Диссертация (С. П. Дягилев - редактор, публицист и критик), страница 13

Бытовой жанр был представлен значительно вменьшей степени. Художники А. Цорн, Э. Вереншёлль, Г. Мунте и шведскийпринц Евгений,известный также как пейзажист, отправили в Санкт-Петербург не только собственные произведения, но и работы другихмастеров из своих собраний.Значение Выставки скандинавских художников состояло, преждевсего, в том, что она в значительной степени расширила представлениерусских художников, критиков и любителей искусства о творчестве северныхсоседей, дала ориентиры для дальнейшего развития русского искусства напути его обновления, побудила к коллекционированию произведений127Каталог Скандинавской выставки, устроенной в доме Общества поощрения художеств. СПб., 1897.59скандинавских мастеров. Эта экспозиция заложила основы выставочнойдеятельности объединения «Мир искусства».В столичной печати появилось множество откликов.

Публицист Р. И.Сементковский высказался в «Ниве» о выставке крайне отрицательно:«Каждый, кто побывал на недавней петербургской выставке картинскандинавских художников, не мог не поразиться печальными результатамивоздействия модных веяний в искусстве на шведских, норвежских и датскиххудожников». По мнению критика, едва ли не половина выставленных наэкспозиции картин представляла насмешку «над здравым эстетическимчувством»; скандинавские художники недостаточно занимаются сюжетамииз родной им жизни, поэтому на этой художественной выставке можнополучить весьма слабое представление о скандинавской жизни: «Перед вамитоиделомелькают какие-тообнаженные женщинынеизвестногопроисхождения, драконы, чудовища, фиолетовые, красные или оранжевыепятна вместо картин, какая-то чертовщина, в которой и разобраться трудно, ивсе это подносится посетителю в виде “нового веяния”. Это не “новоевеяние”, а старые потуги чем-нибудь обратить на себя внимание»128.Однако подобный взгляд на Выставку скандинавских художников –скорее исключение.

Большинство критиков оценило ее положительно.Корреспондент «Новостей и Биржевой газеты» был поражен огромнымколичеством «картин, которые принадлежат музеям и коллекции Швеции,Норвегии и Дании. Музеи этих стран открыли свои двери и послали в Россиюмного произведений, никогда до того времени не выходивших из их стен».Среди шведов, по его мнению, «ярко выделяются их три самыхзамечательных художника – Лильефорс, Цорн и Ларсон. Все онипредставлены полнее, чем на стокгольмской выставке нынешнего года, таккак, кроме находившихся в Стокгольме картин, они пожелали или сделатьчто-нибудь специально для России (как Ларсон или Лильефорс) илиСементковский Р.

И. Что нового в литературе? // Нива. Ежемесячные литературные приложения. СПб.1897, № 11 (ноябрь). С. 643.12860пополнить коллекцию своими лучшими произведениями (Цорн)…» Внорвежском отделе, сообщает далее рецензент, «два самых интересныххудожника – Веренскиольд и Таулоу – представлены капитальнейшимивещами… Но Дания, эта интимная и спокойная страна, с ее изящнойживописью и тонким пониманием прекрасного, особенно выделяется навыставке»129. После столь высокой оценки творчества скандинавскиххудожников в статье содержатся похвалы в адрес шведского принца Евгения,который помогал устройству выставки и участвовал в ней в качествехудожника.

Это свидетельствует о том, что статья была написана приучастии С. Дягилева.Особый успех на выставке имели произведения А. Цорна и Ф. Таулова.Их роль в современном скандинавском искусстве высоко ставит во«Всемирной иллюстрации» критик В. Чуйко: «В Швеции есть один великийпортретист… благодаря скандинавской выставке мы с ним познакомились.Этот портретист – Цорн. Он выставил целых 27 картин, и каждая из нихинтересна… Решительно г. Цорн изучил человеческое лицо, как никто,может быть, из живущих ныне художников.

Каждый его портрет – целаяпоэма… Подобно тому как Цорн у шведов является великим портретистом,так Таулоу у норвежцев представляется великим пейзажистом. Каждый егопейзаж – нечто единственное в своем роде…»130Откликикритиковвизвестныхпериодическихизданияхнаорганизованную С. Дягилевым выставку – как отрицательные, так иположительные, говорят о том, что она стала заметным явлением вхудожественной жизни Санкт-Петербурга. Сама же экспозиция явиласьлогическим продолжением его публицистической деятельности. Отныневзаимосвязь в деле организации им выставок и критическими выступлениямив прессе стала неразрывной.129130Б.

Скандинавская выставка // Новости и Биржевая газета. 1897, № 286, 17 октября. С. 2.Чуйко В. Скандинавская выставка // Всемирная иллюстрация. 1897, № 1502, 8 ноября. С. 463.61Первые статьи С. Дягилева, по мнению историка русской литературыА. Пайман, были написаны «уверенно, бесстрашно и беспристрастно. Онупотреблял такие необычные словосочетания, как “смелая недоконченность”,и нашел “мистическое настроение” в самых обыденных сюжетах, проявивпри этом больше интереса к свету и цвету как таковым, чем к содержаниюкартин, что в то время было для русской художественной критикинепривычным»131. Кроме этого, анализ статей молодого критика показывает,что уже в начале творческого пути он не просто рассказывает читателям обувиденном на выставках, но ставит ряд актуальных для художественнойжизни того времени вопросов. Это проблемы мастерства художников,взаимоотношений национальной и мировой культур, искусства как средстванационального самосознания.

