Диссертация (Административная ответственность за нарушения антимонопольного законодательства материальные и процессуальные аспекты), страница 12

Е. Шаститко, подобная ситуация способствуетпривлечениюсубъектов74,занимающиекадминистративнойпосколькуегоиндивидуальнымиостальныесущественнуюдоминантами),ответственностиучастникидолюневиновныхрынка,(ноавтоматическипустьнедажеявляющиесяподвергаютсяправоограничениям из-за наличия на нем компании-лидера (крупнейшегоигрока на рынке).Таким образом, злоупотребляющим коллективным доминирующимположением и, соответственно, несущим риски, связанные с привлечениемк административной ответственности, может оказаться хозяйствующийсубъект, необоснованно отказавшийся заключить договор с контрагентом,даже занимая не самую значительную долю рынка (но более 8 %), толькопотому, что на этом же рынке действует еще несколько крупных игроков.При этом такой хозяйствующий субъект оказывается в неравных условияхс хозяйствующими субъектами, занимающими аналогичную долю на болееконкурентных рынках.Таким образом, концепция коллективного доминирования в том виде,в котором она существует в российском законодательстве, создаетизлишние правоограничения для невиновных субъектов.Актуальным является также вопрос отграничение злоупотребленияколлективнымдоминированиемотсогласованныхдействийхозяйствующих субъектов.Так, А.

Е. Шаститко справедливо указывает, что коллективныедействия крупных участников рынка являются объектом регулирования74См.: Шаститко А. Е. Государственная политика в отношении соглашений … С. 177–181.67как норм о коллективном доминировании, так и норм о запретесогласованных действий75.На наш взгляд, результатом такого двойного регулирования будет, впервую очередь, возникновение правовых коллизий и различные, не всегдаудачные механизмы их преодоления (устранения), такие как введениеискусственных критериев разграничения коллективного доминирования исогласованных действий (публичное заявление одного из участниковсогласованных действий об их совершении).Уход от использования применительно к олигопольным рынкамконцепции коллективного доминирования в пользу привлечения кадминистративнойответственностизасовершениесогласованныхдействий хозяйствующих субъектов будет способствовать привлечениюолигополистов к административной ответственности исключительно заантиконкурентное поведение, а не в связи с занятием ими большойсовокупной доли рынка, что позволит обеспечить более справедливоеприменение мер административной ответственности к таким субъектам вусловиях преобладания объективного подхода76 к вине юридических лиц вроссийском административном праве.Действительно, привлечение одного из коллективных доминантов кадминистративной ответственности за его индивидуальные действия натоварном рынке является необоснованным в силу отсутствия у негодостаточной(монопольной)рыночнойвласти,аодновременноепривлечение всех коллективных доминантов на товарном рынке должнобыть связано с совершением ими скоординированных действий (например,одновременногоповышенияцен,невызванногообъективнымипричинами), что по существу охватывалось определением согласованныхдействий хозяйствующих субъектов в ранее действовавшей редакцииЗакона о защите конкуренции.75См.: Шаститко А.

Е. Экономико-правовые аспекты коллективного доминирования //Экономическая политика. 2011. № 3. С. 175.76См.: Терехова Л. А. Особенности административной ответственности юридических лиц //Вестник Омского университета. Сер. «Право». 2014. № 4 (41). С. 90.68В связи с изложенным представляется необходимым отказаться отиспользования концепции коллективного доминирования при привлечениик административной ответственности за нарушения антимонопольногозаконодательства, исключить из ст. 5 Закона о защите конкуренции ч.

