Диссертация (Проблема достоверности в библейской герменевтике второй половины XVI - начала XVIII вв)

Национальный исследовательский университет

«высшая школа экономики»

Факультет философии

На правах рукописи

Соколов Павел Валерьевич

Проблема достоверности в библейской герменевтике второй половины XVI – начала XVIII вв.

09.00.03 – «История философии»

Диссертация на соискание ученой степени

кандидата философских наук

Научный руководитель:

кандидат философских наук

Петр Владиславович Резвых

Москва, 2012

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.....................................................................................................4

Историографический обзор...............................................................20

Глава I. Протестантский Schriftprinzip и гуманистическое преобразование диалектики: от аксиом Евклида к логической конструкции Священной Истории

§ 1. Дискуссии об истинности Писания в дореформационную эпоху: случай Уиклифа…………………………………………………………….40

§ 2. Axioma anapodeikton и loci communes Scripturae. Рамистский анализ и рождение герменевтики………………………………………………………………..56

§ 3. История как проблема логики………………………………………78

§ 4. Изобретая исторический силлогизм………………………………...93

Глава II. Герменевтика в преддверии «нового критического искусства»

§ 1. Между Аристотелем и Декартом: hermeneutica universalis Конрада Даннхауэра и картезианская герменевтика Лодевейка Мейера……..102

§ 2. Исторический аргумент, священная филология и поиски «нового критического искусства»…………………………………………………………………...116

Глава III. Политическая герменевтика: от exemplum к риторическим наукам о контингентном

§ 1. Библейский аргумент в политических науках конца XVII в…………..136

§ 2. Естественное состояние между экзегетической гипотезой, мысленным экспериментом и предельным понятием……………………………………………………………………..160

Глава IV. Certainty в экзегезе Исаака Ньютона и его круга……………………………………………………………………184

Заключение…………………………………………………………………222

Литература………………………………………………………………….227

Введение.

Положение о необходимой связи проблемы достоверности и проблемы метода, впервые осознанное в методологических дискуссиях раннего Нового времени и сделавшееся общим местом благодаря прежде всего Декарту, помещает вопрос об эпистемологическом статусе Священного Писания в контекст дискуссий о предыстории гуманитарной эпистемологии. Вильгельм Дильтей, высказывавшийся обыкновенно весьма категорично о доромантическом периоде истории гуманитарных наук, написал в самом начале «Введения в науки о духе», что если до начала XVIII в. науки об обществе и истории оставались под пятой у метафизики, то уже с середины этого же столетия они попали в столь же безысходное рабство к естественным наукам¹. Доисторический период в жизни наук о духе продолжался долго: пробудить «от догматического сна» историографию смогло лишь появление «исторической школы» ², а герменевтику – разумеется, Шлейермахер³. Скептицизм Дильтея стал отправной точкой размышлений о том, как следует писать историю наук о человеке в раннее Новое время. Введение «абсолютной дистанции» между «доисторическим» и «историческим» периодом существования Geisteswissenschaften рождало бесчисленное множество вопросов. Возможно ли писать историю этих наук по образцу истории наук естественных⁴? Правомерно ли говорить об интервенции естественнонаучного метода в сферу наук о человеке в раннее Новое время, и каков масштаб этой интервенции⁵? Должны ли мы обращаться исключительно к герменевтической и историографической практике, минуя теоретические построения ранненововременных авторов, и каков статус этих теоретических построений? Как возможна теория в гуманитарных науках этого времени? Как строятся в раннее Новое время отношения между философией, риторикой и «наукой»? Эти фундаментальные вопросы – одновременно истории гуманитарного знания и самой гуманитарной эпистемологии – образуют фон нашего исследования о проблеме достоверности в библейской герменевтике XVI – XVIII вв. Предлагаемая нами перспектива исследования имеет, на наш взгляд, несколько весомых преимуществ. Во-первых, парадоксальный статус библейского текста в протестантском богословии общих мест, как одновременно исторического нарратива («Священной истории») и догматического трактата, отдельные положения которого обладают статусом аксиомы, дает нам возможность проникнуть in medias res дискуссии о возможности истории как науки, о границах аристотелевской (и, позднее, картезианской) эпистемологии, о возможности «тонкого аргумента» и пределах «геометрического метода». Во-вторых, характерное для рассматриваемого нами исторического периода пересечение проблематики, методологии и категориального аппарата естественных наук и герменевтики (в экзегетических пассажах Галилео Галилея и Иоганна Кеплера, в экзегетических сочинениях Ньютона, в трактатах Т. Бернета и У. Уистона «о теории Земли») позволяет на новом материале поставить чрезвычайно актуальный в историко-научной литературе вопрос о моделях отношений между нововременным естествознанием и эрудитскими studia humanitatis.

Актуальность темы исследования. В последние годы в исследовательской литературе стало более не принято рассматривать те науки XVI – XVII вв., которые мы бы сейчас назвали гуманитарными, как род инертного, консервативного знания, развитие которого лишь следовало смене эпох в истории науки и, само по себе, не было способно инициировать парадигмальные трансформации в новоевропейской науке и философии. Это изменение статуса гуманитарного знания обосновывает актуальность обращения к эпистемологическим принципам интерпретативных дисциплин накануне и в период Научной Революции.

Первые шаги в этой области уже сделаны. Задача пересмотра традиционной версии истории науки, базирующейся на оппозиции «наук о природе» и «наук о духе», сделалась лейтмотивом исследовательской работы международных научных коллективов (к примеру, международный проект «Герменевтика и метод» под руководством Д. Туара). В работах членов этого проекта Л. Даннеберга, Д. Туара, Э. Бюри не математическое естествознание, а гуманистические дисциплины филолого-герменевтического цикла рассматриваются как модель знания и основание нововременного научного метода⁶. Однако по-прежнему не введены в оборот значительные массивы источников, иллюстрирующих взаимоотношение между естественным и гуманитарным знанием в ранненововременной Европе. Настоящее исследование призвано во многих отношениях восполнить этот пробел.

