Диссертация (Личные и притяжательные местоимения в русских переводных текстах англоязычной прозы), страница 4

Некоторые исследователиговорят о кванторной функции [Синько 2008, с. 85], которая присущасемантически независимым местоимениям (например, в объявлениях: Еслижизнь загнала вас в тупик и вы бьетесь в поисках выхода – придите к нам!). В-19-зарубежной традиции выделяют также функции опущения (ellipsis), соединения(conjunction) и лексической связности (lexical cohesion) [Halliday, Hasan 1976,p. 130]. Французский лингвист Рауль де ла Грассри также выделяетконкретизирующуюфункциюместоименийвотношенииименсуществительных и глаголов, которые в противном случае обретаютабстрактный характер и не передают психологического состояния говорящего(например, некоторые существительные немыслимы без притяжательныхместоимений, другие – более абстрактные – их не допускают) [Grasserie 1895,p.

5].Важностью функционального изучения местоимений определяетсятакжесампредметиндоевропеистике,висследованияузкомлингвистов:пониманиитермина,так,подвклассическойместоимениямиподразумеваются только «склоняемые указательные слова, употребляемые вфункциях имен» [Майтинская 1969, с. 20], однако чаще всего, дабы не зависетьот изменяемости и структуры конкретного языка, исследователи включаютсюда различные указательные и местоименные слова, выполняющие те жефункции.Несмотря на расхождения в количестве выделяемых функций, суть всехсуществующих классификаций сводится к пониманию К.

Бюлером вслед за К.Бругманом самого термина «местоимение» как синонима для «дейксиса» («веськласс объединен не признаком местоименного употребления, а признакомдейктической функции» [Бюлер 1995, с. 123]). Поскольку местоимение либоотсылает к акту речи, либо указывает на соотнесенность высказывания сдействительностью, природа местоимений как указательных элементов языканевызываетсомнений.Именнозасчетэтой«чрезвычайноемкой,охватывающей целые разряды реалий обобщенно-указательной семантики»[Распопов, Ломов 1984, с.

75] местоимения и обладают высокой степеньюсемантической и функциональной мобильности.Таким образом, одной из необходимых задач нашего лингвопереводоведческого исследования нам видится установление функциональных-20-моделей употребления личных и притяжательных местоимений (ЛМ и ПМсоответственно) в рассматриваемых языках (этому посвящена глава 3 работы).Вцелом,значимостьместоименийсложнопереоценить.Всеисследователи признают их высокую употребительность в речи (А.А.

Кибрик[Кибрик 1992], З.З. Толгурова, Р.Д. Урунова). Местоимения, особенно личные ипритяжательные, занимают важнейшее место в структурной сетке языка как«средство достижения связности сложных информационных блоков» и«узловые средства связи, которые соединяют в единую ментально-языковуюреалию элементы разного качества» [Урунова 2007, с. 23].В следующих разделах мы подробнее остановимся на роли этих двухместоименных разрядов в человеческой речи в целом и в произведенияххудожественной литературы в частности.1.2. Личные и притяжательные местоимения как важнейшиеразряды местоимений: к истории в сопоставляемых языкахВ данном исследовании под личными местоимениями мы будемпонимать местоимения, представленные в виде трехчленной системы,распределяющей лица по их участию в коммуникативном акта: 1-е лицо —говорящий,2-е—слушающий,3-елицо—лицазапределамикоммуникативного акта, о которых идет речь.

Таким образом, ЛМ являются такназываемыми «шифтерами», так как их денотаты меняются в зависимости отситуации. С грамматической точки зрения, согласно известной классификацииА.А. Шахматова, ЛМ относятся к местоимениям-существительным и обладаюткатегориями, присущими именам (род, число, падеж).Притяжательныеместоимения,подобнопритяжательнымприлагательным, выражают значение посессивности, или принадлежности, какв узком, так и в широком смысле, и соотносятся при этом с личнымиместоимениями (и замещаемыми ЛМ существительными). А.А. Шахматовпричисляет ПМ к местоимениям-прилагательным.-21-Поскольку современные местоимения сформировались в результатеисторической эволюции, разница в путях развития и в грамматическом строеязыковведетикрасхождениямвфункционированииЛМиПМ.Следовательно, понять суть данных расхождений и оценить их значение вконтексте переводоведения невозможно без базового представления о ЛМ иПМвиндоевропейскомпраязыкеивболеесовременныхязыках-предшественниках, т.

