Диссертация (1024674), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Теорию К. Шеннона можно отнести к информационным теориям, так как в ней рассматривается только вопрос оценки количества информации в рамках конкретной вероятностной модели, а не сама информация во всей своей феноменологической сложности.
В настоящее время, вновь, спустя тридцать - сорок лет, появились работы российских авторов, посвященные анализу ограничений математической теория связи [184, 219]. Они не отличаются большой оригинальностью и не выдвигают, в отличие от М. Мазура, какую - нибудь собственную концепцию или альтернативную теорию. Однако они показывают возобновившийся интерес к информационным теориям и проблеме “теоретической информатики”.
Известных работ, в которых выдвигается собственная “теоретическая информатика”, немного. Среди них оригинальная работа [268], в которой рассматривается концепция атрибутивной “семантической” теории информации. Само по себе присвоение семантических признаков объектам неживой природы доказывает объективный подход к информации и позволяет не рассматривать здесь эту работу. Также вызывает определенные сомнения присутствие в титуле книги “Международной академии информатизации”. Организации, известной как оплота информациологии.
Кратко опишем далее содержание “релятивной теории информации” П.М. Колычева и расширенной семиотической теории Г.Н. Зверева. Релятивная теория информации П.М. Колычева рассматривает, в сущности, один из шести, выделенных в третьей главе “Методологические проблемы информационных наук и пути их решения”, признаков общенаучного понятия информации – относительность (релятивизм). Рассматриваются среды, в которых реализуются информационные отношения, и в этом смысле эта теория претендует, по крайней мере, на статус межвидовой теории. В настоящее время эта теория малоизвестна, а количество специалистов, развивающих эту теорию, по-видимому, невелико.
Следует заметить, что в своей монографии [81] автор дает одно из наиболее содержательных описаний генезиса термина информация. Подробно и хорошо аргументировано П.М. Колычев показывает сложности в определении понятия информации у знаменитых ученых К. Шеннона, Л. Бриллюэна, рассматривает взгляды неопозитивистов на решающее значение концепции информации в реорганизации всей системы единой науки. Приводит взгляды экзистенциалиста на значение концепции информации Ж. Ипполита, католического философа Е. Васмута. По утверждению последнего, “информация обладает вечностью и неизменностью в отличие от материальных пространственно-временных преходящих явлений и их свойств”. Информация якобы подчинена особой, нематериальной временной связи, которую Е. Васмут называет “третьей” временной связью.
Далее приводится замечательная и яркая точка зрения Г.Г. Апояна, согласно которому информация “приближается к понятию “дух” — в силу своей абсолютной независимости от духовного и далеко не всегда, будучи непосредственно связанной с материальным. Ибо дух есть то, что никогда не может воздействовать само на себя...”. Далее автор указывает: “понятие информации активно разрабатывалось как советскими философами, так и продолжает изучаться современной российской философией. Основным концептуальным содержанием здесь выступает теория отражения. При этом “информация связана лишь с высшими типами отражения, начиная с первичных форм отражения в живой природе. В обосновании этой точки зрения ее сторонники ссылаются на данные кибернетики, которая со всей определенностью установила взаимосвязь управления как особого вида активного отражения в кибернетических системах с информационными процессами”.
Из вышесказанного можно заключить, что автор разделяет сложившиеся в советские времена взгляды на отражение. Далее, что парадоксально, он приходит к информационному монизму по А. Г. Спиркину, как это рассмотрено в первой главе. Также, и вполне справедливо, он замечает, что “наиболее распространённым в этом случае является тавтологическое определение информации, когда в роли определяющих понятий выступают такие её синонимы, как сведения и сообщения. Например, определение информации как юридического понятия выглядит так: “под информацией понимаются сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления”.
Здесь П.М. Колычев не точен. Определение это дано в федеральном законе “Об информации, информационных технологиях и защите информации”, и оно же является общепринятым в социальных науках.