3,предусматривающуювозможностьпризнаниязанимающимидоминирующее положение на одном товарном рынке одновременнонесколькиххозяйствующихсубъектов,применительноккоторымвыполняются в совокупности ряд специальных условий.В качестве выводов по содержанию этой части работы отметимследующее.Привлечение к административной ответственности по ст. 14.31 КоАПРФ, по нашему убеждению, должно осуществляться по результатамустановления не только фактов осуществления хозяйствующим субъектом,доминирующим на товарном рынке, действий описанным законодателем вЗаконе о защите конкуренции способом, но и в зависимости от тяжестисоответствующихнаступления).общественноТакимобразом,вредныхвозможнопоследствийбудет(угрозыобеспечитьихболееправильную квалификацию административных правонарушений в областиантимонопольного законодательства.Актуальным, на наш взгляд, является решение вопроса об отказе отконцепцииколлективногодоминированиявроссийскомадминистративном праве как создающей возможность необоснованногопривлечения к административной ответственности, так и исключающей врядеслучаеввозможностьпривлечениякадминистративнойответственности за совершение общественно-вредных деяний.69§ 1.3.

Административная ответственностьза антиконкурентные соглашения и согласованные действияЗапрет на картели, впервые сформулированный в принятом в 1890 г. вСША Акте Шермана и перекочевавший в несколько измененном виде вРимский договор о создании ЕС (далее — Римский договор)77,предопределил важную роль концепции тайного сговора в развитии теорииантимонопольного права как в США, так и в Европе.Современные европейские исследователи проблем антимонопольногоправа отмечают, что положения ст. 81 Римского договора содержат явныйотголосок положений Акта Шермана78.Вместе с тем сформулированный в Акте Шермана запрет на тайныйсговор (в те времена, когда большинство антиконкурентных норм былозакреплено в обычных коммерческих контрактах между предприятиями)облегчил правоприменительную практику в последующие годы, когдаантиконкурентные соглашения перестали носить публичный характер.Более того, тайный сговор стал устанавливаться посредствомдоказываниясогласованныхдействийхозяйствующихсубъектов,направленных на достижение общей цели79.В то же время подобное размытое определение ст.

81 Римскогодоговора запрещенных деяний, по всей видимости, вело к расширениюадминистративной юрисдикции Европейской Комиссии.В этой связи еще в 70-х гг. прошлого века интересы ученых былисосредоточены на поиске искусственного различия между картельнымисоглашениями и согласованными действиями в соответствии со ст. 81Римского договора, тогда как намного более полезным представлялосьСм.: Договор, учреждающий Европейское Сообщество (Рим, 25 марта 1957 г.)(консолидированный текст с учетом Ниццcких изменений) (с изменениями от 16 апреля 2003 г.) // ПравоЕвропейского союза : сайт. URL: http://eulaw.ru/content/2001 (дата обращения: 27.09.2017).78См.: Joshua J.

M., Jordan S. Combinations, Concerted Practices and Cartels: Adopting the Conceptof Conspiracy in European Community // Competition Law Symposium on European Competition Law. 24Nw. J. Int'l L. & Bus. 647 (2003–2004). P. 649.79См.: American Tobacco Co. v. United States, 328 U. S. 781(1946). Цит. по: Арментано Т. Д.Антитраст против конкуренции. М. : ИРИСЭН : Мысль, 2011.

С. 252.7770решениепроблемыразграниченияантиконкурентныхсговоров(включающих обе указанные формы) и антиконкурентного, но непротивоправного поведения хозяйствующих субъектов («параллелизм»)80.Однаконампредставляетсяцелесообразнымиобоснованнымиспользование научной концепции тайного сговора применительно кроссийской правовой действительности, поскольку сформулированные вЗаконе о защите конкуренции запреты на картели и осуществлениесогласованных действий, очевидно, основаны на заимствовании иразвитии положений Римского договора.Нетрудно заметить, что изначальная формулировка ст.

