Рубинштейн (1000003), страница 164

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 164)

уверенные в себе натуры иногда как бы преднамеренно отдают себя во власть

обстоятельств, в полной уверенности, что надлежащий момент принесет

надлежащее решение.

Нерешительные люди, особенно когда положение сложно, осознавая

это, иногда намеренно оттягивают решение, ожидая, что изменение ситуации

само принесет желанный результат или сделает принятие решения более

легким, вынудив принять его.

Иногда в затруднительных случаях люди облегчают себе решение тем,

что принимают его как бы условно, приурочивая исполнение к определенным,

не зависящим от их решения, обстоятельствам, при наличии которых оно

вступает в силу. Так, будучи не в силах сразу оторваться от увлекательной

книги и взяться за скучную работу, человек принимает решение сделать это,

как только часы пробьют такой-то час. Окончательное решение или по

крайней мере исполнение его перекладывается на обстоятельства, принятие

решения - как бы условное - этим облегчается. Таким образом, тактика

принятия решения может быть многообразной и достаточно сложной.

Принять решение - еще не значит выполнить его. За решением

должно последовать исполнение. Без этого последнего звена волевой акт не

завершен.

Восхождение к высшим ступеням волевой деятельности

характеризуется прежде всего тем, что исполнение превращается в более или

менее сложный, длительный процесс. Усложнение этого последнего

завершающего этапа волевого акта является характерным для высших

ступеней волевого действия, которое ставит себе все более сложные,

отдаленные и высокие, все труднее достижимые цели.

В решении то, чего еще нет и что должно быть, противопоставляется

тому, что есть. Исполнение решения требует изменения действительности.

Желания человека не исполняются сами собой. Идеи и идеалы не обладают

магической силой самореализации. Они становятся реальностью лишь тогда,

когда за ними стоит действенная сила преданных им людей, умеющих

преодолевать трудности. Их осуществление сталкивается с реальными

препятствиями, которые требуют реального преодоления. Когда борьба

мотивов закончена и решение принято, тогда лишь начинается подлинная

борьба - борьба за исполнение решения, за осуществление желания, за

изменение действительности, за подчинение ее человеческой воле, за

реализацию в ней идей и идеалов человека, и в этой-то борьбе, направленной

на изменение действительности, заключается основное.

При традиционной трактовке воли предметом психологического

анализа является то, что происходит в субъекте до начала волевого действия

как такового. Внимание исследователя сосредоточивалось на внутренних

переживаниях - борьбе мотивов, решении и т. д., предшествующих

действию, как будто там, где начинается действие, кончается сфера

психологии; для этой последней как будто существует бездейственный,

только переживающий человек.

В тех случаях, когда проблема действия не выпадала вовсе из поля

зрения психологов, действие лишь внешним образом связывалось с психикой

или сознанием, как это имеет место в теории идеомоторного акта у У. Джемса.

Согласно этой теории всякая идея имеет тенденцию автоматически перейти в

действие. При этом опять-таки само действие рассматривается как

автоматическая двигательная реакция или разрядка, вызванная идейным

"раздражителем". Она связана с предваряющим его сознательным процессом,

но сама будто бы не включает такового. Между тем в действительности

проблема волевого действия не сводится лишь к соотношению идей,

представлений, сознания и двигательных реакций организма. Волевое

действие заключает в себе отношение - реальное и идеальное - субъекта к

объекту, личности к предмету, который выступает в качестве цели, к

действительности, в которой эта цель должна быть осуществлена. Это

отношение реально представлено в самом волевом действии, которое

развертывается как более или менее сложный процесс, психическая сторона

которого должна быть изучена.

Всякое волевое действие предполагает в качестве отправного пункта

состояние, которое складывается в результате предшествующей ему более или

менее длительной и сложной внутренней работы и которое можно было бы

охарактеризовать как состояние готовности, внутренней мобилизованности.

Иногда переход человека к действию совершается с необходимостью

естественного процесса, и действие стремительно нарастает, как бурный

поток со снежных вершин; иногда же, несмотря на то что решение уже

принято, нужно еще как-то собраться, чтобы от решения перейти к

исполнению.

Само действие как исполнение протекает по-разному, в зависимости от

сложности задачи и отношения к ней действующего человека. По мере того

как в силу сложности задачи, отдаленности цели и т. д. исполнение решения в

действии растягивается на более или менее длительное время, от решения

отделяется намерение.

Всякое волевое действие является намеренным или преднамеренным

действием в широком смысле этого слова, поскольку в волевом действии

результат является целью субъекта и входит, таким образом, в его намерения.

Возможно, однако, волевое, т. е. целенаправленное и сознательно

регулируемое, действие, в котором намерение в специфическом смысле слова

не выделяется как особый момент: в этом смысле существуют ненамеренные

волевые действия, т. е. действия, которые, будучи волевыми, не предваряются

особым намерением. Так бывает, когда решение непосредственно переходит в

исполнение благодаря тому, что соответствующее действие легко, привычно и

т. д. Но в сколько-нибудь сложных ситуациях, когда осуществление цели

требует более или менее длительных, сложных, непривычных действий, когда

исполнение решения затруднено или в силу каких-либо причин должно быть

отсрочено, намерение отчетливо выступает как особый момент. Намерение

является внутренней подготовкой отсроченного или затрудненного действия.

