Автореферат (Национальный образ мира в поэзии А. В. Жигулина и С. Ю. Куняева), страница 5

Ю. Куняева 1960-х годов, его переосмыслениереволюционного, порой беспощадного романтизма поэзии 1920-х годов,прежде всего Э. Г. Багрицкого.Вечная борьба, мятежность, бунтарство присущи лирическому герою.Так, в стихотворении «Полжизни прошло на вокзалах» (1965) С. Ю. Куняевописывает свои скитания и перемещения по огромным пространствам страны.Покидая родные места, герой переполнен жаждой свободы, самоутверждения.Его влекут новые встречи, впечатления. Но эти радикальные перемены неприводят к изменениям в сознании, отсюда ирония над собой: надо было бы«без высокомерных затей однажды поверить на слово кому-то из умныхлюдей». Лирический герой не прислушивается к чужим мнениям, аруководствуется стихийными порывами души.14В стихотворении «Целый день я бесцельно бродил» (1966) С.

Ю. Куняевкритически осмысливает собственные чувства. Душа лирического героябунтует и ропщет. Герой отстраняется от первоначальных привязанностей кмалой родине, восторгаясь чужими просторами – Памиром и Тянь-Шанем,чтобы «расплылись в глазах очертанья и приметы родимой земли».

Новнутренний конфликт своего и чужого обостряется, когда он слышит голосародной земли. Поэт не может избавиться от духовного противоречия.В стихотворении «Не земля, а всего лишь страна» (1967) герой тяготитсяпривычной обстановкой, он «устает от родимых примет, от причудматеринского нрава». Перед его взором простирается весь мир.

Поэт обнажаетконфликт между сентиментальными взглядами на первоначальные ценности ибунтарскимповедениемгероя,чтобылохарактернодля«шестидесятничества». Но с его взрослением происходит переосмыслениежизненных позиций. Через мотив возвращения блудного сына С. Ю.

Куняевраскрывает, как, «исчерпав страсть к переменам», герой возвращается «котеческим стенам».Средняя Азия, ее горы являются одной из любимых тем поэта. Встихотворениях «Пью из речки и не напьюсь» (1967) отображено воздействиеприроды, гор на лирического героя. Прикосновение к удивительной природеАзии позволяет герою ощутить свою русскую самобытность, открыть в себебесконечные источники любви и благодарности: «Словно вечность в запасеесть / отплатить за любовь любовью». Возникает ощутимая перекличка с«Русским огоньком» Н. М. Рубцова: «За все добро расплатимся добром, / Завсю любовь расплатимся любовью...».В художественном мире С.

Ю. Куняева пространство – это сферавпечатлений и сфера действий. Лирический герой не сливается с окружающиммиром, а, сохраняя внутреннюю независимость, взаимодействует с ним. Поэтнаходится в постоянном поиске покоя для своей души, в исследовании новыхмест. Он открыт для новых людей и явлений. В «Последних безоблачныхднях» (1971) поэт опечален скоротечностью времени, счастья в горах Азии. Вэтом стихотворении заметны явные реминисценции из есенинского «Нежалею, не зову, не плачу».

Но С. А. Есенин грустит о скоротечностисчастливой молодости в Рязани, а герой С. Ю. Куняева горюет ократковременности счастья в горах Азии. Лирический герой С. Ю. Куняевапри встрече с экзотической природой острее чувствует свою русскуюсамобытность. Образ гор выводит человека из состояния обыденности,напоминая о непосредственном соседстве земли и неба. При контрасте этихприродных пространств герой ценит общность жизни и единство русскогомира.В стихотворении «От своих переулков кривых» (1977) раскрываетсянравственно-психологическая драма лирического героя. Обширностьтерритории России, ее историческая грандиозность заставляют лирическогогероя привязаться душой к своей малой родине.

Сентиментальномувосприятию малой родины противостоят новые впечатления, встречи с15державной Москвой. Взросление лирического героя сменяется его зрелостью,постижением «большой» родины. С. Ю. Куняева переполняет жажда свободы,поиск новых приключений, борьбы, познания жизни.

