диссертация (Традиционная культура Японии в современной массовой культуре (на примере аниме и манга)), страница 13

Однако, это скорее следует рассматривать как61исключение из правил, призванное дать зрителю понять, что данный персонажвладеет рядом магических техник, природа который остаётся без расшифровки,так как в данном случае автор произведения стремится создать максимальнообобщённый образ «мага» или «волшебника», без какой-либо религиознойконкретики.Единственное,чтоможноназвать«идеологией»магов-оммё:дзи,заключается в идее верности своему долгу стража правопорядка, состоящего нагосударственной службе. В принципе, логично, учитывая, что оммёдзиизначально были очень небольшой профессиональной группой, оказывавшей своиуслуги аристократической «верхушке» и лично императору.Ещё один устойчивый мотив в истории про оммё:дзи – это противоборствопридвореодного«положительного»супергероя,«светлого»оммё:дзи(обязательно более или менее основанного на образе Абэ-но Сэймэя) и егосоперника и противника, тёмного, злого оммё:дзи (которого обычно зовут Доманили Догэн).В число характерных признаков оммё:дзи входит используемый обоимиоммё:дзи инструментарий, состоящий из листков бумаги с нанесёнными на нихзаклинаниями о-фуда, с помощью которых можно в том числе призывать духовподручных сикигами или устанавливать магический заградительный барьеркэккай,визуальныйсимволпятиконечнойзвезды,атакжеодеяния,скопированные с одежд придворных эпохи Хэйан.Хорошо узнаваемой является и традиционная для легенд о противостоянииАбэ-но Сэймэя и Догэна дихотомия «хороший оммё:дзи – плохой оммё:дзи».

Каки в первоисточнике, подразумевается, что положительный оммё:дзи, обладающийисключительными силой и талантом, с помощью своей магии защищает людей,спасая их от злых духов и чужой злой воли, в то время как тоже оченьмогущественный отрицательный оммё:дзи насылает на людей проклятья и вредитим с помощью сикигами. В частности, главными героями манги Tokyo Babylon[47] знаменитого творческого объединения CLAMP являются «светлый» оммё:дзиСумэраги Субару, его сестра-близнец Сумэраги Хокуто и их противник,62«тёмный» оммё:дзи по имени Сакурадзукамори Сэйсиро. Строго говоря, о том,что они являются противниками, читатель узнаёт только в самом концепроизведения; основная часть их противостояния приходится на следующеепроизведение студии CLAMP, мангу Х, которая стала основой для одноименногоаниме [163]. В манге Tokyo Babylon также есть намёки на то, что значительнуючасть клиентуры Субару составляет политическая элита, что тоже вполнесоответствует исторически сложившейся репутации оммё:до:, даже несмотря нато, что действие в манге происходит в наши дни, и соответственно, речь идёт не опридворной аристократии, а о членах парламента и правительства Японии.Также очень «классический» образ оммё:дзи присутствует в аниме Gintama[107], и там даже собственно персонажа зовут Кэцуно Сэймэй, в то время как его«противника» из клана-соперника зовут Сирино Доман.Довольноинтересныйпримеродновременноследованияканонамизображения положительных оммё:дзи и «деконструкции» традиционного образаАбэ-но Сэймэя можно найти в манге и аниме Nurarihyon-no Mago [135].С другой стороны, главным злодеем всего произведения оказываетсялегендарный Абэ-но Сэймэй, сын жестокой девятихвостой лисицы-оборотня,который возрождается к жизни каждые тысячу лет и несёт с собой ужас иразрушение.

Ирония заключается в том, что легендарный Сэймэй изображается влегендах как положительный герой, спасающий людей от буйства злобных духовгорё:, вера в которых составляла существенную часть мировоззрения японцевэпох Нара и особенно Хэйан. Почти по тому же образцу выстроена историяАсакура Хао, главного антагониста из манги и аниме Shaman King [149]; чертой,которая особенно явно указывает на Абэ-но Сэймэя как на прототипа этогоперсонажа, является то, что Хао знаменит своими успехами в проведении обрядаТайдзан-фукун-сай (который, как было упомянуто выше, популяризировалисторический Абэ-но Сэймэй).В аниме Yami-no Matsuei [166] главный герой, синигами (букв.

«богсмерти») Асато Цудзуки владеет полным спектром магии оммё:дзи из легенд: вчисло его «инструментов» входят и листки с заклинаниями о-фуда, применяемые63вкупе с мудрами инсо:, и пентаграмма – пятиугольная звезда, вписанная в круг.Однако то, что в сериале подчёркивается как уникальная способность Цудзуки,свидетельствующая о грандиозности его магических сил, – это его способностьпризыватьдвенадцатьбогов-защитников(заимствованныхизкитайскоймифологии), что характерно для легенд об Абэ-но Сэймэе.

Стоит отметить, что вданном сериале боги-защитники называются попросту сикигами. Логика здесьвполне очевидная: любое сверхъестественное существо, которое является попризыву оммё:дзи и подчиняется его приказам, следует называть сикигами, внезависимости от его природы.До наших дней остатки системы оммё:до: дошли в виде деятельностиразличных гадальщиков, популярность которых среди молодёжи отражена в рядепроизведений современной массовой культуры.1.5.