Далее автор отмечает следующее. “Несколько отходит от тавтологичности понимание информации как знания, которое берет свое начало в современной западной философии. Д.И. Блюменау пишет, что “информация в строгом смысле — это знание, включенное непосредственно в коммуникативный процесс”. Ю.А. Шрейдер трактует информацию как превращенную форму знания, отчужденную от его непосредственного создателя, человека, и обеспечивающую социальное функционирование этого знания. Высказывается предложение о создании эпистемометрии как центра наук об информации”.
Вполне актуально следующее положение автора. “Взаимодействие семиотики с кибернетикой и теорией информации приводит к обобщению понятия “знание” и применению его к анализу функционирования и развития кибернетических систем вообще. Это же взаимодействие приводит к возникновению семантических (Маккей, Карнап, Бар-Хиллель, Кемени, Войшвилло, Хинтикка и др.) и прагматических (Акоф, Харрах, Шрейдер и др.) концепций. В них информация уточняется как характеристика определенного знания, взятого в его отношении к внешнему миру (семантический аспект) и к получателю (системе), его познавательному опыту, целям и задачам (прагматический аспект)”.
Далее П.М. Колычев критически замечает: “Однако, авторы этого направления забыли предупредить, что они ведут речь не об информации вообще, в целом, а лишь об одной (хотя и весьма важной) ее разновидности — о том, что связано с познающим мир человеком и обществом, с судьбой знания в обществе, с соотношением знания индивидуального и социально значимого”. И наконец, то положение, которое вполне отвечает А.Г. Спиркину: “Однако отражение имеет место и в естественных процессах. Это вытекает из самого положения об отражении как всеобщем свойстве, атрибуте всякого предмета. Поэтому, исходя из связи отражения и информации, логично сделать заключение о существовании информации и в неживых естественных объектах. Если этого вывода не сделать, то принцип связи информации и отражения оказывается не всеобщим, а потому методологически ограниченным, то есть нефилософским. Концепция о неразрывной связи информации и отражения, и вытекающий из нее вывод о существовании информации в неживой природе, являются важными ориентирами для наук о природе (физики, химии и других)”.
В завершение своего методологического обозрения П.М. Колычев сводит атрибутивный подход к пониманию информации почему-то к объективному подходу и пишет следующее. “В рамках объективного подхода к отражению информация понимается как “отраженное разнообразие”. Однако здесь нечетко прописана сторона взаимодействия, которая всегда присутствует в отражении. Поэтому точнее будет следующее определение: “Информация есть отраженное разнообразие материальных (вещественных) структур в результате их взаимодействия”. Однако, отражение имеет место и в естественных процессах”. Далее автор модифицирует хорошо известное определение и вводит в него понятие “сравнения”: “Считая, что разнообразие всегда проявляется как акт сравнения, мы перейдём к следующему этапу уточнения понимания информации, - информация это зафиксированное на материальном носителе соотношение свойств объектов на момент их сравнения (взаимодействия)”.
В теории П.М. Колычева есть интересные и по-своему перспективные рассмотрения. В частности, в разделе “Информация и отдельное соотношение” он замечает следующее: “Всякое соотношение есть информационное соотношение, поскольку в нем всегда присутствует информация о его участниках. Логическая формула информационного соотношения имеет следующий вид:
a r b1.
Информацией здесь выступает то, что обозначено как “ r ”. Чтобы выявить сущность информации, обратимся к структуре отдельного информационного соотношения, то есть такого соотношения, которое взято вне каких-либо иных соотношений. Это важный методический приём, потому что мы “автоматически” опускаем многие очевидные обстоятельства в нашем высказывании. В самом тексте высказывания этих обстоятельств нет, но мы всегда имеем их в виду. Именно через эти обстоятельства осуществляется выход за границы первоначального соотношения. Требование о рассмотрении отдельно взятого соотношения означает, что мы должны сконцентрироваться только на тех обстоятельствах, которые не зафиксированы в данном высказывании. Сделать это непросто. Поэтому многие неясности данного раздела могут быть связаны с трудностью удержания своей мысли только в рамках рассматриваемого соотношения”.
