатам. Так, на один доллар валового национального продукта там требовалось 0,89 опер./с (оценка на 1992 г.).
Можно оценить, хотя и весьма приближенно, удельную информационную емкость национального продукта, подразумевая под ней количество информации, используемой для создания единицы национального продукта, в бит/дол.
Подобный подход к выбору комплексных показателей, характеризующих достигнутый уровень технологического прогресса в единстве его вещественно-энергетического и информационного факторов, можно встретить и у В.Ф. Дорфмана, который обращает внимание на взаимосвязь процесса миниатюризации и тенденций к снижению количества энергии и времени, затрачиваемых на каждый бит переработанной информации. “Быстродействие приборов приближается к верхнему, а энергопотребление - к нижнему пределу”,- отмечается в работе71 .
При сопоставительной оценке информационно-вычислительных ресурсов геополитических субъектов (государств) может рассчитываться комплексный индекс Iивр, объединяющий важнейшие характеристики национальных средств обработки, хранения и передачи данных:
- Суммарное быстродействие установленного парка ЭВМ по n-классам
n
S = NjSj, млн опер./с,
j=1
где Nj - количество ЭВМ в j-м классе, Sj - быстродействие ЭВМ j-го класса.
- Обобщенный показатель максимально достигнутого и освоенного в данном технологическом укладе объема памяти (Vmax, бит) для динамических запоминающих устройств с произвольной выборкой (ЗУПВ) - до последнего времени их доля на рынке в 3-4 раза превышала долю статических ЗУПВ. Так, для Японии основными этапами развития технологического уклада по данной характеристике были: 1973 г. - 1-Кбит ЗУПВ, 1974 г. - 4-Кбит ЗУПВ, 1978 г. - 16-Кбит ЗУПВ, 1980 г. - 64-Кбит ЗУПВ, 1981 г. - 256-Кбит ЗУПВ, 1985-1989 гг. - 1-Мбит ЗУПВ, 1990-1992 гг. - 4-Мбит ЗУПВ, 1993 г. - 16-Мбит ЗУПВ, с 1995 г. в стране ожидалось массовое освоение 64-Мбит ЗУПВ72 . Учитывая динамику развития показателя Vmax, его измерение целесообразно проводить в логарифмической шкале.
Для более точной оценки, учитывающей одновременное производство и эксплуатацию динамических ЗУПВ различных классов, можно рассчитывать средневзвешенные показатели, исходящие из стоимостных объемов их производства за год. Так, в 1990 г. давалась следующая оценка таких объемов (млн. дол.): динамические ЗУПВ 64-Кбит и менее - 50, 256-Кбит ЗУПВ - 400, 1-Мбит ЗУПВ - 2206, 4-Мбит ЗУПВ - 18873 .
- Обобщенный показатель максимальной достигнутой в данном технологическом укладе скорости передачи данных (Qmax, бит/с). По этой характеристике также нетрудно выделить ряд пороговых значений, отражающих последовательный переход к новым, все более эффективным информационным технологиям. Это скорости передачи данных 56-384 Кбит/с, 384Кбит/с -2,048 Мбит/с, 10-45 Мбит/с. C применением оптической коммуникационной сети, пропускная способность линий связи увеличивается с 10-45 Мбит/с (на электрических соединениях) до 1-10 Гбит/с74 .
С учетом перечисленных характеристик комплексный индекс развития национальных информационно-вычислительных ресурсов того или иного геополитического субъекта равен
Iивр = k1S x k2Vmax x k3Qmax,
где k1, k2 и k3 - весовые коэффициенты частных показателей.
Аналогичные попытки увязать информационный ресурс геополитического субъекта, страны с другими составляющими ее потенциала (мощи) предпринимаются и за рубежом75 , где все более отчетливо понимают, что “национальная безопасность не может более рассматриваться в категориях одной лишь военной мощи”76 . Да и в рамках собственно вооруженной борьбы наиболее важным элементом становится, по мнению ведущего специалиста научного центра при Королевской военной академии в Сэндхерсте К. Брауэра, достижение превосходства в информационном противоборстве77 .
Таким образом, в условиях значительного повышения роли информационного ресурса в формировании геополитического пространства, когда вещественно-энергетические возможности геополитического субъекта реализуются не эмпирически, а с растущим весом вкладываемых в них знаний (информации), обобщенная оценка места и роли того или субъекта в мировом геополитическом пространстве должна все более учитывать оценку его информационных (информационно-вычислительных) возможностей.
При этом ускоренное развитие и внедрение современных информационных технологий ведет к сопоставимо быстрому приращению национального информационного ресурса, составляющего все более и заметную и важную компоненту совокупного геополитического потенциала государства, всего совокупного богатства страны.
И хотя сам по себе этот ресурс отличает такая уникальная черта, как делимость, его стремятся все более обособить, все более активно использовать в геополитическом соперничестве государств за предпочтительные позиции в мировом сообществе, обещающие им лучшие шансы на выживание в будущем мире с его жесткими ресурсными ограничениями.
Эти и другие аналогичные подходы интересны тем, что они позволяют оценить степень развития информационного ресурса России, его вклад в общий геополитический потенциал страны, определяемый контролируемым ею геополитическим пространством как части мирового геополитического пространства.
