Диссертация (Рецепция платонизма в антропологии М.Фичино), страница 11

Р. Блюма, А. Тарабокиа Канаверо, Дж. Принс. В логикуданного, безусловно, неполного списка не вписывается ряд авторов, которыевнесли чрезвычайно заметный вклад в изучение историко-философского иисторико-научного контекстов работы Фичино, не участвуя, насколько намизвестно по выходным данным работ, в больших издательских проектах,посвященных философу: Дж. Снайдер, Б. Копенхейвер, К.

Челенца, Дж.Монфасани, Х. Хираи. Особняком, по нашему мнению, в ряду теоретическихподходов к философскому наследию флорентийца стоят, считающиеся также«классическими», работы сотрудников Института Варбурга и Курто: Э.Панофски, Ф. Заксля, Э. Винда, Э. Гомбриха – хотя их часто игнорируют висторико-философских работах, ассоциируя с дисциплинарным полемискусствознания (то же можно сказать и об исследованиях А.

Шастеля).Между тем, созданные под прямым или косвенным влиянием философииФичино произведения фигуративного искусства часто могут существеннымобразомпрояснитьсмыслПропедевтическое знакомствоегоневсегдаясныхрассуждений.с работами названных исследователейявляется необходимым этапом подготовки к изучению собственныхпроизведенийфлорентийца,созданныхналатинскоминародномитальянском языках, что при написании истории философии эпохиВозрождения должно ставиться во главу угла106.106Ср.

красноречивую ремарку самого П. О. Кристеллера из предисловия, написанноголетом 1945 г., к парадигматически значимому для исследований философии Возрожденияв XX в. изданию «Ренессансная философия человека». The Renaissance Philosophy of Man/ Ed. by Cassirer E., Kristeller P. O., Randall J. Н. Jr. Chicago, 1948. P. III: «To understand anyauthor, the best way is to read his writings in the original, the second best is to read them in afaithful translation, the worst is to rely upon short summaries found in reference works or intextbooks».44Как отмечает Л. П.

Репина, в современной историографии изучениеинтеллектуальных традиций (например, платонизма) уже далеко выходит зарамкиисториисамихидей,теорий,концепцийисистеммысли,систематически обращаясь и к анализу конкретных средств и способов ихформулирования в соответствующих текстах 107 . Применение в настоящемисследованиинапример,литературоведческихисториипонятийметодовоправданоанализаособымтекставместо,состояниемязыкапроизведений эпохи, получившей в исследовательской литературе название«риторической».

Уже Ю. М. Лотман отмечал, что «существуют культурныеэпохи, целиком или в значительной мере ориентированные на тропы,которые становятся обязательным признаком всякой художественной речи, ав некоторых, предельных случаях – всякой речи вообще»отечественныхцелесообразностьисследователейподобногооднимподходаизкпервых108. Средиэвристическуюисторическомуматериалуопределенных периодов показал А.

В. Михайлов. В своих работах онубедительно продемонстрировал, каким образом переоткрытие в раннееНовое время античной культуры оказалось сопряжено с нерефлективнымзаимствованием «готовых» языковых выражений и смыслов, а такжеобозначил сложную взаимосвязь между словом, знанием и моралью,ставшую следствием данного процесса 109 . Для исследовательской оптики,имеющей дело с сочинениями риторической эпохи, это ставит такиепроблемы,как:отсутствиечеткихграницмежду«научными»и«художественными» жанрами, тяготение к разрешению метафизическихпроблем средствами, скорее, литературы или герменевтики, нежелирациональной философии, представление о принципиальной обозримости и107Репина Л.П.

Интеллектуальные традиции: проблемы и исследования //Интеллектуальные традиции античности и Средних веков (исследования и переводы) /под ред. М.С. Петровой. М., 2010. C. 7.108Лотман Ю.М. Риторика // Об искусстве. СПб., 1998. С. 410.109Михайлов А.В. Античность как идеал и культурная реальность XVIII – XIX вв. //Античность как тип культуры. М., 1988.

C. 308–324.45исчислимости мира, порождающее культ эрудитского энциклопедизма110. Содной стороны, то, что «риторически» ориентированные авторы придаютслову(внезависимостионтологическийстатусотвещи,степениставитабстрактностипередегозначения)исследователемзадачуосмысления образного потенциала текста с точки зрения буквальностипредметных значений. С другой стороны, множественность контекстов,задействованных в подобном повествовании, требует прояснения отношениймежду ними, для чего также может быть привлечен литературоведческийинструментарий. Хотя исследовательские интересы А. В. Михайлова были вбольшей степени обращены к периоду «завершения» риторической эпохи,это не отменяет методологической ценности высказанных им положений.Применительно к интеллектуальной истории XV в. целесообразностьданного подхода была продемонстрирована, например, Ульрихом Лангером вего работах, посвященных влиянию различных аспектов перипатетическойфилософии на французскую литературу, и Ю.

В. Ивановой на материалеисследованийгуманистическойисториографииисочиненийсамогоФичино111.Другой методологический ресурс, востребованный в рамках нашегодиссертационного исследования, – это подход к истории гуманитарногознания, представленный, в первую очередь, именами Мартина МакЛафлина,Дэниса Тарда, Энтони Графтона112. Ни у кого из исследователей философии110Михайлов А.В.