Начиная с 90-х гг. прошлого века подвергается критике и пересмотру классическая модель истории герменевтики, представленная некогда Вильгельмом Дильтеем и Гансом-Георгом Гадамером. Указываемая критиками «философско-герменевтического» подхода к истории традиционной герменевтики связь интерпретативных дисциплин эпохи Просвещения с общей теорией познания и проектом обновления аристотелевской логики открывает целый спектр новых исследовательских сюжетов, некоторые из которых в настоящем исследовании будут рассмотрены: прежде всего, связь этой «логической герменевтики» с «картезианской герменевтикой» и отношение ее к историческому методу Спинозы и библейской критике в целом.

Другой проблемный контекст, в который может – и должна, по нашему убеждению, быть помещена история принципа библейской достоверности, – это становление в эпоху Ренессанса и Барокко риторических наук о контингентном. Несмотря на то, что экзегетической методологии политических теоретиков раннего Нового времени посвящен целый ряд исследований, в том числе и новейших, проблема статуса и функций герменевтического принципа достоверности в созданных этими авторами конструкциях гражданской науки не получила достаточного освещения. Между тем, к примеру, в scientiae civiles Гоббса и Вико обращение к различным стратегиям интерпретации библейского текста оказывается конститутивным для тех стилей рассуждения о государстве, который каждый из них избирает.

Научная новизна

В диссертации проблема certitudo biblica впервые рассматривается не как второстепенный элемент протестантской «истории догматов» (Dogmengeschichte), имеющий лишь маргинальное значение для истории и философии гуманитарного знания. С нашей точки зрения, традиционное для исследовательской литературы включение проблематики certitudo biblica в линейную историю герменевтики, понимаемую по образцу истории философии⁷, приводит к парадоксальным следствиям. В самом деле: экзегетическое искусство по самой своей природе консервативно, оно основывается на воспроизведении одних и тех же приемов интерпретации и на создании у читающего эффекта узнавания, «анамнезиса»: об этом писали открыто многие известные толкователи Писания, к примеру, Лодевейк Мейер. Поворотные моменты в истории герменевтики можно заметить лишь в перспективе «большой длительности»: таковы, к примеру, валоризация буквального смысла в позднесредневековой экзегезе, предварившая радикальные герменевтические лозунги вождей реформации, рождение пиетистской экзегезы pro me, возникновение библейской критики, превращение библейского текста в поэтический сборник у Роберта Лаута⁸ или в мифологический канон – у представителей Геттингентской школы. Однако это генетическое рассмотрение обладает, с нашей точки зрения, намного меньшим потенциалом, чем исследование Sitz im Leben библейской герменевтики: дисциплинарного контекста экзегетической практики, трансляции экзегетической методологии и эпистемологических принципов в смежные области знания, эксплуатации «перформативного» эффекта герменевтики Писания в моральных и политических науках. Обращение к проблеме эпистемологического статуса библейского текста в раннее Новое время именно в этой перспективе позволяет с новых позиций подойти к целому ряду ключевых явлений истории гуманитарных наук этой эпохи, таких как рождение метода в науках об историческом опыте и науках о тексте, возникновение первых проектов универсальной герменевтики, проблематизация статуса исторического аргумента в различных изводах рациональной этики и mathesis politica.

Предметом исследования является эпистемологический статус библейского текста в различных областях гуманитарного знания (герменевтике, филологии, историографии) раннего Нового Времени.

Объект исследования: 1) корпус наиболее репрезентативных и влиятельных трактатов по догматическому богословию, принадлежащих перу протестантских авторов различных толков (Ф. Меланхтон, Дж. Дзанки, Дж. Шарп, У. Уитакер, А. Полан, П. Мартир Вермильи); 2) программные сочинения ранненововременных реформаторов риторики и диалектики, а также барочных систематиков науки (Л. Валла, Р. Агрикола, Ф. Меланхтон, П. Рамус, И. Г. Альстед); 3) тексты, отражающие рецепцию в экзегетической литературе концепций достоверности, артикулированных в текстах novatores – представителей «новой философии» раннего Просвещения, прежде всего, Р. Декарта (Л. Мейер, С. Марезий, Л. ван Вельтхейзен, Р. Фогельзанг); 4) трактаты, в которых предметом рефлексии становится значение священной истории и этического учения, содержащегося в Писании, для политической науки (П. Боссюэ, Дж. Локк, Б. Спиноза); 5) специфическая группа текстов, генетически связанных с трактатом Исаака ла Пейрера «Преадамиты», отражающих эволюцию – от экзегетической гипотезы к мысленному эксперименту - способов рассуждения об «абсолютном начале» (в логическом или историческом смысле) человеческого общества (Т. Гоббс, нидерландские картезианцы, Дж. Вико); 6) корпус исторических и экзегетических текстов патриарха нововременного естествознания – Исаака Ньютона, его последователей и оппонентов, в которых мы можем наблюдать контаминацию методологических принципов наук о природе, с одной стороны, и наук о тексте и историческом мире – с другой.

Цель работы: на материале широкого спектра ранненововременных источников эксплицировать потенциал проблемы достоверности в библейской герменевтике для гуманитарной эпистемологии in weitestem Sinne, как сказал бы Эрих Ауэрбах, то есть для решения вопроса о том, как возможно достоверное познание социально-исторического мира.