Управление этим ресурсом особенно существенно для России при аномальной протяженности ее территории и чрезмерной рассредоточенности экономики. Особое внимание в отечественной геополитической теории и практике должно быть сегодня уделено именно информационному ресурсу из-за возникших в связи с реформированием экономики транспортных барьеров и барьеров общения, сокративших мобильность большинства населения. Это ведет к деструктуризации общества, усилению его фрагментарности и свертыванию родственных и профессиональных контактов во многих регионах.
Если добавить к этому снижение образовательной мобильности молодежи и уменьшение реальных возможностей непрерывного образования для представителей старших возрастов, а также прогрессирующее замещение традиционных ценностей чуждыми для России ценностями ее геополитических соперников, использующих как раз свое информационное превосходство, то становится все более очевидным угрожающее сокращение духовного, культурного, информационного пространства России, утрата некогда прочных позиций в пространстве мировой цивилизации.
В качестве иллюстрации приведем сравнительные данные, характеризующие масштабы использования общедоступных компьютерных сетей физическими лицами США, России и Китая (зарубежная статистика - по состоянию на 1995 год78 , российские данные - по оценке на 1997 г.). Подобные цифры довольно красноречиво свидетельствуют о неодинаковой степени освоенности информационного ресурса этих стран и, в конечном итоге, о различных масштабах расширения геополитического пространства США, РФ, КНР и Индии за счет пространства информационного, неравнодоступного для этих геополитических субъектов.
Рис.9. Сравнительные данные по числу физических лиц,
подключенных к ОКС (млн.)
Геополитические позиции различных стран и целых регионов, определяемые с точки зрения их вклада в глобальное информационное пространство, претерпевают постоянные изменения. На рис.10 показана динамика изменения доли основных регионов мира в общем объеме информационного обмена по телефонным каналам в глобальной сети “Интернет” (%). Данные прогнозной оценки заимствованы из статьи М.А. Робинсона, опубликованной в журнале “Сигнал”79 .
Рис.10. Доли основных регионов мира в общем объеме информационного обмена по телефонным каналам в глобальной сети “Интернет” (%).
Хорошо заметно, как, по прогнозам экспертов, сократится доля Северной Америки, год от года утрачивающей позиции нынешнего лидерства. На первый план, в сопоставимых долях выдвинутся Европа, страны АТР, другие страны.
Подобная тенденция означает для многих развивающихся стран чрезвычайно важную возможность реализации концепции “догоняющей модернизации”. Стартовая база индустриального общества - хорошая предпосылка для рывка в общество постиндустриальное. Однако, судя по всему, статус промышленно развитого и ресурсно обеспеченного государства не является непременным условием для опережающего развития информационного общества. А информационный и составляющий его ядро интеллектуальный ресурсы могут стать как раз мощными ускорителями социально-экономического и научно-технического прогресса. Подобной возможностью уже воспользовались Япония, Южная Корея, другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Таким путем могут пойти Россия, Китай, Индия, многие страны Восточной Европы, Азии, Латинской Америки, Африки.
Возможны иные варианты сравнительной оценки информационного ресурса и определения места России в категориях “информационной” геополитики. Но именно в этих категориях и в области информационного пространства следует искать основные проявления сохраняющей свою остроту геополитической конкуренции. В этом пространстве и будут разворачиваться главные события в продолжающемся процессе формирования геополитического пространства России.
Политолог П. Тулаев считает в этой связи, что “характер войн нового поколения вынуждает нас рассматривать наше Отечество как совокупность нескольких типов пространств (горнего, исторического, географического, коммуникативного и т.д.), которые связывает единая Судьба. В этом поле извечно происходит столкновение различных сил, стихий, тенденций, формирующих различные миры”80 .
В наших геостратегических планах должна найти отражение эволюция взглядов на характер возможной войны в связи увеличением веса информационного противоборства, на ее стратегическую цель, задачи, способы развязывания, масштабы и формы действий, другие основные показатели. Иначе говоря, необходимо учесть, что началу военных действий будет предшествовать активизация радиоэлектронной борьбы, разведки, широкие мероприятия по дезорганизации систем управления войсками и оружием, интенсивные психологические операции, специальное программно-техническое воздействие и современное компьютерное каперство - разбой, чинимый хэкерами против чужих информационных систем с ведома собственного правительства. Как можно заметить, многие из перечисленных мероприятий частично проводятся уже и в мирное время.
Остается лишь подчеркнуть, что наиболее интенсивно осваиваемым ныне пространством является все же информационное, а формой решения в нем геополитических противоречий при столкновении интересов России с интересами ее соперников становится уже не столько вооруженное противостояние, сколько информационное противоборство.
5. Концепция сбалансированного геополитического развития России в условиях становления информационного общества
Переход наиболее развитых геополитических субъектов к
интенсивному варианту геополитической эволюции начался
еще в период глобального противостояния антагонистических социально-экономических систем, возглавляемых США и СССР. Сделав ставку на опережающее развитие информационного ресурса наиболее дальновидные из наших соперников смогли быстро добиться успехов в геополитической конкуренции.
Переход от экстенсивного к более сбалансированному интенсивному варианту геополитической конкуренции существенно сказывается на геостратегическом планировании в странах, утвердившихся в таком предпочтении. Их соперничество не предполагает продолжения традиционной территориальной экспансии путем вооруженного насилия. Наращивание геополитического потенциала осуществляется в основном за счет уже имеющихся ресурсов путем их совершенствования и повышения эффективности ресурсообмена.
Что касается России, то характерный для нее стереотип геополитического поведения по отношению к основным геополитическим конкурентам состоит, по-видимому, в следующем: