Диссертация (Советское научное сообщество в 1918-1934 гг. социальный, институциональный, публичный аспекты), страница 96

Гораздо меньше проводилось докладов и диспутов.Важно подчеркнуть, что хотя популяризационные стратегии привычновоспроизводились, конечно, они не имели желаемого, массового эффекта.500Косвенно в этом было виновато обращение к старым формам и образцам,нарративно повествующих о достижениях научного знания. Так, не вполнеудачной оказалась попытка подготовки обобщающего труда «Наука и техника вРоссии». В Протоколе заседания Особого временного комитета науки при СНК от12 июля 1924 г. отмечалось: «…считать самую идею издания общего обзораразвития научных знаний, согласно составленному ранее проекту в видеспециального издания “Современная наука и техника в России” неудавшейся.Дальнейшую работу по этому изданию прекратить, из подготовленных к изданиюработ опубликовать в научных изданиях то, что до сих пор не появилось в печати.Оставшиеся средства распределить для дотации наиболее важным научнымжурналам,которыенуждаютсявденежнойподдержке»1056.Напротив,неожиданно «ходким» оказалось издание научного футурпроекта – сборника«Жизнь и техника будущего» (1928)1057: в числе прочих в нем, например, былапредставлена концепция физиологического коллективизма А.А.

Богданова.Подобный прогностический жанр оказался удивительно востребован висследуемый период. Эти годы характеризовались популярностью научнофантастической литературы (пик ее падает на 1925–1928 гг.) – выходили в свет ипереиздавались произведения, в которых шла речь о преобразующей роли науки иученого, о покорении пространства, о победе над временем, вырабатыванииэнергии, создании нового человека. Исследователи сходятся в том, что интерес кфутурологическим проектам и научной фантастике в раннесоветский периодносил компенсаторный характер.

Как писал канадский культуролог Барри КитГрант, «фантастика, в отличие от фэнтези иальтернативнымивероятностями»1058.Поужасов, имеет дело ссловамисследовательницыА. Банерджи, научная фантастика получила распространение в стране, «сильноГА РФ.

Ф. Р-5446. Оп. 37. Д. 7. Л. 264.Жизнь и техника будущего: Социальные и научно-технические утопии: Cб. cт. / Подред. Арк. А-на и Э.Кольмана. М., 1928. 503 с.1058Грант Б.К. «Совершенствование чувств»: Разум и визуальное в фантастическомкино // Фантастическое кино. Эпизод первый: Сб. статей / Сост. и научный ред. Н. Самутина.М., 2006. С.

20.10561057501отстававшей в научно-техническом развитии от Запада, но в то же времязначительно опередившей Запад в размышлениях о прогрессе», она стала каксвоего рода «компенсаторным инструментом» для общества, неудовлетворенногосвоим уровнем модернизации1059, так и механизмом адаптации научных идей дляширокой читательской аудитории. Н.Л. Кременцов подчеркивал, что взлетнаучно-фантастическойлитературыспособствовалраспространениюипопуляризации научных идей в обществе1060 и формировал сциентистскийдискурс эпохи.

Представляется удачной и попытка научного коллектива,сосредоточенного в Политехническом университете им. Петра Великого в СанктПетербурге,вписатьфантастическихидейисториювраннесоветскойконцепциюпопулярности«социотехническогонаучно-воображаемого»(sociotechnical imaginaries) профессора Гарвардского университета (США) ШейлыЯсанофф1061. «Социотехническое воображаемое» в трактовке автора представляетсобой специфический конструкт общественного сознания, который тесно связан стем, как технология и наука отображаются в сознании людей. Социотехническоевоображаемое – это не сама технология, как она есть, но это ее имидж, ее образ,ее восприятие обществом.

Это могут быть мечты и надежды, а могут быть страхи;принятие или непринятие новых технологий и связанных с ними практик 1062. Вэтомотношенииидейныйконтекст,отраженныйвсериисинхронныхпрогностических (футурологических) и научно-фантастических произведений,трактуется как «наукократическая утопия», которая так и не смогла реализоватьсяв условиях «буколической реальности»1063.1059Banerjee A.

We modern people: Science fiction and the making of Russian modernity.Middletown: Wesleyan Univ. Press, cop., 2012. P. 1–2.1060Krementsov N. Revolutionary experiments: the quest for immortality in Bolshevik scienceand fiction. Oxford University Press, 2014. P. 19.1061Контуры будущего: технологии и инновации в культурном контексте: Колл.монография. СПб.: Астерион, 2017. 550 с.1062Jasanoff S. Dreamscapes of modernity: Sociotechnical imaginaries and the fabrication ofpower / Jasanoff S., Sang-Hyung Kim. Chicago; L.: University of Chicago Press, 2015. 360 p.1063Сидорчук И.В.

Технократическая утопия и буколическая реальность: большевики,техника и общество 1920-х гг. // Исторические, философские, политические и юридические502«Утопический» импульс эпохи притягивал внимание читающей аудитории ксюжетам и исследованиям, которые порой привычнее расценивать какпограничные для «нормальной науки» – например, поиску бессмертия ипрактикам омоложения человеческого организма. Так, популярность в публичномпространстве получила серия экспериментов по искусственному поддержаниюжизнедеятельностиорганизмасоветскогофизиологаСергеяСергеевича Брюхоненко (1890–1960).

