Диссертация (Формирование толерантности в межличностных отношениях в детском и подростковом возрасте (на материале Кабардино-Балкарской Республики)), страница 18

Это связано не только с субъективными, но и объективными причинами социальных трансформаций.Многие социальные и культурные символы, к которым раньше относились трепетно, потеряли свое былое значение. Наблюдается поверхностное,нередко безразличное отношение ко всему, что происходит в общественнойжизни. Крайне мало символов, обладающих активирующей и мотивирующейсилой, что представляется особенно важным в контексте формирования идентичности, которая определяет толерантность в межличностных отношениях.Что может обнадеживать в плане динамичного развития толерантностив межличностных и межкультурных отношениях? Несмотря на кризисныеявления во многих странах мира, резких колебаний в социальной жизни внашей стране не происходит, и качество жизни удерживается на относительно оптимальном уровне.

В сравнении с теми социальными катаклизмами ипсихологическими потрясениями, с которыми сталкивался человек 15-20 летназад, нынешние явления не воспринимаются столь удручающе. Однако запросы человека растут более опережающими темпами. Можно сказать, что унего появилось стремление нагнать упущенные ранее возможности. И здесь91можно провести аналогию с хорошо известным из литературы «синдромомкозы и дома», при котором кто-то может позволить себе купить дом, а кто-то– вопреки его потребностям, – только козу. Фрустрированное желание обладать солидным благосостоянием влечет напряжение, трансформирующееся вагрессивно-интолерантные тенденции по отношению к мнимым или действительным врагам.Основными формами проявления нетерпимости (интолерантности), являются:• «оскорбления, насмешки, выражения пренебрежения;• негативные стереотипы, предубеждения, предрассудки, основанныена отрицательных характеристиках;• этноцентризм (оценка окружающих через призму ценностей своегоэтноса, которые рассматриваются как эталонные для всех людей и культур);• поиск врага (перенос вины за несчастья и проблемы на другие группы);• преследования, запугивания, угрозы;• дискриминация по признаку пола и других различий (лишение социальных благ, изоляция в обществе, лишение или ограничение прав человека);• расизм, национализм, эксплуатация, фашизм;• ксенофобия в форме этнофобий, мигрантофобии (неприязнь к представителям других культур, убеждение в том, что «чужаки» вредны для общества);• осквернение религиозных или культурных памятников;• изгнание, сегрегация, репрессии;• религиозное преследование» [Толер.

сознание и формир. толер. отношений, 2002, с. 25-26].Еще одним ресурсом интолерантности в современном обществе становится религиозность. Вообще религия (от «religare») означает «связывать» ине только человека с истиной, но и человека с человеком. Тем самым религияобеспечивает общность людей.

Не случайно немецкий богослов, философ и92культуролог Пауль Тиллих писал, что религия – понятие гораздо более широкое, чем представляют себе верующие в свою безрелигиозность атеисты.Однако рассмотрение специфики российского терроризма сквозь призму исламской религии представляется весьма неоправданным. Опасность такоговосприятия проблемы терроризма заключается не только в том, что этослишком простое объяснение крайне сложной проблемы, но и в том, что этоприумножает потенциал нетерпимости. Трудно возразить, что «истинно верующие люди, будь то мусульмане или христиане, более терпимы к инаковости, к светским законам и к иному вероисповеданию, нежели сомневающиесяили неверующие, что религиозное население политически более лояльно, чемнерелигиозное» [Дибиров А-Н.З, 2008].Это убеждение основано на опыте предшествующих 15-20 лет, в течение которых шло неприкрытое давление на выходцев из Кавказа.

В общественном сознании укоренялся образ врага через выражение «лицо кавказской национальности», что привело к межнациональной напряженности.Размах этой напряженности сводит к нулю все усилия государства и общества по ее урегулированию. Не требуется особых доказательств, чтобы заметить сходство ситуаций. Меняется разве что термин: вместо «лица кавказской национальности» выступает «исламский терроризм», а «объект слива»негодования остается прежним. Не станет ли это формой легитимации моделей агрессивного поведения по отношению к лицам, принадлежащим к этносам Кавказа? Не станем здесь упускать из виду, что выражение «лицо кавказской национальности» исчезло из повседневного обихода и не используется вмасс-медиа с 8 августа 2008 года – со дня начала грузинской агрессии противЮжной Осетии. Очевидно, что во многих случаях есть вопросы, которыетребуют волевого решения.Наше понимание проблемы интолерантности согласуется с позициейМ.М.

Решетникова (2004), последователя концепции социально-историческойпсихиатрии. Он высказывает важную мысль и предлагает сменить парадигмупри обсуждении проблем, связанных с таким конфликтом, как терроризм. По93его мнению, следует обратить внимание на механизмы передачи следующемупоколению национальных аффектов и массовых психических травм, нанесенных враждебной группой. Апеллируя к своему опыту работы в составе гуманитарной миссии по урегулированию военных конфликтов, исследователь отмечает необходимость прагматического понимания сути и связи современныхпроблем с их историческими причинами.