Особенности восприятия христианской религиозной этики всовременной массовой культуре ЯпонииДля того чтобы лучше понять проблемы во взаимопонимании междуяпонской и западными культурами даже в современном мире, представляетсяцелесообразнымпроанализироватькультурологическийаспектвосприятияхристианства в Японии на примере современной массовой культуры, в частностианиме и манги.

Многое из того, что связано с христианством, в Япониивоспринимается иначе, чем в западном мире, из-за исторически сложившихсястереотипных представлений, глубоко укоренившихся в сознании народа.Для того чтобы подвергнуть ассоциирующиеся с христианством образы изаниме и манга объективному анализу, обратимся к краткой истории вопроса.Христианство появилось в Японии в середине XVI века. Несмотря насильную оппозицию буддистского духовенства и императорского двора,миссионеров – в основном иезуитов – поддерживали крупные японскиерегиональные феодалы. К концу XVI века в Японии насчитывалось около 300тысяч христиан.64В 1587 году объединитель страны Тоётоми Хидэёси запретил пребываниемиссионеров в стране и начал притеснения верующих. Эту политику продолжил иего политический преемник Токугава Иэясу. В 1612 году он запретилисповедание христианства в своих владениях, а в 1614 году распространил этотзапрет на всю Японию.

В 1639 году, после серии указов Токугавы Хидэтады иТокугавы Иэмицу, Япония разорвала отношения с европейскими странами ивступила в эпоху изоляции от Запада.С тех пор запрет на христианство в Японии действовал более 250 лет.Большинство христиан отреклись от веры под угрозой пыток и смертной казни.В1859году,послехристианские миссионерызаключенияЯпониейвновь получилиправоАнсэйскихдоговоров,посещать страну какиностранные граждане. Однако запрет на исповедание и проповедованиехристианства был снят японскими властями только под давлением извне в 1873году.В настоящее время доля христиан в Японии не превышает 1% [172].Исторически сложилось так, что судьба христианства в Японии оказаласьсложной, и это наложило свой отпечаток на восприятие христианской культурыяпонцами.

Первыми представителями христиан на японской земле быликатолические миссионеры, которые вначале воспринимались как странныефанатики, а впоследствии – и как иностранные агенты влияния, представителикультурно чуждой и политически враждебной европейской цивилизации. Послетого, как первых миссионеров изгнали из страны, а ранних японских христианподвергли репрессиям, образ христианства как религии в умах людей много летсознательно очернялся. Уже после закрытия страны и запрета на христианство,само слово кириситан («христианство» или «христианин», порт.: cristao) былофонетически записано иероглифами так, чтобы смысл получился негативным: 切支丹 «лишённые поддержки», 鬼利死丹 «демоны, которым выгодна смерть» или鬼理死丹 «демоны, чьим основным принципом является смерть», а христианскую65церковь прозвали キ リ シ タ ン 邪 宗 門 кириситан дзясю:мон, или «злая сектахристиан».В итоге, современное отношение большей части японцев к этой религиидовольно скептично.

Возможно, стереотипно-негативное отношение зиждется натакой же стеретипной, существующей «по умолчанию» убеждённости в том, чтохристианство как религия и как мировоззрение органически абсолютно чуждыяпонцам (подобно тому, как гласит известное высказывание: «Запад есть Запад,Восток есть Восток, и вместе им не сойтись»). При таком подходе, на вопрос отом, может ли христианство принести что-то хорошее в жизнь японцев, в томчисле духовную, отрицательный ответ просто подразумевается. Это «поумолчанию» подозрительное отношение очень ярко отражено, например, впроизведениях знаменитого японского писателя начала ХХ века АкутагаваРюноскэ [2, c.19-24] [5, c.279-284].Одна из причин, по которой к христианству относились не слишкомблагожелательно,–егофактическаянесовместимостьстрадиционнойсамурайской этикой.

В очень сдержанной формулировке эта мысль появляется уписателя-христианина Сюсаку Эндо в романе «Самурай»: «На чётках, сделанныхиз плодовых косточек, висел крест, на котором была вырезана фигура худогообнажённого человека. Глядя на этого человека, обессиленно раскинувшего руки,обессиленно склонившего голову, Самурай не мог понять, почему Веласко ивообще все южные варвары называют его Господином… Самураю христианскаярелигия представлялась странной хотя бы потому, что молиться надо было такомухудому, жалкому человеку» [29, c.105-106].Ещё раньше идеально точно, но, в отличие от Эндо, крайне жёстко этотидеологический конфликт описал Акутагава в рассказе «О-Сино» [4, с.

279-284].В двух словах основную мысль рассказа можно передать так: с точки зрениятрадиционной самурайской морали, если человек позволял себя унизить и распятькак преступника, значит, у него нет ни капли гордости, а если он при этом ещё ипризывал к прощению, а не к отмщению, – значит, он трус. Соответственно,поклонение подобному персонажу, вне зависимости от его сверхъестественных66возможностей, несовместимо с достоинством и честью самурая, которые вышесвоей жизни и жизни других людей. Кроме того, как можно запретить воинусамоубийство, если постоянная готовность к смерти – основа духа бусидо?Можно предположить, что подобный ход мыслей в Японии пользовалсяпопулярностью вплоть до окончания Второй мировой войны, после чего пришломучительное переосмысление очень многого.