Рубинштейн (1000003), страница 32

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 32)

от друга, они вместе с тем и взаимопроникают друг в друга. Если на ранних

ступенях развития интеллект или элементы его выступают внутри инстинкта

или навыка, то на высших инстинкт и навык функционируют внутри или на

основе интеллекта, который осмысливает, контролирует и регулирует их.

Общие выводы

В итоге нашего анализа инстинкта, навыков и интеллекта как типов

поведения мы приходим к следующим общим выводам.

Выделение инстинкта, навыка и интеллекта и их противопоставление

как трех последовательных, друг над другом надстраивающихся форм, никак

еще не решает проблемы эволюции форм психики и поведения. Инстинкт,

навык и интеллект встречаются на разных ступенях. Каждый из этих трех

типов поведения не остается одним и тем же. На различных ступенях развития

изменяется как конкретная природа характерных для него форм психики и

поведения, так и взаимоотношение различных форм между собой.

Попытка построить теорию развития на противопоставлении

инстинкта, навыка и интеллекта получила особенно отчетливое выражение в

известной теории трех ступеней К. Бюлера.

Заслуга К. Бюлера состоит в том, что он поставил в современной

психологии проблему развития психики животных как проблему

принципиальную и общепсихологическую, значение которой выходит далеко

за пределы специальных зоопсихологических вопросов.

Излагая историю поведения животных, Бюлер стремится показать, что

описанные им генетические ступени - инстинкт, дрессура и интеллект - не

являются случайными, но возникают закономерно в силу внутренней логики

развития, ведущей ко все большему совершенству поведения.

Теория Бюлера вызывает, однако, серьезные возражения как чисто

фактического, так и теоретического характера. Главные из них состоят в

следующем.

Стремясь подчеркнуть качественные особенности различных ступеней

развития, Бюлер противопоставляет их друг другу. В результате каждая из них

получает одностороннюю характеристику, в которую не укладываются

реальные зоопсихологические факты. Факты показывают, наоборот, что хотя

инстинкты и навыки, навыки и интеллект и представляют собой своеобразные

формы поведения, но что существует вместе с тем взаимопроникновение этих

форм.

То понимание соотношения генетических ступеней, которое мы

находим у К. Бюлера, не является оправданным и теоретически. Без учета

того, как внутри предшествующей ступени развития создаются условия для

появления новой, высшей ступени, как внутри старого рождаются ростки

нового, невозможно понять необходимость перехода к более высоким

ступеням развития, т. е. невозможно понять самый процесс развития. Поэтому

неслучайно общие взгляды Бюлера на развитие носят не каузально-

генетический характер, как этого требует строго научное мышление, но

характер телеологический, - переход к высшим ступеням совершается, по

Бюлеру, в силу имманентно-телеологической необходимости: несовершенство

низших ступеней делает имманентно необходимым переход к высшим.

Благодаря тому что Бюлер не ставит перед своим исследованием

задачи вскрыть процесс подготовления переходов от одной ступени развития

к другой, из его концепции вовсе выпал один из существеннейших вопросов:

вопрос о развитии внутри каждой данной ступени, эволюция самого

инстинкта, навыка и интеллекта. Естественно, что последнее обстоятельство

еще более подчеркивает отрыв одной генетической ступени от другой.

Вторая основная причина затруднений, на которые наталкивается

трехступенная теория Бюлера, состоит в том, что, пытаясь показать

внутреннюю логику развития поведения животных, Бюлер вместе с тем

незаконно отвлекается от тех внешних условий, в которых протекает развитие,

и от тех материальных анатомо-физиологических предпосылок, на основе

развития которых только и может развиваться само поведение. Из этого

вытекают два следствия: во-первых, процесс развития психики в животном

мире, трактуемый вне каузальных связей его с его материальной основой,

выпадает из общей системы современных научных представлений о ходе

эволюции; сложный и многоветвистый путь биологического развития

животных превращается у Бюлера в процесс, различные ступени которого

вытягиваются в одну прямую линию, разделенную на три строго

ограниченных отрезка. Во-вторых, Бюлер оказывается не в состоянии

раскрыть, в чем именно состоят и чем объясняются особенности описанных

им форм психики у человека и как происходит переход к этим высшим

человеческим формам. Этого и невозможно показать, если отвлечься, как это

делает Бюлер, от главного: от анализа особенностей самих условий

человеческого существования и определенного ими образа жизни людей -

жизни, изначально основанной на общественном процессе труда.

Итак, главная задача, которую пытался разрешить Бюлер, а именно

задача показать внутренюю закономерность процесса духовного развития,

остается неразрешенной. Инстинкт, дрессура и интеллект выступают в теории

Бюлера лишь как три различных, последовательно налагающихся один на

другой механизма, безразличных к тому содержанию, которое они реализуют,

и поэтому неспособных к подлинному развитию, к подлинному

"самодвижению".

Критика трехступенной теории развития Бюлера не снимает, однако,

вопроса о ступенях развития и не освобождает нас от необходимости дать

позитивную схему. При этом нужно учесть весь фактический материал

эволюции форм поведения - как тот очень обширный материал, который лег

в основу различения инстинкта, навыка и интеллекта, так, в частности, и

материал о ранних доинстинктивных формах поведения, не учтенный в этой

схеме.

В построении этой схемы мы исходим из того, что:

1) различные ступени в развитии психики определяются изменением

форм существования, материальных условий и образа жизни, в свою очередь

влияя на изменение последнего.