Его убежденность заключается в том,что «попытки решить проблему исключительно силовыми методами никуда неведут и лишь загоняют ее «внутрь» или пролонгируют ее латентный период настолетия, так как в этом случае мы боремся со следствиями, а причины враждыи ненависти, так же, как и системы массового рекрутирования террористов изтравматизированных сообществ, остаются действующими».На немыслимость психической жизни человека вне традиций, их присутствие в памяти и способность проявляться при соответствующих обстоятельствах обращал внимание К.

Ясперс. Пример, который мы приводим ниже, нам кажется, подтверждает справедливость сказанного. Здесь сошлемсяна выдержку из книги абхазского писателя, исследователя истории абхазоадыгских народов Баграта Шинкубы «Последний из ушедших» (1994). Она опотомках убыхов, переселившихся в страны Ближнего Востока в результатегеноцида.

Вскоре этот кавказский этнос сошел с исторической арены. Рассказпоследнего оставшегося в живых представителя убыхов свидетельствует отом, как ярко запечатлены в его сознании картины прошлого. Драматическиесобытия тех лет все еще не потеряли свое травмирующее воздействие на этого человека. Обратимся к первоисточнику:«Все, что я знал в детстве, врезано в меня, как надпись в каменнуюмогильную плиту. Идут года, а ни дождь, ни снег, ни ветер, ни песок не могут стереть ее….Еще ты сказал, что и там, на Кавказе, в стране убыхов,не осталось ни одного человека, говорящего на этом языке. Может быть, яне правильно понял, но, кажется, ты хочешь сказать, что язык убыхов исчез, его больше нет. Но даже если ты прав, для меня это все равно неправда.Скажи мне: ведь ты не раз, по твоим словам, бывал в стране убыхов, она94рядом с вами, стоит лишь переехать реку Хосту и приблизиться к реке Сочи.

Я не знаю, какая она сейчас, но тогда она была широкая. Скажи мне,разве, когда ты стоял над ней, она не разговаривала с тобой? Или разговаривала, а ты не понял ее языка? Раз она течет, она говорит. И перестанетговорить только тогда, когда в ее русле не останется ни капли воды… Подвысоким холмом расстилалась зеленая поляна, а на холме стояло семьогромных дубов… Их ветви задевали за ветви, их листья, шурша, говорилидруг с другом.

Разве когда ты стоял там, ты не слышал, как они говорятмежду собой на нашем языке?...Но если даже ты не заметил и не услышалничего другого, ты ведь не мог не видеть моря, омывающего нашу страну.Разве оно не разговаривало с тобой? Разве оно тебе ничего не сказало? Амогилы наших предков с камнями у изголовья? Это неправда, что камнимолчат, они тоже способны заговорить с тобой, если у тебя не отсохлапамять, если ты способен прислушаться к тишине. ...

Язык не может умереть так просто, как тебе кажется, потому что он живет не только накончике языка человека, но и внутри него, и не только внутри него, но ивнутри воды, земли и камня. Я верю, что там, в земле убыхов, ветка с веткой, камень с камнем и ручей с ручьем и сейчас еще продолжают говоритьна том языке, на котором говорю я!».Кумулятивный эффект от травматизированного опыта может оказатьвлияние на психологическое содержание идентичности этнофора. Этот опыт,представленный в менталитете, может в модифицированной форме определять модус поведения молодого человека. Отсроченные последствия потенциала травмированности этноса можно проследить на примере реабилитацииряда кавказских этносов, подвергшихся высылке в Среднюю Азию.

По рассказам очевидцев, в ряде случаев при возвращении на родину откапывалисьмогилы умерших на чужбине близких людей. Их трупы прятались в мешки смукой и перевозились для перезахоронения на родине. Травмирующий опыт,который получает молодой человек, как отголоски прошлого, приумножаются современной действительностью.95Улучшение психологического самочувствия человека во многом зависит от уверенности в том, что в пространстве современной жизни действуютзаконодательные и нравственно-этические нормы, которые это нестабильноепространство способны привести в состояние равновесия и обусловить толерантность в межличностных отношениях.

Устранение ложных умозаключений и принятие верных позволит обрести человеку спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Это та почва, на которой могут произрастать добросердечие, великодушие, позитивное видение «картины мира». Они служатпусковым механизмом мотивационных установок, ориентированных на толерантные модели взаимоотношений.В психологии существует положение о том, что по мере психологического, интеллектуального и личностного развития у человека формируетсяопределенное мировоззрение. Мировоззрение человека предопределяет основные векторы его социализации.