Поэтика барокко: завершение риторической эпохи // Историческаяпоэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. C. 326–391.111Langer U. Perfect Friendship: Studies in Literature and Moral Philosophy from Boccaccio toCorneille. Geneva: Droz, 1994; Id. Au-delà de la Poétique: Aristote et la littérature de laRenaissance. Geneva: Droz, 2002; Id. Virtue of the Prince, Virtue of the Subject // RethinkingVirtue, Reforming Society: New Directions in Renaissance Ethics, c.

1350–c. 1650 / Ed. byDavid A. Lines and Sabrina Ebbersmeyer. Turnhout: Brepols, 2013. P. 305–326. Иванова Ю.В.Возрождение философии... С. 365–406; Id. Историописание риторической эпохиитальянского гуманизма. [Электронный ресурс].

Электрон. дан. [Б.м.], 2000–2011. URL:http://rudocs.exdat.com/docs/index-172197.html (дата обращения: 05.05.2016)112McLaughlin M. Literary Imitation in the Italian Renaissance: Theory and Practice of LiteraryImitation in Italy from Dante to Bembo (Oxford: Clarendon Press, 1995; Thouard D. Einleitung.Die Folgen der Philologisierung // Philologie als Wissensmodell / La Philologie comme Modèle46Фичиноневызываетсомнения,чтоонбылгуманистическиориентированным мыслителем: не только вследствие круга общения, но, впервую очередь, в силу жанровых и аргументативных особенностей егопроизведений. Поэтому для нашего исследования чрезвычайно важно, что вработах названных выше специалистов по истории studia humanitatis была субедительностью показана и теоретически обоснована невозможностьэкстраполяциинововременнойструктурыдисциплинарногополянаситуацию накануне и во время Научной революции.

В контекстерассмотрения других научно-дисциплинарных полей, значимых для мыслиФичино, необходимо отметить, что в последние десятилетия специалисты поистории медицины все больше внимания уделяют роли экзегетическихпрактик в рецепции античной и арабской медицины в Средние века и раннееНовое время: заимствование тех или иных идей и учений более не мыслитсякак «механический» процесс переноса элементов знания из одного контекстав другой, но рассматривается в горизонте богословских и натурфилософскихисканий эпохи113.

В этом отношении отдельно стоит отметить работы НэнсиСтрьювер, посвященные связи медицины и риторики в исследуемый намипериод: отмечая проникновение риторических фигур аргументации вмедицинскую теорию, она подчеркивает прагматическую направленностьобоих искусств и разнообразные смысловые переходы от уровня контроля«физиологического» тела к вопросам управления обществом (body politic)114.de Savoir / Hg. von D. Thouard, F.

Vollhardt, F. Zini. Göttingen: Walter De Gruyter, 2010. P. 1–20; Grafton A. Defenders of the Text: The Tradition of Scholarship in an Age of Science, 14501800. Harvard, 1994; Id. The Identities of History in Early Modern Europe: Prelude to a Study ofthe Artes historicae // Historia: Empiricism and Erudition in Early Modern Europe / Ed.

by G.Pomata and N. Siraisi. Cambridge; L., 2005; Id. What was History? The Art of History in EarlyModern Europe. Cambridge, 2007.113Religion and medicine in the Middle Ages / Ed. by P. Biller and J. Zeigler. York. 2001;Rhetoric and Medicine in Early Modern Europe / Ed. by Stephen Pender and Nancy S. Struever.L.; N.Y.. 2012.114Struever N.S. Petrarch's Invective contra medicum: An Early Confrontation of Rhetoric andMedicine // Modern Language Notes.

1999. Vol. 108. P. 659-679: Id. Rhetoric and Medicine inDescartes' Passions de l'âme: The Issue of Intervention // Renaissance-Rhetorik / RenaissanceRhetoric. Berlin: Walter de Gruyter, 1993. P. 196-212. Общую характеристику подхода Н.47Так как текстологические и историко-филологические методы не всегдапозволяют достоверным образом установить источники авторов раннегоНового времени, при исследовании философии Фичино продуктивнопривлечение «релевантных контекстов»: суть данного метода заключается впрочтении фрагментов сочинений флорентийца на фоне интеллектуальнойтрадиции, сделавшей возможным их создание, с учетом культурных иисторических особенностей эпохи 115 .

При этом допускается «полифония»интеллектуальных влияний, если это позволяет лучше прояснить данныйотрывок текста, а также герменевтическая благожелательность к автору,предполагающая, что мыслитель раннего Нового времени мог истолковыватьэлементы философских систем прошлого в несвойственном им изначальносмысле.И,наконец,нельзязабыватьопродуктивномосвоенииинструментария философской герменевтики в исторических исследованиях,позволившем осмыслить преемственность литературных форм, жанров истилей в категориях «жизненных форм», методологически обеспечивающихнепрерывность интеллектуальной истории Запада от античности до Новоговремени116.Отдаваясебеотчетвнесоизмеримостипроектафилософскойгерменевтики Ганса-Георга Гадамера с целью нашего исследования, мы всеже постоянно удерживаем на нашем теоретическом горизонте одно изважнейших его открытий.