Умение животного решать те или иные задачи, по которому

обыкновенно судят об уровне его интеллектуальных способностей, не

является плодом его изолированно взятых психических данных. Оно

существенно зависит от общих биологических особенностей данного

животного и от того, насколько данная задача им адекватна. Например, крысы

лучше, чем обезьяны, решают задачи на прохождение через лабиринт - не

потому, что они вообще умнее обезьян, а потому, что эта задача более

адекватна для тех специфических способностей, которые должны были

развиться у них в связи со специфическими биологическими условиями их

существования. По тем же причинам птицы, которые обычно прячут пищу на

зиму, зарывая ее, особенно успешно решают различные задачи, требующие

ориентировки в пространстве. Из этого вытекает, что научное изучение

развития интеллектуальных способностей у животных не может замкнуться в

абстрактном рассмотрении психических способностей, взятых сами по себе, а

должно исходить из изучения конкретных биологических условий

существования и жизнедеятельности животных. В конечном счете не формы

психики определяют ступени развития живых существ, как это принято в

идеалистической психологии, а биологически у животных, исторически у

человека детерминированные ступени их развития определяют формы

психики;

2) различные ступени не наслаиваются лишь внешне друг на друга, а

связаны друг с другом многообразными отношениями и взаимопереходами;

каждая последующая ступень является качественным новообразованием, и

переход от одной ступени к другой представляет скачок в развитии.

В соответствии с этим мы намечаем - в порядке предварительной

рабочей гипотезы - следующую схему:

0. Предысторические с точки зрения развития психики формы

поведения - у простейших, у которых еще отсутствуют нервная система и

специализированные органы чувств, поведение которых регулируется

физическими градиентами, тропизмами, определяясь в основном физико-

химическими процессами.

Для развития психики собственная история существенно связана с

развитием форм поведения, которые регулируются через посредство органов

чувств и нервной системы. Эти формы поведения подразделяются сперва на

две основные большие ступени.

I. Основанные на биологических формах существования,

вырабатывающиеся в процессе приспособления организма к среде,

инстинктивные, т. е. несознательные, формы поведения.

II. Основанные на исторических формах существования,

вырабатывающиеся в процессе общественно-трудовой практики, изменяющей

среду, сознательные формы поведения.

Психическое развитие животных обусловлено общими

закономерностями биологического развития организмов в условиях

определенных взаимоотношений их с окружающей естественной средой.

Психическое развитие человека обусловлено общими

закономерностями общественно-исторического развития. При этом значение

биологических природных закономерностей не упраздняется, а "снимается", т.

е. вместе с тем и сохраняется, но в опосредованном и преобразованном виде'.

В зависимости от изменяющегося соотношения строения и функции и

поведения в ходе биологического развития психики выделяются различные

подступени, а именно:

1. Инстинктивные формы поведения в более узком, специфическом

смысле слова, т. е. формы поведения с такой зависимостью функции от

структуры, при которой изменение поведения по отношению к жизненно

важным ситуациям в основном возможно лишь в результате изменения

наследственной организации.

2. Индивидуально-изменчивые формы поведения.

Индивидуально-изменчивые формы поведения в свою очередь

подразделяются на: а) те, которые основываются на функциональных

стереотипах, вырабатывающихся в процессе индивидуального развития, и

адаптируются к наличной ситуации, лишь поскольку она является

повторением уже бывших ситуаций: индивидуально-изменчивые формы

поведения типа навыков', б) связанные с развитием интеллектуальной

рассудочной деятельности.

-----------------------------------

'Положение, что биологические закономерности не упраздняются, а

"снимаются", т. е. сохраняются в преобразованном виде, чрезвычайно

существенно как принципиальная позиция С. Л. Рубинштейна в свете

последующей дискуссии в советской психологии о соотношении

биологического и социального, непосредственно касавшейся природы

способностей, а более глубоко - соотношения социального и биологического

(как наследственного, генетического и в широком смысле природного). В

последующем анализе этой проблемы, который был связан с изучением

"Философско-экономических рукописей 1844 г.", С. Л. Рубинштейн

подчеркнул диалектику природного и общественного в философском плане.

"Первично природа детерминирует человека, а человек выступает как часть

природы, как естественное или природное существо" (Рубинштейн С. Л.

Принципы и пути развития психологии. М., 1959. С. 204-205). Это в свою

очередь не исключало для него обратной зависимости - природы от человека

(и окружающей человека природы, и его собственной "телесной" или

"чувственной", по выражению К. Маркса, природы). Более того, только

понимание общественного способа развития природы человека (превращение

его зрительного восприятия в эстетическое, превращение его движения в

пластику и язык танца) дает возможность раскрыть совершенно новое

качество, в котором выступает биологическое, становясь на уровне человека

природным.

Абсолютизация социальной детерминации человека приводит к двум

методологическим просчетам: к упразднению специфики биологии человека

(с настоятельным требованием восстановить которую выступил позднее Б. Г.

Ананьев) и почти одновременно к переносу при генерализации павловской

теории на всю психологию закономерностей биологии животных (и их

высшей нервной деятельности) на биологию человека, что также фактически

нивелировало специфику последней. Рефлекторные закономерности высшей

нервной деятельности животных хотя и выявлялись по принципу связи

организма со средой, при переносе на человека (в виде рефлекторных основ

психики вообще) специфика этого принципа (как опосредующего

Характеристики

Список файлов книги