Круг документации, сопровождающейуказанныеэксперименты,отложилсявАрхивеРАН1064.Впубличномпространстве газетной и журнальной массовой периодики они трактовались как«преображение человека» и попытка «победы над смертью».Идея для научного исследования поддержания жизни человеческогоорганизма возникла во время врачебной практики С.С. Брюхоненко на фронтеПервоймировойвойны1065.Занимаясьлечениембоевыхранений,С.С. Брюхоненко задумался о создании специального аппарата, который облегчилбыпроведениемедицинскихжизнедеятельность пациента1066.операций,В1919–1926искусственног.С.С.поддерживаяБрюхоненкобылассистентом клиники частной патологии и терапии 2-го МГУ, в 1926–1931 гг. –заведующим Лабораторией химико-терапии и экспериментальной терапииЦентрального института гематологии и переливания крови1067.

Ученый приступилк разработке методики искусственного поддержания жизни. Он подробно изучилсостояние клинической смерти, причины лихорадочного состояния умирающего имеханизмы терморегуляции1068. На его взгляд, прервать клиническую смертьмогло лишь создание искусственной системы кровообращения: она требоваланауки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2017. № 8 (82). С. 179–183.1064Архив РАН. Ф. 1534. С.С. Брюхоненко.

Оп. 1. Д. 2, 7.; Оп. 3. Д. 63; Д. 64; Д. 65; Д. 66.1065Там же. Д. 4.1066Мудрак С.А., Мерцалов А.В. С.С. Брюхоненко как создатель первого в мире аппаратаискусственного кровообращения. // Вестник Совета молодых ученых и специалистовЧелябинской области. Т. 2. № 4(15). 2016. С. 135–141.1067Архив РАН. Ф. 1534.

С.С. Брюхоненко. Оп. 1: Обзор фонда. С. 2.1068Аверина Т.Б. Искусственное кровообращение // Анналы хирургии. 2013. № 2. С. 5–6.503применения специальных химических растворов, которые могли заменить кровьбез токсического вреда для пациента. Совместно с химиками С.С. Брюхоненкоудалось создать около 120 противосвертывающих препаратов1069. Однако этогоученому показалось недостаточно: на волне эпидемии экспериментаторства иреволюционного оптимизма он поставил задачу обретения бессмертия черезмеханизм искусственного кровообращения.В 1923 г.

С.С. Брюхоненко был сконструирован аппарат, который он назвал«автожектор» (аутожектор). Его основными задачами были поддержание жизни ифункций центральной нервной системы животных, а также целого организматеплокровных при помощи искусственного кровообращения. Он состоял из двухмеханических насосов, системы клапанов, резервуаров для крови и устройстврегуляции кровяного давления и температуры.

Автожектор предназначался дляпроведения опытов с изолированной от тела головой собаки. Легкие донорскогоживотного являлись источником кислорода и располагались в специальнойемкости аппарата. Процесс же кровообращения : проходил следующим образом: вкровь животного добавляли раствор, который не позволял ей сворачиваться; затемкровь прогоняли через донорские легкие для насыщения кислородом, после этогоона поступала в кровеносную систему подопытного животного1070.

ПосленесколькихуспешныхэкспериментовсприменениемавтожектораС.С. Брюхоненко решил провести демонстрацию изобретенного им методамедицинскому сообществу. В сентябре 1925 г. опыт был продемонстрирован наВтором всероссийском съезде патологов. Его продолжительность составила 1 час48 мин. При подключении автожектора рефлексы животного выражались слабо,что соответствовало состоянию наркоза, но в ходе операции частичнонормализовались1071. В ноябре 1926 г. общественность узнала об эксперименте сМудрак С.А., Мерцалов А.В. Указ. соч. С. 135.Архив РАН.

Ф.1534. Оп. 1. Д. 10. Лл. 35-44. Описание аппарата Брюхоненко СергеяСергеевича «Автожектор» для осуществления искусственного кровообращения : и схемыприбора. [1931].1071Мудрак С.А., Мерцалов А.В. Указ. соч. С. 137.10691070504собакой и аппаратом искусственного кровообращения : из статьи «Экспериментыс ожившей головой собаки», напечатанной в газете «Вечерняя Москва»1072.Автожектор был подключен к сосудам головы собаки с остановленным сердцем.В течение двух часов организм животного функционировал при помощи системыискусственного кровообращения.

По причине внезапного обильного кровотеченияэксперимент был прекращен. Впоследствии операции были продемонстрированыеще несколько раз. В 1930-е гг. С.С. Брюхоненко продолжал работу надусовершенствованием своего изобретения1073. Результаты исследований онизложил в своих статьях и монографиях1074. После проведения ряда успешныхопераций автожектор С.С. Брюхоненко был запатентован в СССР (1934), а такжев Германии (1929), Англии (1929) и во Франции (1930)1075.Опыты С.С. Брюхоненко были настолько неожиданными и потрясающимивоображение, что удостоились часто цитируемой заметки Бернарда Шоу,опубликованной в немецкой газете «Berliner tageblatt» 17 марта 1929 г.1076 В1940 г.