Автореферат (Политические практики взаимодействия органов региональной власти в современной России), страница 5

Барсуковой; К. Р. Вильямсон; В. Меркель и А. Круассан; Я. Ю. Старцева;Г. Хелмке и С. Левицки). Делается вывод, что данные теории отражают возможность сосуществования формального и неформального элементов. Обе эти области не являются взаимоисключающими: исчезновение как формальных, так и неформальных практик невозможно в условиях существования социума.Автором предлагается своя типология неформальных политических практик, основным критерием которой является их влияние на политический процесс(в качестве других значимых критериев выступают взаимосвязи формальных инеформальных элементов властных институтов; проявление отдельных политических практик; общеполитический и общеисторический контексты и т.д.). В данном контексте весьма важно разграничение неформальных практик с нарушениями закона (так, приятельство – это неформальная практика, а взяточничество –преступление). Не всегда влияние первых на политическую систему оказываетсяразрушительным и несущим за собой нежелательные последствия.

В отдельныхслучаях они, напротив, могут способствовать стабилизации общества, посколькукорректируют деятельность институтов, теряющих эффективность. По сути своейони являются укоренившимися культурными стереотипами, представлениями,обычаями и т.д., поддерживаемыми в конкретном обществе. Соответственно онине нарушают закон, а, напротив, могут способствовать корректировки законодательства (причём не всегда в плане юридической поддержки определённой традиции).Таким образом нами предлагается три типа неформальных политическихпрактик:− Регрессионные – практики, которые косвенно изменяют сложившийсясоциально-политический порядок, зачастую приводят к негативным последствиям(например, клиентелизм, непотизм13).Насколько определенная практика может выступать в качестве иллюстрации того или иного типа зависит отпринятых в обществе норм.1317− Традиционные – практики, которые представляют собой постоянно воспроизводимые действия, принятые в конкретном социуме (например, практикасильной власти главы государства в Российской Федерации).− Поддерживающие – практики, которые сопутствуют тому или иномуофициальному институту и помогают его деятельности (например, практика преемничества президентской власти).В параграфе раскрывается сущность таких проявлений неформальных политических практик, как патрон-клиентские отношения, фаворитизм и т.д.Делается вывод, что классификация неформальных политических практикявляется важным элементом анализа политического процесса, поскольку существование неформальных политических практик – значимый момент функционирования любой политической системы.

Несмотря на кажущуюся теоретичностьвопроса классификации политических практик, он имеет большое практическоезначение по причине отражения им складывающейся ситуации и возможностиболее глубокого понимания политических явлений, а также всестороннего анализа функционирования политических институтов. Изучение политических практикв контексте реального политического процесса представляется наиболее продуктивным с точки зрения их нейтральности, а также с учетом их специфики, связанной с конкретными ситуациями.Во второй главе «Особенности политических практик в современнойРоссии» рассматривается сущность и роль политических практик в российскомполитическом процессе с акцентом на региональный уровень власти.В первом параграфе второй главы «Политические практики на федеральном уровне власти как ориентир для взаимоотношений органов региональной власти» диссертант рассматривает проявления политических практик вРоссийской Федерации.

Это обуславливается тем, что нормы взаимодействия, которые задаются на федеральном уровне власти во многом влияют на региональные практики, представляя собой в некотором роде образец для региональных политических процессов.18Автором подчеркивается, что политические практики имеют двухстороннийхарактер: с одной стороны, определяют рамки взаимоотношений граждан в сфереполитики, а с другой – представляют собой действия, которые предпринимаютсяпредставителями государства при проведении собственной политики (эти явленияне всегда носят исключительно отрицательный характер, поэтому при их анализевесьма значим общий контекст).Диссертантом рассматриваются три ситуации, оказавшие непосредственноевлияние на развитие современного политического процесса в отношении взаимодействия органов власти:А.Построение «вертикали власти» в начале 2000-х годов, наглядно ил-люстрирующее логику взаимоотношения институтов президентства и представительной власти.

Диссертантом анализируются результаты голосования депутатовIII созыва в июне 2000 года, когда Государственной Думой были приняты особозначимые законопроекты, связанные с усилением власти центра. Несмотря наразнообразный по политическим взглядам состав парламента можно сказать, чтоГосударственная Дума III созыва в наблюдаемый период времени склонна былапроявлять согласие с законопроектами, инициированными Президентом Российской Федерации, что в свою очередь свидетельствует о поддержки парламентариями с проводимой политикой.Б.Практика преемничества (характерная и для других стран), механизмкоторой не является прописанным ни в Конституции, ни в каких-либо других законодательных актах.