е., древнерусском и древнеанглийском.Многие ученые (В. Таули, Д. Ашхамаф) отмечают, что местоимениявыделились в языке раньше других таких знаменательных классов слов, каксуществительные и глаголы (цит. по [Майтинская 1969, с. 28]) – этоправомерно, если учесть, что одной из базовых категорий человеческогосознания, которая нашла отражение и в языке, является дейксис.На начальных этапах формирования человеческого языка в качествеисходногоклассаместоименийвыступалагруппаперсонально-пространственных маркеров дейктических значений, которые в процессеязыковой эволюции и под влиянием своего окружения переходили в другиеразряды и не обладали функцией номинации [Урунова 2007, с. 5].Универсальность и древность, собственно, личных и притяжательныхместоимений не подлежит сомнению.

ЛМ и ПМ как отдельный подкласс, вотличие от других разрядов (возвратные, усилительные, относительные,неопределенно-личные местоимения) выделяются во всех языках. Уже вранних языках, как и в некоторых языках сегодня, все единицы, входящие вкласс местоимений, по форме первоначально разделялись на личные инеличные (во вторую группу входили все, не основанные на понятии лица).Например, А. Дебруннер разделял древнеиндийские местоимения на личные иродовые [Wackernagel, Debrunner 1930, s.448].

К. Бругман в своем очерке«Основы сравнительной грамматики индоевропейских языков» изначальноразделяет местоимения на две основные группы: к первой из них относилисьуказательныеивопросительныеместоимения,ккоторымпримыкалиотносительные и неопределенные, а ко второй – интересующие нас личные и-22-притяжательные [Brugmann, Delbrück 1886—1900, s.302]. Только дейктическуюфункцию по сей день выполняют личные местоимения 1-го и 2-го лица,местоимениям же 3-го лица присуща анафорическая функция, поскольку оничаще всего отсылают к объектам уже известным из предшествующеголингвистического или экстралингвистического (ситуативного) контекста.Благодаряустойчивостииндоевропейскойсемьи,местоименийисследователямкакудалоськлассасвязыкахотносительнойдостоверностью восстановить местоименные парадигмы в гипотетическомпраязыке.

Так, согласно результатам реконструкции, древние местоимениятакже имели супплетивные основы и изменялись по падежам (точный составмногопадежной парадигмы уже в праязыке или ее позднего развития изпрямого и косвенного падежей не установлены) [Beekes 2011, p. 225].Из разряда ЛМ в праиндоевропейском языке древнейшими по правуможно считать местоимения 1-го лица, что обусловлено тем, что древнийчеловек видит единство индивида через место говорящего «в эпицентрекоммуникативного акта» [Урунова 2007, с. 17].

Древние ЛМ 1-го и 2-го лица,какисовременныеанглийскиеирусскиеЛМ,неимелирода.Предположительно, были местоимения, по значению и функциям аналогичныесовременному«я»скосвеннымпадежом/падежами,образованнымисупплетивным путем, «ты», «мы» с супплетивной парадигмой или же дваразных местоимения с эксклюзивным («мы без вас») и инклюзивным («мы свами») значениями, «вы», а также «мы» и «вы» двойственного числа, так как вархаичном сознании была развита оппозиция «пара – множество». Различениеформ единственного и множественного числа сначала произошло именно всфере 1-го лица, затем распространилось на ЛМ 2-го, потом 3-го лица, а после –на имена, названия одушевленных и неодушевленных предметов и явлений.Вместо личных местоимений 3-го лица использовались указательные, изкоторых ЛМ 3-го лица впоследствии и развиваются как самостоятельныеформы.

Это коррелирует с положением К. Бюлера о дейксисе как одной избазовых и древнейших категорий человеческого сознания: для ЛМ, как и для-23-указательных местоимений, характерно указание с ориентацией на говорящего,а оба разряда вместе представляют собой наиболее полную систему типовуказания на степень удаленности от говорящего.Притяжательные местоимения «мой», «твой», «наш» и «ваш» былиобразованы от личных.