Человек вооружается добрыми и более или менее твердыми намерениями,

когда предвидит трудности в исполнении своего решения. Намерение

представляет собой, по существу, не что иное, как зафиксированную

решением направленность на осуществление цели. Поэтому, хотя оно не

обязательно должно выступать в каждом волевом действии как особый,

сознательно выделенный в нем момент, оно все же существенно, особенно для

высших форм волевого действия.

Намерение может носить более или менее общий характер, когда оно

выступает лишь как намерение осуществить известную цель или выполнить

определенное желание, не фиксируя при этом конкретных способов

реализации. Общее намерение, направленное на осуществление конечной

цели, распространяется на всю цепь ведущих к ней действий и обусловливает

общую готовность совершать применительно к различным ситуациям,

создающимся в ходе действия, целый ряд различных частных действий.

Наличие общего намерения осуществить какую-нибудь сложную

отдаленную цель не исключает возможности подчиненных намерений,

специально направленных на то или иное частное действие, служащее

осуществлению этой цели, но оно иногда делает их излишними Внутри

сложного волевого акта, в котором намерение регулирует исполнение,

возможны в качестве компонентов такие простые волевые действия, которые

не предваряются специальным намерением. Поэтому, рассматривая каждое

частичное волевое действие само по себе, можно констатировать наличие

волевых действий, которые не являются намеренными.

С другой стороны, само наличие намерения обусловливает в отдельных

случаях автоматический характер выполнения действия. Образование

намерения, т. е. переход цели в намерение при принятии решения, снимает

необходимость осознания цели при выполнении действия.

В особенно яркой форме автоматизм некоторых намеренных действий

проявляется в тех случаях, когда намерение носит специальный характер и

приурочивает определенное действие к заранее фиксированным

обстоятельствам. Так, выйдя из дому с намерением опустить в почтовый ящик

написанное мною письмо, я могу, увидев по пути ящик, выполнить свое

намерение как бы автоматически. Таким образом, рассматривая отдельное

действие вне связи со сложным волевым процессом, в состав которого оно

входит, можно констатировать наличие намеренных действий, которые носят

не сознательно волевой, а автоматический характер

Таким образом, схема, которая предусматривала бы только две

категории действий 1) целенаправленные, сознательно регулируемые, т. е

волевые и намеренные, и 2) неволевые и ненамеренные, такая схема

представляется слишком упрощенной. Действительность противоречивее и

сложнее В ней как будто встречаются еще 3) действия волевые и

ненамеренные, а также 4) действия намеренные и не волевые, а

автоматические.

Различные соотношения намерения и сознательного волевого действия

обусловлены в конечном счете различиями в самом строении деятельности-

частичное действие, которое превращается для субъекта лишь в способ

осуществления более общего действия, не предваряется особым намерением,

когда же частичное действие, входящее звеном в цепь действий,

направленных на общую цель, выделяется для субъекта в относительно

самостоятельный акт, оно, чтобы быть преднамеренным, предполагает особо

на него направленное намерение, не покрывающееся общим намерением,

относящимся к осуществлению общей цели.

В сложном волевом действии для исполнения решения иногда

недостаточно намерения, хотя бы самого искреннего и лучшего. Прежде чем

приступить к осуществлению отдаленной цели, требующей сложного ряда

действий, необходимо наметить путь, к ней ведущий, и средства, пригодные

для ее достижения, - составить себе план действий.

При этом путь к конечной цели расчленяется на ряд этапов. В

результате помимо конечной цели появляется ряд подчиненных целей, и то,

что является средством, само на известном этапе становится целью.

Психологически не исключена возможность и того, чтобы такая подчиненная

цель-средство на время стала для субъекта самоцелью. В сложной

деятельности, состоящей из цепи действий, между целью и средством

развертывается сложная диалектика: средство становится целью, а цель -

средством.

План бывает более или менее схематичен. Одни люди, приступая к

исполнению принятого решения, стремятся все предусмотреть и как можно

более детально спланировать каждый шаг; другие ограничиваются лишь

самой общей схемой, намечающей только основные этапы и узловые точки.

Обычно более детально разрабатывается план ближайших действий, более

схематично или более неопределенно намечаются дальнейшие.

В зависимости от роли, которую играет при исполнении план, воля

бывает более или менее гибкой. У некоторых людей раз принятый план так

довлеет над волей, что лишает ее всякой гибкости. План для них превращается

в застывшую, безжизненную схему, остающуюся неизменной при любом

изменении обстоятельств. Воля, ни в чем не отступающая от заранее

составленного плана, слепая по отношению к конкретным, изменяющимся

условиям его осуществления, - это тупая, а не сильная воля. Человек с

сильной, но гибкой волей, никак не отказываясь от своих конечных целей, не

остановится, однако, перед тем, чтобы ввести в предварительный план

действий все изменения, которые в силу вновь обнаружившихся

обстоятельств окажутся необходимыми для достижения цели.

Когда конечная цель вовсе не определяет характер и способ действия,

вместо единой системы действий, направленных на цель, легко может

получиться простое рядоположение друг с другом не связанных действий,

последовательность которых находится в полной зависимости от

обстоятельств. В таком случае конечный результат действий может вовсе не

совпасть с первоначальной целью.

Бесплановость ставит под вопрос достижение цели, на которую

направлено волевое действие. Волевое действие в своих высших формах

должно быть плановым действием.

Волевое действие - это в итоге сознательное, целенаправленное

Характеристики

Список файлов книги