Она представляет собой способ передачи власти, однако вроссийской ситуации носит в большей степени стратегический, нежели идеологический характер, поскольку преемник представляет собой политика, поддерживаетсявластными элитами и обществом. Одновременно он является лишь своего рода вариантом выбора для граждан – гарантом продолжения нынешней политики или общей повестки дня.В.Информационная электоральная политика, которая представляет собойвозможность управления отношениями граждан к внутриполитической, а такжевнешнеполитической ситуациям в преддверие или процессе избирательной кам-19пании. О ней можно также говорить в контексте взаимодействия органов властиРоссийской Федерации, поскольку она во многом является инструментом трансляции официального политического дискурса и средством выстраивания государственной политики в рамках определенного заданного властями курса.Делается вывод, что политические практики на федеральном уровне находят свое отражение в рамках деятельности органов федеральной власти в ключепринятия ими политических решений.

В данном случае можно говорить либо озакономерном продолжении существовании некоторых практик (например, преемничества), либо о новых практиках, складывающихся и возможных в условияхдемократических и автократических систем: информационной электоральной политике и доверии к проводимому в стране политическому курсу, вне зависимостиот собственных политических и партийных взглядов и с ориентацией в первуюочередь на первых лиц государства.Во втором параграфе второй главы «Региональные практики взаимодействия властей» речь идет о политических практиках, которые имеют место впроцессе повседневной деятельности институтов власти в различных субъектахРоссийской Федерации.Для изучения неформальных политических практик в различных регионахбыли взяты материалы исследования «Рекрутирование политических лидеров муниципального и регионального уровня в современной России: проблемы оптимизации и повышения общественно-политической эффективности».

По результатамдискурс-анализа интервью сделан вывод о том, что за исключением республикКоми и Татарстан, имеющих национальную специфику, особенных различий восуществлении политического процесса и использования неформальных политических практик не наблюдается. На первый план в качестве региональной специфики выдвигались тезисы об аграрных составляющих того или иного региона,наличии природоохранных зон, что непосредственно влияет на особенности проводимой политики, специфики муниципального деления, национальном и религиозном факторах (значимо для республик Коми и Татарстан), а также об особомменталитете, связанном с определенными стереотипами, носящими всероссий-20ский характер. Участие в деятельности организаций типа «Ротари» (а для большинства деятельность подобных клубов, согласно ответам, неизвестна), несмотряна признание их значимости для завязывания полезных контактов, не выходит напервый план.

Во многих интервью динамику отношения респондентов к использованию личных связей в зависимости от постановки вопроса или контекста ответа можно условно обозначить в виде волны: «я всего добился (-ась) сам (-а)» –«мне помогли дружеские и деловые контакты» – «признание моего профессионализма» – «без этого никак» – «использовать личные связи нехорошо». При этомреспонденты допускают задействование личных связей как возможность для карьерного лифта, подразумевая, что так происходит у всех, всегда и везде, а речьидет именно об оценке себя как профессионала, которого приглашают на ту илииную должность исключительно из-за того, что известны деловые качества кандидата. Особенно оговариваются два момента. Во-первых, это касается представителей исполнительной власти, процедура конкурса на ту или иную должность,когда на первый план выходит профессиональная репутация и деловые достижения.

Во-вторых, значимость личностных качеств, управленческих талантов инавыков, трудолюбия, стремления к профессиональному росту, которые оказываются первоочередными в продвижении по карьерной лестнице: можно благодаряличным связям получить высокую должность, но удержаться на ней или подняться без данных качеств очень сложно. В отношении использования неформальныхполитических практик прослеживается тенденция: респонденты либо делали акцент на особой «порочности» собственного региона, либо чаще были склонны переводить проблемы в сторону федеральной власти, сводя все к общим недостаткам,характерным для всей России.

Недостатки федеральной власти представляют собойвариант своего рода «коллективной безответственности», в некоторой степениоправдывающей существующее положение дел. Деформация в системе властныхотношений в самом регионе переводит проблему в область такой же неизбежности. При этом весьма значимыми ресурсами существования в таких рамках выступают либо нахождение в команде губернатора (назначенный «сверху» губернатор, хотя и получает одобрение у местных парламентариев, однако, чаще вы-21ступает в роли причины для недовольства), либо обладание финансовым потенциалом, позволяющим оплачивать избирательные кампании, а также, в любом случае, наличие собственной группы поддержки, что подчеркивается неоднократнымповторением поговорки: «Один в поле – не воин» (речь идет о команде единомышленников, коллег, поддержки вышестоящего руководства, друзей и семьи).Фактор национальности или общей религиозности представляется также весьмазначимым, однако во многом соотносится с уже упоминаемыми отношениями наоснове клиентелизма, родственных или дружеских контактов.В третьем параграфе второй главы «Политические практики взаимосвязиорганов власти субъекта федерации на примере Санкт-Петербурга» рассматривается case-study Санкт-Петербурга на основе авторского исследования «Политические практики взаимодействия органов региональной власти СанктПетербурга14».По результатам дискурс-анализа автором были сделаны следующие выводы:1.Неформальные политические практики в исследовательской трактовке(третья часть опросника) и вообще сфера неформальных отношений (вторая частьопросника), независимо от того, как респонденты определяли их рамки, воспринимается ими как одна из само собой разумеющихся составляющих российскогополитического процесса, носящая весьма неоднозначный характер.