Как верно отмечают И. С. Зильберштейн и В.А. Самков, «борясь за национальный характер искусства, Дягилев тем самымставил вопрос об отношении к искусству как делу национальному»132.Являясь одним из родоначальников модернизма в русской культуре, С.Дягилев призывал художников не к копированию действительности, а квыражению собственного мнения о разнообразных явлениях окружающейдействительности художественными средствами. Все это свидетельствует ошироком взгляде критика на роль искусства в жизни общества.Однако этот подход С. Дягилева к явлениям культуры шел вразрез субеждениями В.

В. Стасова. Правда, первые статьи молодого критика,опубликованные на страницах столичного издания «Новости и Биржеваягазета», очерк «Современная скандинавская живопись» не вызвали с егостороны публичных возражений или негативного рода комментариев. Напервый взгляд, это был хороший знак: высказывания В. В. Стасова по адресутого или иного начинающего публициста, критика в значительной степенимогли повлиять на его дальнейшую профессиональную судьбу. В некоторомсмысле это имело отношение и к Дягилеву. Однако уже тогда В. В. СтасовПайман Аврил.

История русского символизма. М.: Республика, 2000. С. 96.Зильберштейн И. С., Самков В. А. Слово о Сергее Дягилеве / Сергей Дягилев и русское искусство… Т. 1.С. 13.13113262критично смотрел на его деятельность. В письме художнице Е. Д. Поленовойот 31 мая / 12 июня 1898 г. он отмечал: «В течение 96-го и 97-го годовДягилев часто и много смущал меня своими печатными статьями в разныхжурналах. Я там не находил ничего, кроме грубого невежества, нахальства,надутостисобою, а главное–непозволительного верхоглядства ибесконечной поверхностности. Всего же непозволительнее казалась мнепроповедь Дягилева, что никакого “сюжета” и “содержания” не надо дляискусства, а довольно одного “художественного исполнения”. Я долговоздерживался…»133Впервые В.

В. Стасов выступил в печати с резкой критикойдеятельности С. Дягилева, когда тот открыл в январе 1898 г. в музее училищабарона А. Л. Штиглица Выставку русских и финляндских художников,ставшую результатом его творческих поисков во время недавней поездки поСкандинавии. Маститый критик, долгие годы бывший пропагандистом изащитником передвижников, не понял ее и не принял. В издании «Новости иБиржевая газета» он публикует статью «Выставки», в которой подвергаетостракизму организованную С. Дягилевым экспозицию.

По словам В. В.Стасова, когда войдешь «в большую залу Штиглицевского музея и окинешьвзором все помещенное там на нынешней выставке, получаешь какое-тостранное, неопределенное впечатление. Перед вашими глазами стоит какойто хаос. Какая-то смесь вещей самых противоположных».В. В. Стасову не понравилась ни финляндская часть выставки, нирусская. Критикуя картины М. Врубеля, особенно его «Утро. Декоративноепанно», критик негодует, что организатор выставки пригласил к участию вней и других «декадентов»: «Он пошел и с великим рвением и усердиемнаприглашал множество других новоявленных юродствующих художников,кого из русских, а кого и из финляндцев, все по декадентской части.

Изпоследних особенно отличается у него: г. Гален». Работы этого финскогохудожника В. В. Стасов называет безобразиями, иллюстрирующими сцены133Стасов В. В. Письма к деятелям русской культуры: В 2-х т. Т. 2. М.: АН СССР, 1967. С. 68.63из финского народного эпоса «Калевала». Он утверждает, что «рисунки,письмо, колорит, композиция этого художника – чудовищны, хуженаихудших сочинений лубочных рисунков, но, видно, сильно нравятся г.распорядителю, когда он выставил эти картины тоже на самом почетномместе залы, на другом ее конце, прямо против “Утра” г. Врубеля».Но все же критик отделяет «от всей этой оргии беспутства и безумия…несколько хороших и талантливых произведений, которые стоят тоже навыставке, но громко кричат против нее и представляют собою точно яркие,блестящиекакие-нибудькускипрекраснойматерии,безобразнопришпиленные среди дырявого, грязного одеяла»134.

Это, по его мнению,картины художников В. Серова, Ап. Васнецова, И. Левитана, А. Рябушкина,В. Пурвита – талантливых людей, которые неизвестно зачем позволилиуговорить себя принять участие в этой выставке.Главным же виновником был, по мнению В. В. Стасова, ее устроитель,которого он называет «декадентским старостой»: «Я, конечно, ничего неимею против г. Дягилева, как против всякого предприимчивого человека, иесли кому удается делать что-то хорошее и полезное, я могу толькорадоваться и аплодировать. Но думаю, что в деле художества не надооставлять на плечах у одного всю эту заботу и тягость… Я думаю, что еслибы за других не делал и не думал все один и тот же человек, то от этоговышло бы что-то получше и поважнее того неимоверного хаоса, которыйцарствует на нынешней выставке… Над всем этаким-то декадентскимхламом г. Дягилев является каким-то словно декадентским старостой, копит,отыскивает, “приглашает”, везет к нам в Петербург, со всех краев…»135.В печати в связи с выставкой развернулась дискуссия.