Далее в разделе “Объекты информации” автор пишет: “Первые элементы информационного соотношения обнаруживаются из простого сравнения таких высказываний, как:
6 больше 4,
Марс больше Меркурия,
роман больше рассказа.
Эти высказывания показывают, что отличаются они лишь тем, что в первое информационное соотношение входят “6” и “4’. Во второе — “Марс” и “Меркурий”. А в третье — “роман” и “рассказ”. Основанием этого различия, то есть тем общим, что присуще всем им, является то, что все они есть различные предметы. Стало быть, предмет входит в структуру информационного соотношения в качестве отдельного элемента, который обозначается термином “Объект информации”.
Далее автор вполне в духе информациологии заключает: “По своему характеру объектом информации может быть все, что угодно. В сфере научного знания, например, в классической механике объектами информации являются состояния материальной точки. Информацию о её положении в декартовой системе координат мы получаем при решении задач о движении. В химии объекты информации — это химические вещества, о которых мы получаем информацию: из каких атомов и молекул они состоят. В биологии объектами информации являются живые организмы или их останки, по которым мы узнаем их строение, характер поведения. В психологии и экономике объектами информации являются люди, о которых мы узнаём, к какому типу темперамента они относятся или каково состояние их денежного дохода”.
Пока теория П.М. Колычева не получила известности, еще трудно заключить, не является ли она нарушением принципа “Лезвия Оккама” и не плодит ли ненужные сложности и сущности. В предыдущем разделе своей монографии автор пишет: “cледующий этап развёртывания знания об информации связан с категорией соотношения, выступающей единственным способом реализации сравнения”. Автор подчеркивает роль относительности, реализуемой через сравнение.
Можно заключить, таким образом, что П.М. Колычев исходит из атрибутивного понимания информации, вполне следуя “информационному монизму”, и развивает свою теорию, исследуя отношения сравниваемых объектов.
Поэтому рассматриваемая теория имеет своим предметом лишь один из шести, выделенных в третьей главе “Методологические проблемы информационных наук и пути их решения”, признаков общенаучного понятия информации – признак относительности (релятивизма).
Далее рассмотрим “теоретическую информатику” Г.Н. Зверева. В очень обширной книге (в двух томах) под этим же названием [29] излагается скрупулезно детализированная семиотическая теория преобразований информации. Автору потребовалось ввести даже собственную классификацию всех наук, которые связаны с его собственной теорией, включая, например, “дефинитику” – науку об определениях и пр.
Спустя шесть лет после публикации двухтомной книги автор опубликовал статью под название “Теоретическая информатика и ее основания” [30] с вполне очевидной задачей: популяризировать уже опубликованную книгу и выдвинутую “теоретическую информатику”. Приведем обширную цитату из введения к статье: “Теоретическая информатика является научной основой технической и прикладной информатики. Она изучает свойства естественных и искусственных информационных объектов и процессов независимо от их материального воплощения в живой и неживой природе, в технических системах и биологических объектах от генетического уровня до мышления и эмоций, процессов в социально-экономических и политических системах, в глобальных сетях информационно-материального мира. Понятия, методы и средства информатики используются практически во всех научных дисциплинах. Подобная широта охвата и унификация накопленных знаний в информационных системах предметных областей выдвигает высокие требования к теоретическим основам информатики, которые влияют на многие разделы современной науки. Математика, логика, физика и другие науки – это тоже информационные системы, функционирующие по известным и еще не открытым законам информационного мира знаков, их смыслов, знаковых процессов и процессоров”.
Уже вышеприведенного достаточно, чтобы отметить две наиболее характерные черты “теоретической информатики” Г.Н. Зверева:
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
