Диссертация (Искусствоведческая испанистика в контексте российских культурных парадигм), страница 14

Гойя, по мнению К. Бальмонта, «истинный создателькрасоты чудо ви щ н о го .» 276. И дальше: «Его [Гойи] демоны задыхаются отощущения радостибытия»277. К.Бальмонт называет Гойю«поэтом-символистом в живописи»278. Он достаточно низко оценивает религиозную269 Мурильо. I. А. М. М. : Изд. И. А. Маевского, 1913. С. 39.270 Там же. С. 40.271 Там же. С.

39.272 Там же. С. 5.273 Там же. С. 7.274 Бальмонт К. Поэзия ужаса (Франсиско Гойя, как автор офортов. 1746— 1828) // Бальмонт К.Горные вершины : сб. ст. Кн. первая. Искусство и литература. М. : Графъ, 1904. С. 1— 10.275 Там же. С. 5.276 Там же. С. 2.211 Там же. С. 8.278 Там же. С. 9.63живопись Гойи, потому что «он [Гойя] совершенно нерелигиозен»279. Высокоставит его «Ковры» [картоны для шпалер], восхищается прежде всего егосериями гравюр и офортов, подчеркивая «импрессионистичность» Гойи, т. е.его умение показать изменчивость создаваемого им мира.А.

Н. Бенуа посвятил Гойе280 отдельную книгу, он также восхищаетсяим как «первым в истории импрессионистом»281. Восторженно пишет окартонах. Ценит его офорты. В «Капричос» А. Н. Бенуа, солидаризируясь ссимволистами в их интерпретации, явно захвачен, как он пишет, тем лучшим,что «принадлежит к самому странному, загадочному и подлинному из того,что произвело воображение и тот “орган восприятия” окружающей насТайны, который особенно обострен у художников»282.

Но историческиекомпозиции Гойи ему не нравятся283. А в поздних произведениях мастера, поего словам, «жизнерадостное, непосредственноеотношение к работе,преследование чисто-красочных задач заменилось мрачным скептицизмом исардоническойнасмешкойболее литературного,нежелиживописногохарактера»284.С оценкой «Капричос» как творения мрачного с К.

Бальмонтом и А. Н.Бенуа солидарен Владимир Максимович Фриче (1870— 1929), посвятившийГойе отдельный обзор в своей книге «Поэзия кошмаров и ужаса»285. В товремя как обычно сатирик или карикатурист смеются над предметом своейсатиры, замечает В. М. Фриче, «Гойя не знает ни этого презрения, ни этогосмеха. При виде того, что он считает отрицательным, его охватываетневыразимый ужас»286. В.

М. Фриче видит в офортах Гойи «оструюполитическую и социальную карикатуру»287, но считает, что она являетсяименно выражением ужаса и страха перед жизнью, который исчезнет только279 Там же. С. 5.280 Бенуа А. Н. Франсиско Гойя. СПб. : Шиповник, 1908.281Там же. С. 16.282Там же. С. 47.283 Там же. С. 57.284 Там же. С. 28.285 Фриче В. М. [О Гойе] // Фриче В.

М . Поэзия кошмаров и ужаса. Несколько глав из историилитературы и искусства на Западе. М. : Тип. Т.Д. «Художественная Печать», 1912. С. 99— 108.286 Там же. С. 102.287 Там же.64сусилениемклассапролетариатаиустановлениемсправедливогосоциального строя288.Испанской скульптуре небольшой очерк в жанре эссе посвятиллюбитель искусства, путешественник и искусствовед Василий АндреевичВерещагин289 (1859—1931). Он описывает деревянную испанскую статуэткуиз петербургского собрания, атрибутируемую им одному из последователейАлонсоКано,говоритотехникераскраскииспанскойдеревяннойскульптуры, о пасос как одном из видов испанской скульптуры.Еще до революции начал публиковать свои работы по испано­мавританской керамике хранитель Эрмитажа Альфред Николаевич Кубе290(1886— 1942)—специалистпозападноевропейскомуивосточномуприкладному искусству.