11 Закона озащите конкуренции во многом сходна с положениями ст. 81 Римскогодоговора.Вместе с тем российский законодатель пошел дальше своихевропейских коллег, значительно детализировав и расширив в последниегоды соответствующие положения, но необоснованно отклонившись, понашему мнению, от доказавшей свою эффективность концепции тайногосговора.Подчеркнем, что российское антимонопольное законодательствозапрещаетнелюбыесоглашенияисогласованныедействияхозяйствующих субъектов, а только предусмотренные статьями 11 и 11.1Закона о защите конкуренции, причем в правоприменительной практикезачастую возникают сложности с разграничением указанных деяний81.Вместе с тем согласно п. 2 ранее упоминавшегося нами постановленияПленума ВАС РФ № 30 согласованность действий может быть установленаиприотсутствиидокументальногоподтвержденияналичиядоговоренности об их совершении, если исходя из фактическихобстоятельств их совершения может быть сделан вывод, что о совершенииСм.: Joshua J.

M., Jordan S. Op. cit. P. 648.См.: Соколовская Е. А. АнтиконкурентныеКонкуренция и право. 2011. № 3. С. 16.8081соглашения:проблемыквалификации//71таких действий было заранее известно каждому из хозяйствующихсубъектов 82.Рассматриваемая проблема, по мнению руководства ФАС России,должна была найти свое разрешение в рамках третьего антимонопольногопакета, которым в качестве обязательного условия признания действийхозяйствующихсубъектовсогласованнымиустановленоналичиепубличное заявление одного из участников таких действий по поводупланируемого поведения на рынке83.В то же время, несмотря на разрешение вопроса, связанного сразграничением картелей и антиконкурентных согласованных действий, вправоприменительной практике возникла другая сложность: теперь дляквалификациидействийсогласованныхнеобходимохозяйствующихустановить,субъектовчтоонивкачествебылипубличнообъявлены, в противном случае антимонопольным органам приходитсядоказывать наличие устного соглашения, что вызывает определенныесложности, так как суды предпочитают в таких случаях прямыедоказательства.Так, в решении Арбитражного суда Омской области от 27.01.2014 поделу № А46-11016/2013 судом в качестве обоснования для удовлетворениятребований заявителей об отмене решения антимонопольного органа,установившего сговор участников торгов, указано, в частности, чтонесмотря на то, что доказанность факта заключения антиконкурентногосоглашения не ставится в зависимость от его заключения в письменнойформе, это не освобождает антимонопольный орган от доказываниянепосредственносамогофактадостижениядоговоренности(врассматриваемом случае антимонопольным органом установлено, что8283Доступ из справочной правовой системы «КонсультантПлюс».См.: Алешин Д.

А. и др. Указ. соч. С. 81.72предложения о ценах делались разными участниками торгов с одного итого же IP-адреса)84.Правовой пробел налицо: умышленные противоправные действияхозяйствующих субъектов, направленные на ограничение (устранение,недопущение)конкуренции,административнойневлекутответственности,еслизасобойпривлечениякуказанныесубъектынезафиксировали договоренность друг с другом и никто из них не объявил опланируемых противоправных действиях.В целях подтверждения нашей позиции приведем статистическиеданные ФАС России (рис. 1 и 2).Рис. 1. Динамика количества дел о нарушениист. 11 и 11.1 Закона о защите конкуренции85Рис.

2. Возбуждено дел по ст. 11, 11.1, 16 Закона о защите конкуренции8684См.: Электронное правосудие : сайт. URL: http://kad.arbitr.ru/PdfDocument/264b29bb-76a2-4453917f-b414a9590ff1/A46-11016-2013_20140127_Reshenie.pdf (дата обращения: 01.10.2017).85Доклад о состоянии конкуренции в Российской Федерации за 2013 год // ФАС России : сайт.URL: http://fas.gov.ru/about/list-of-reports/report.html?id=313 (дата обращения: 01.09.2017).73Из приведенных данных видно, как существенно сократилось общееколичество дел, связанных с нарушением запретов на заключениеантиконкурентныхсоглашений,координациюэкономическойдеятельности и совершение согласованных действий, после принятиятретьего антимонопольного пакета (до вступления в силу Федеральногозакона «О внесении изменений в Федеральный закон “О защитеконкуренции” и отдельные законодательные акты Российской Федерации»ст.