диссертация (Традиционная культура Японии в современной массовой культуре (на примере аниме и манга)), страница 10

Всё, связанное с горами, было таинственным и опасным. Но вместе стем, в горах таилась мистическая энергия, которая с помощью определённыхритуалов могла быть «освоена», «укрощена» подвижником, что и давало ему витоге сверхъестественные способности. Благодаря магическим буддийскимритуалам ямабуси получали доступ в святая святых, отваживаясь приближаться кместу, где обитают ками. Согласно исконным синтоистским представлениям,ками больше всего ценят чистоту, не делая различий между чистотой духовной ифизической.

Только чистые телом и духом могут входить в контакт с божествами,не рискуя вызывать их гнев и возмездие-татари. Горы почитались священным, апотому и запретным местом, куда безбоязненно могут подниматься только чистыедухом и телом [18, с. 222].В средние века ямабуси заняли много священных и высоких гор, выстроивтам свои собственные буддийские храмы, синтоистские святилища, а такжегорные жилища для священников и гостей. Среди них самыми знаменитымиявляются храмы на горе Кумано в префектуре Вакаяма, Кинпу в префектуре Нара,горе Хико-сан на севере Кюсю и горе Хагуро в префектуре Ямагата, на северовостоке.

Это самые крупные центры движения сю:гэндо:, начиная со среднихвеков и заканчивая нашим временем [39].47Сюгэнся путешествовали и проповедовали свою религию от Хоккайдо доархипелага Окинава. Они ходили от деревни к деревне, от города к городу, чтобыпослужить людям своей магией и молитвами, а также чтобы получить от нихдары и приношения, что в значительной степени повлияло на магию и верованиядеревенских сообществ в средние века и новое время. Иногда ямабусистановились не только местными деревенскими знахарями, но и настоятелямисинтоистских (!) храмов. В 99,8% деревенских синтоистских святилищ на севереи северо-востоке Японии на момент непосредственно до реставрации Мэйдзи(1867) обязанности синтоистских священнослужителей исполняли ямабуси.Несмотря на то что формально они принадлежали к школам Тэндай и Сингон, онине обрезали волос и вступали в брак; иногда они женились на шаманках-мико.Если священник женился на шаманке, они могли работать вместе: посредствомтранса шаманка вступала в контакт с духом, а священник осуществлялэкзорцистскую функцию – помогал ему своими молитвами.

Соответственно, товлияние на народные верования японцев, которое оказали ямабуси – причём вотношении не только буддизма, но синтоизма – сложно переоценить [79].Главным божеством как эзотерического буддизма, так и подвижниковсюгэндо был суровый Фудо Мёо-о (санкр. Ачаланатха), центральный из пятибожеств – защитников буддизма Мёо-о «пресветлых повелителей» (санскр.Видьяраджа) [18]. Эти божества изображаются стоящими в угрожающих позах исо страшными лицами, чтобы подавить зло и напугать демонов.

Мёо-осимволизируют сияющую мудрость буддизма, защищают буддийское учение,устраняют все препятствия на пути к просветлению и вынуждают зло признатьсвоё бессилие. Изначально они были индуистскими божествами, которые потомперешли в пантеон эзотерического буддизма для одержания победы над слепымистрастями.Вбольшейчаститрадиционныхвоззрений,онисчитаютсяпроявлениями Будды Дайнити и символизируют гнев Дайнити, обращённыйпротив зла и невежества.

В Японии из всех Мёо-о особо выделяется и почитаетсяименно Фудо: Мёо-о: в народе его считают покровителем и защитником от бед, аямабуси и адепты эзотерического буддизма считают его своим главным48покровителем. В своём каноническом варианте скульптурное изображение ФудоМёо-о представляет собой динамичную, грозную фигуру; очевидно, что онпротивостоит злу с непоколебимой силой [62, c.279].В любом случае, деятельность хидзири получила широкое распространениево многом из-за всплеска веры в горё: (мстительных духов умерших) в эпохуХэйан [39].

Изначально она заключалась в вере в мстительных духоваристократов, которые расстались с жизнью в результате политических интриг.Этим духам поклонялись в синтоистских святилищах как ками, а также импосвящалисьспециальныерелигиозныепраздники-фестивалимацуриипоминальные службы, в которых смешивались ритуалы синто, буддизма ирелигиозного даосизма (оммё:до:), предназначенные для умиротворения злыхдухов. Первая запись о ритуале подобного рода сделана в Киото в 863 году,причём проводился он под эгидой самого императора.

Период с середины VIII доXII века может с полным правом носить звание «эпохи горё:син» (веры в злобныхдухов) [39]. Существует множество примеров, подтверждающих это, в литературепериода Хэайн, например, в «Повести о Гэндзи» [25], «Записках у изголовья»[26], а также в дневниках аристократов и официальные документы этого периода.Эти документальные свидетельства показывают, что люди боялись духовумерших, которые преследовали их. Как считалось, все социальные и личныепроблемы – такие как политические перестановки, гражданские войны, эпидемии,голод, потопы, землетрясения, тайфуны, сложные роды, болезни и смерть – былорезультатоммщениязлобныхдуховумерших.Иногда«виновниками»оказывались завистливые или ревнивые души живых людей (икирё:, или икидама)[39].