Его публикации отличались высоким научнымуровнем, опорой на западные исследования, умением проанализироватьконкретное произведение в контексте искусства его времени. Но тематикаего исследований была ограничена прикладным искусством. По степенинаучной освоенности этот вид искусства остается исключением на общемфоне отечественной истории испанского искусства. По широте охватаматериала работы А. Н. Кубе из современных ему исследований ближе всегостоят к путеводителям по Картинной галерее Эрмитажа А. И. Сомова291 и А.А. Неустроева292.И В.

В. Воинов, и Н. Н. Врангель, и Э. К. Липгарт, и В. А. Верещагин, иА. Н. Кубе, и ряд других авторов, писавших об испанском искусстве в своихработах, будучи профессионалами высокого уровня, оставались «знатоками»,не став авторами стройных историй искусства.Миссию написания на русском языке подробного обзора историииспанской живописи взял на себя А. Н. Бенуа. Идейный вдохновитель288 Там же.

С. 343.289Верещагин В. А. Несколько слов о скульптуре в Испании // Старые годы. 1907. № 2. С. 71— 74.Перепечатано: Верещагин В. А. Испанская статуэтка // Верещагин В.А. Памяти прошлого. Статьи и заметки.СПб. : Тип. Сир1усъ, 1914. С. 136— 140.290 Кубе А. Н. Испано-мавританские фаянсы имп. Эрмитажа // Старые годы. 1914. № 5. C.

3— 17.291 Сомов А. И. Картины императорского Эрмитажа. 179 с.292 Неустроев А. А. Картинная галерея императорского Эрмитажа. 360, VIII с. с ил.65движениямирискусников,АлександрНиколаевичБенуа (1870— 1960)принадлежал к поколению, пришедшему на смену передвижникам. Какпредставитель«Мираискусства»,онпредложилзаменуэтическихпринципов на эстетические293. Значительной заслугой А. Н. Бенуа былопризнание права на место в истории искусства за памятниками, далекими отсовременного истолкования демократичности.В 1907 г. А.

Н. Бенуа совершил произведшую на него большое влияниепоездку в Испанию. Он с восторгом писал о соборах Толедо, Сеговии,Бургоса. В отличие от многих своих предшественников, которым Эскориал— творение Филиппа II был глубоко антипатичен, отмечал, что «потрясенЭскуриалом. Даже изменил Версалю»294. Большое впечатление на него в этомпутешествии произвело творчество Гойи, под влиянием которого он создалсвою серию «Смерть»295. В более поздние годы А. Н. Бенуа вспоминал:« .м н е удалось осуществить свою давнишнюю мечту посетить Испанию..С р е д и .путевых впечатлений самыми сильными были восторг отживописиВеласкеса,вкоторомятолькотогдаувидалкакого-то“безусловного царя живописи”, то сильнейшее впечатление, что я получил вТоледо от “Погребения графа Оргаса” и от “Поцелуя Иуды” Греко, тонаслаждение, что доставили мне картины для шпалер Г о й и .» 296. В.

А.Серову в 1907 г. А. Н. Бенуа писал: «Я только что из Испании. .В е л а с к е сменя раздавил. Дорогой мой, да ведь это бог живописи. Многие мне и теперьдороже и милее его, но поистине — он в смысле кисти и краски самыйсовершенный, и все, чем нас кормят здесь (кроме Вены и Иннокентия X вРиме) за Веласкеса, — труха»297.293 Лопес Крус Х . Мурильо и Веласкес в русской художественной культуре XIX — начала XX веков.С.

209.294 Бенуа А. Н. Мои воспоминания : В 5 кн. М. : Наука, 1980. Т. 2, кн. 4, 5. С. 97.295 Эткинд М. А. Н. Бенуа и русская художественная культура конца XIX— начала XX века. Л. :Художник РСФСР, 1989. С. 143.296 Бенуа А Н. Мои воспоминания : В 5 кн. Т. 2. Кн. 4, 5. С.