Герой поэта расстается смалой родиной, с юношескими иллюзиями, с историческим опытом, чтобыобрести новую энергию и новые ориентиры, но ко всему этому он снова иснова возвращается. Мотивы перемен, физическое и духовное освоениепространств Родины соответствовали духу шестидесятничества, но уже вшестидесятые годы начинается процесс духовного взросления героя С. Ю.Куняева, а затем и переосмысления канонических представлений о вектореобщественного развития страны, нравственных постулатов времени.Русская земля притягательна для С. Ю. Куняева.

Поэт испытываетлюбовь к малой родине, ощущает связь со всей Россией: «Я часть России плотьот плоти – / Наследник всех ее основ». Для С. Ю. Куняева преемственность,наследственность, обращение к прошлому составляет основу национальногобытия.В третьем разделе главы (2.3 Феномен и концепция природы Сибири,диалектика телесного и духовного) исследуется важнейший цикл в лирикеС. Ю. Куняева, который посвящен Сибири. Восприятие этих просторов Россиив послевоенной советской поэзии разнообразно.

Л. Н. Мартынов и Е. А.Евтушенко акцентируют в своих произведениях эпохальность, масштабностьпреобразований, произошедших после войны. Образ Сибири в поэзии С. Ю.Куняева – это и пространство с экстремальными условиями жизни идеятельности, это и высокое поприще борьбы и преодоления, это иконцентрированное воплощение русской судьбы. Для лирического героя С.Ю. Куняева дороги не только родные калужские места. Его душа постигаетновые пространства, алтайские горы и реки, безбрежную тайгу.

Ключевымстановится образ пространства не только как географической, но и духовнойконстанты русского мира, это проявляется уже в названиях сборников 19701980-х годов: «Ночное пространство» (1970), «По белому свету» (1978),«Пространство и время» (1985).Наиболее выразительно и идейно насыщены такие стихотворения, как«Просветленную память храня» (1974), «На пустынных просторах Сибири»(1973), «На этих угрюмых просторах» (1974), «Возвращение в Братск» (1968).В стихотворении «Просветленную память храня» поэт раскрываетособое притяжение Сибири для лирического героя.

Его жизнь «затерялась вхолодных вагонах, в зимних трассах», чтобы обрести себя. С. Ю. Куняеввводит мотив безымянности. Для поэта значимым является не отдельное,индивидуализированное, а общее в образах природы: «безымянный простор»,«безымянные волны». «Я» растворяется в этой вечной природе «со днясотворения», остается лишь «безымянная душа» «с миром вдвоем без меня»(«Безымянное озеро»).В стихотворении «На пустынных просторах Сибири» С. Ю. Куняевпоказывает, как отступает суетливость, лирического героя охватывает чувствограндиозности и единства пространства.

Троекратное повторение мотива16слитности неба и земли указывает на глубину значения: присутствие небеснойсилы способствует очищению и обновлению героя. Для стихотворенияхарактерны смыслообразующие библейские реминисценции: «Облака надКучемой теснились, / словно души племен безымянных…».

Сравниваявечерние огни с Млечным путем, С. Ю. Куняев, как и А.Т. Твардовский впоэме «За далью – даль» («как Млечный путь, огни Сибири») объединяетвремя и пространство. Там, где цивилизация и технократическая культура, таммир раздроблен и разнообразен, а Сибирь награждает человека ощущениемединства грандиозного мира.Пространство и время неразрывны в сознании лирического героя С. ЮКуняева. В «Возвращении в Братск» он вспоминает старый деревянныйБратск, себя, молодого и самозабвенного, и понимает, что «вся эта жизнь ушлана дно». «Тишь и гладь на Братском море», его «искусственные воды»возвращают лирического героя в прошлое, «и этот дом, и эти годы» остаютсяна дне памяти.При встрече с необъятными пространствами герой С.

Ю. Куняевапознает свою русскую самобытность. Любовь и привязанность к природеРоссии проявляются не только в её созерцании, но и в процессевзаимодействия с ней.В четвертом разделе главы (2.4. Национально-историческаяпроблематика и гражданский пафос лирики С. Ю. Куняева) раскрываетсяпроблематика свободы, которая выражается через мотив внутреннейнезависимости лирического героя и его стихийной сопричастности бытийнымпроцессам.