Выяснить природу злого духа поручалось шаманке-мико [35]. Эти поверияотчасти продолжают существовать в японском обществе и поныне. Например, длячеловека, который умер «несвоевременной» смертью, проводятся особыепоминальные службы, так как считается, что его дух мог стать злым илинедоброжелательным, и поэтому он может принести несчастье его врагу илисообществу [39].49Таким образом, как простые люди, так и аристократия были готовыприменять все виды магических и религиозных техник, были ли они по своейприроде синтоистскими, буддийскими или даосскими.

Это не имело значения, –главным было наличие или отсутствие «результата» (выздоровление больного,прекращение эпидемии, отсутствие пожаров, выпадение дождя и т.д.). Этапрагматичностьяпонскогомышленияостаётсяоднимизнаиболеепримечательных свойств национального менталитета и в наши дни.Несмотря на то что наиболее известным, по крайней мере за границейточно, направлением в японском буддизме является дзэн-буддизм, «взятый навооружение» самурайской культурой и, соответственно, начиная со средних векови до эпохи Мэйдзи оказывавший критическое влияние на японскую культуру, ваниме и манге отсылки именно к дзэн-буддизму практически не встречаются, вотличие от эзотерического буддизма и сю:гэндо:.Причин этому может быть несколько, главные из которых – необходимостьсоответствия жанру и аспект экзотичности.

Во-первых, фантастический жанраниме и манги обычно подразумевает, что главные герои, обладающиесверхъестественными способностями, борются со своими противниками, в роликоторых часто выступают демоны, злые духи и т.д. Классический паттерн: геройдо поры до времени живёт как обычный человек, затем – по достиженииопределённого возраста или в силу чрезвычайных обстоятельств – пробуждаетсяего «внутренняя», или «духовная» сила; вскоре он осознаёт, что нужно научитьсяеё контролировать и направлять в нужное русло, и для этого он начинает суровыетренировки а-ля ямабуси в горах, лесах и у водопадов; повысив таким образомсвои способности, он вступает в бой со злыми духами или демоническимисуществами, которых он способен видеть, распознавать, изгонять из людей ипоражать («очищать») при помощи своего оружия, которое, как правило, тожеобладает особыми свойствами.

Мотивы веры в злых духов горё: (а также в ихболее поздние модификации), экзорцизма, осуществляемого людьми с «особыми»способностями, и необходимость суровых тренировок для повышения этихспособностей – всё это полностью «вписывается» в концепцию ямабуси или50адептов эзотерического буддизма. В то же время, всё это не имеет никакогоотношения к совершенно не зрелищному и лишённому «волшебного» (то естьдаосского) элемента, «взрослому и серьёзному» дзэн-буддизму. И второй аспектвопроса заключается в том, что помимо зрелищности, для привлечения юногояпонского зрителя важна ещё и определённая экзотичность, необычность, котораяв данном случае создаётся элементом архаики. Кроме того, по-видимому, сдетства знакомый и привычный дзэн-буддизм, храмы которого находятся восновном в городах и деревнях, а не далеко-далеко в таинственных лесах навершинах загадочных гор, не может вызвать у японского зрителя особенногоажиотажа.Хорошей современной иллюстрацией этой японской прагматичности вотношении борьбы со злыми духами являются такие произведения, как Х [163] и вособенности – Ao-no Exorcist [96], в которых команды положительных героеввключают в себя синтоистских жриц-мико, монахов – адептов эзотерическогобуддизма, потомственных «магов инь-ян» оммё:дзи, «перевоспитавшихся»демоновилисверхъестественныхсуществё:каиидажехристианскихэкзорцистов.Вопрос о том, насколько синто и буддизм вернулись к состоянию полного ибезраздельного синкретизма после окончания Второй мировой войны, остаётсяоткрытым, так как изредка в популярной культуре встречаются некоторыемоменты, заставляющие задуматься над этим вопросом.

Пожалуй, самый яркий изних – это комедийная манга и аниме Saint Onii-san [146], в которомрассказывается о том, как Иисус Христос и Будда решают отправиться «вотпуск», чтобы пожить, как обычные люди, и выбирают Японию как страну,которая от них обоих одинаково далека (что, учитывая более чем тысячелетнююисторию японского буддизма, вызывает некоторое недоумение).К мотивам, которые относятся к общей теории буддизма Махаяны, можноотнести: идею о «колесе сансары», то есть о цикле смертей и перерождений [95][44] [98] [149] [160] [162]; идею кармических связей, которые соединяют судьбылюдей на протяжении нескольких жизней [95] [44] [98] [160]; идею о51существовании различных мест (ады, «чистая земля») [111] и существ избуддийской мифологии («небесные девы» тэннё (санскр.

апсала) [95]); а такжеидею бодхисаттв, которая пересекается с идеей ямабуси в своём практическомвоплощении.Мотивов, касающихся эзотерического буддизма, в манге и аниме особенномного. Самыми общими из них являются те, которые указывают нанеобходимость суровых тренировок, самоограничения и самоотречения радиобретения новых способностей. Они могут быть разными, но в основе своей онивсе основаны на практиках эзотерического буддизма и ямабуси.