453— 454.297 Вал. Серов в переписке, документах и интервью : В 2 т. / сост., вступ. ст., примеч. и коммент. И.С. Зильберштейн, В. А. Самков. Л. : Художник РСФСР, 1985. Т. 2. С. 96— 97.66В 1911 г. вышел принадлежавший перу А. Н. Бенуа путеводитель298 покартинной галерее Эрмитажа, Этот путеводитель получил высокую оценку вэрмитажных кругах. Один из крупнейших ученых Эрмитажа историкискусства Владимир Францевич Левинсон-Лессинг впоследствии писал: «Всемы в известной мере воспитывались на блестящей книге Б е н у а .» 299.Конечно, в путеводителе А. Н. Бенуа много тенденциозности ипреувеличений, а размышления о выразительности образов порою затмеваютхудожественный анализ.

Но А. Н. Бенуа продолжает разработку тогостремящегося к беспристрастности подхода, традиции которого уходят всочинения А. И. Сомова. По сравнению с публикациями предшественников,оценки испанских художников у А. Н. Бенуа становятся многозначнее.Иногда он высказывает прямо противоположные точки зрения. Так, с однойстороны, он пишет о Сурбаране: « .и н ы е менее талантливые или менеекультурные (вроде Сурбарана) утрировали уже без того крайнюю теориюКараваджо и доходили иногда до отталкивающей грубости»300. С другойстороны, утверждает, что искусство Сурбарана «принадлежит к самому301одухотворенному, что создало христианство. и к самому возвышенному»301.О «Св.

Лаврентии» Сурбарана замечает, что «картина дышит экстазом иперед такой картиной хорошо молиться»302. В отношении Риберы его оценкастоль же неоднозначна. С одной стороны, он считает его картины «страшнымсловом в духе “Святейшего приказа”»303. Здесь восприятие испанскогоспиритуализма приобретает явно негативный оттенок. С другой — онвосхищается силой религиозных убеждений Риберы: «Родина заложила в нем298 Бенуа А. Н. Путеводитель по картинной галерее императорского Эрмитажа. СПб. : Община св.Евгении, [1911]. 135 с.299 А.

Н. Бенуа и Эрмитаж : Каталог выставки из собрания Эрмитажа. К 200-летию жизни идеятельности семьи Бенуа в России / Сост. Г. В. Вилинбахов и др. ; Вступ. статья З. А. Лерман. СПб. : Издво ГЭ, 1994. С. 10.300 Бенуа А. Н. Путеводитель по картинной галерее императорского Эрмитажа. С. 122.301 Там же. С. 129.302 Там же.303 Там же.

С. 124.67такую силу религиозных убеждений, такой фанатический пафос, каких ненайти было в то время в Италии»304. Более сложной становится и оценкатворчества Веласкеса. А. Н. Бенуа уже не говорит, как это было принято влитературе, о «критичности» полотен Веласкеса, отмечает только зоркостьего глаза, его верность натуре. Онподчеркивает, что Веласкес обладал«удивительным д а р о м . во всем находить красоту и величественность»305.

Окартине мастерской Веласкеса «Портрет Оливареса в рост» А. Н. Бенуапишет: «Более смешной и странной физиономии трудно себе представить..О д н а к о здесь нет тени иронии. Все строго величественно, торжественно и,глядя на портрет, веришь громадной силе очарования, которой обладал этотфатальный для Испании м и н и с т р .» 306. Мурильо не импонирует А. Н. Бенуа,которыйсчитает,что« М у р и л ьо .слишкомнежен,деликатен,“благовоспитан”, “надушен”. Ему д а л е к о . до экстаза Т ео то ко п у л и .» 307.Вместе с тем он признает, что « М у р и л ьо . п релестн ы й . поэт»308. И внатурализме Мурильо он, в отличие от своих предшественников да и многихсовременников, видит не одни народные типы, но угадываемую им во всемиспанском искусстве XVII в.