Сопричастность общей жизни поддерживает, а порой иограничивает внутреннюю свободу лирического героя. Восхождение ксвободе происходит через обращение к универсальным и национальнымценностям. Классическая проблематика свободы, которая представлена впоэзии А. С. Пушкина («Поэт», «К Н. Я.

Плюсковой» и др.), становится почвойи ориентиром многих произведений С. Ю. Куняева.Антропологический аспект проблемы свободы раскрывается встихотворениях «В окруженье порожистых рек» (1967), «Пучина каспийскаяглухо» (1967), «Случай на шоссе» (1973), «Не дочитав одну из важных глав»(1975). При взаимодействии с миром лирический герой постигаетпротиворечия и конфликты жизни. Из трагедий и различных драм геройизвлекает энергию и волю к достижению совершенства.В стихотворении «Пучина каспийская глухо» лирический герой ставитвыше всех соблазнов подлинное счастье: «Я понял, что славу и счастье нельзясовместить ни за что».

В заключительных строках поэт акцентирует, чтоневоля, то есть подчиненность общему бытию, является источникомстремления к свободе.В стихотворении «Не дочитав одну из важных глав» формированиедуховной и эмоционально-психологической свободы героя происходит впроцессе общения и борьбы с окружающим миром. Лирический геройвспоминает встречу с форелью, символом первозданного существования. Он17пытается поймать рыбу, присвоить себе эту свободную стихию.

Поэтпредставляет героя, выступившего против первородного бытия: «Моя! –Горящие глаза! / Оскаленная пасть! Литое тело! / Моя…». Но он «упускаеттакую красоту», прозревая и выражая благодарность судьбе «за то, что намгорьки плоды побед и незабвенны сладкие потери!».Национально-историческийаспектфеноменасвободыкристаллизируется в поэзии С. Ю. Куняева в семидесятые годы и раскрываетсяв стихотворениях «Был Дмитрий Самозванец не дурак» (1975), «Вновь смута,буйствует народ» (1975), «В звуках земли и небес» (1979).

«Князь Дмитрий»(цикл «Голоса с Куликова поля», 1980).Основу стихотворения «Князь Дмитрий» составляет мотивжертвенности и героизма, победы и платы за нее. Наряду с великимисобытиями истории, поэт акцентирует внимание читателя на мотиве вдовьихстраданий, слез, огромных жертв. С. Ю. Куняев и через шестьсот лет слышитэти женские рыдания. «Вдовы-матери России» понимают смысл борьбы,жертвы, победы, осознают, что князь Дмитрий «бросил вызов страшной силе».Дважды в стихотворении появляется упоминание об огромной жертве инедостигнутой победе: «море крови пролил – и все-таки не победил», «чтосмерть – когда нужна победа!».

В «прекрасной» смерти на миру С. Ю. Куняеввоссоздает народную мудрость: на миру и смерть красна.Поэт раскрывает не только внутреннюю борьбу в душе русского народа,но и борьбу в сознании вождя и в сознании героя. Вначале лирический геройобращается к Дмитрию Донскому, затем его голос сливается с монологомрусского предводителя. В финале голос лирического героя становится голосомвсего народа: «Есть счастье жить в бою открытом, / ты заслужил открытыйбой!». Благодаря единству с народом достигается внутренняя свобода, котораяпозволяет разрешить противоречия между огромной жертвой и недостигнутойпобедой.

Проблема великой жертвенности и недостигнутой победы являетсяцентром лирической историософии поэта.В стихотворении «Был Дмитрий Самозванец не дурак» пределомрусской воли, разрушительной «гневной смуты и кровавой пьянки»,способности «пойти под плети и на плаху лечь, / Поджечь свой двор и всеначать сначала», становится угроза утраты родного языка как основы русскойкультуры: «Но чтоб чужая речь / на древней Красной площади звучала?!».Вновь обнаруживается перекличка с лирикой А.