Диссертация (958832), страница 64
Текст из файла (страница 64)
В рамках этого анализа для каждогосюжета указан перечень источников, использованных для сбора информации о295содержании рассматриваемой легенды. Упоминание такого источника состоит изкраткого обозначения работы и диапазона страниц, содержащих описаниелегенды.Например, «Hend. 302-303» в перечне источников информации для легендыо Драконе из Уонтли (The Dragon of Wantley) означает, что описание этогосюжета содержится в работе Уильяма Хендерсона (William Henderson) “Notes onthe Folk-lore of the Northern Counties of England and the Borders” («Заметки офольклоре северных графств Англии и Бордерс») [195] на страницах 302 и 303.«RD 126,350» в списке источников для легенды о Лэмбтонском змее (The LambtonWorm) означает, что нами использована информация со страниц 126 и 350энциклопедии “Folklore, Myths and Legends of Britain” («Фольклор, мифы илегенды Британии») [181].296Рисунок 4297Приложение 5.
Сопоставительный анализ русских сказочныхтекстов, включающих мотив змееборчестваРисунок 5. Сюжеты «Победитель змея» и «Два брата»Рисунок 6. Сюжеты «Молодильные яблоки» и «Незнайка»Рисунок 7. Сюжеты «Звериное молоко» и «Медный лоб»Рисунок 8. Сюжет «Бой на калиновом мосту»Рисунок 9. Сюжет «Бой на калиновом мосту»: эпизод погони ирасправы со змеихой в кузницеРисунок 10. Сюжет «Три подземных царства»Рисунок 11. Сюжет «Катигорошек»Приложение 6. Сопоставительный анализ русских былинныхтекстов, включающих мотив змееборчестваРисунок 12. «Алёша Попович и Тугарин Змей»: первый бойРисунок 13.
«Алёша Попович и Тугарин Змей»: второй бойРисунок 14. «Илья Муромец и Соловей-разбойник»Рисунок 15. «Добрыня и Змей»: первый бойРисунок 16. «Добрыня и Змей»: второй бойРисунок 17. «Михайло Потык»367Приложение 7. Традиционные роли змееподобного существав фольклорных сюжетах рассматриваемых жанровВпервойглавенастоящегоисследованияпредставленакраткаяхарактеристика основных этапов развития образа змееподобного существа. Этотанализ необходим для полного понимания происхождения и сущностизмееборческого мотива в изучаемых народных традициях.
Змей или дракон играетв рамках этого мотива роль антагониста, злого хтонического существа, котороеоказывается побеждено героем. Однако спектр ролей, которые может брать насебя этот образ в фольклорных сюжетах, гораздо шире.Говоря о характерных признаках образа змееподобного существа, мыможем выделить традиционные, закреплённые за ним роли, которые могутсосуществовать даже в рамках одного сюжета. Например, в русской сказке «Триподземных царства» (СУС 301) противник героя проявляет себя как похититель (вэтом заключается его вредительство) и представляется правителем иноземногоцарства, живущим во дворце, т.
е. враждебным существом из иномирия.Изучение змееборческого мотива (так же как и любого другого мотива сучастием существа змеиной природы) без учёта всех отражённых в сюжетепроизведения функций этого чудовища может привести к односторонним инеполным выводам.
В этом приложении мы приведём краткую характеристикуосновных ролей, которые может играть змей или дракон в творчестве народовизучаемых культур, а также проиллюстрируем её примерами из фольклорныхпроизведений сказочного, былинного и легендарного жанров. Для ссылок насборники текстов, здесь, так же как и во второй и третьей главах, будутиспользованы условные обозначения, описанные в приложении 4.Подобный перечень традиционных ролей или функций змееподобногоперсонажа был выделен В. Е. Добровольской в статье «Змей в русской волшебнойсказке: к вопросу о природе и генезисе персонажа»183 [34]. В рамках данногоприложения мы предпримем попытку охватить более широкий круг фольклорных183Всего исследователь выделяет 11 функций змея: похититель; охранитель границ; разоритель; пожирательптенцов гигантской птицы; сексуальный партнёр (реальный и потенциальный); оборотень; обладатель сокровищ;преследователь героя; змей в плуге; змеиха в кузнице; змея-помощница [34, с.
31-38].368жанров и осуществить анализ традиционных ролей змееподобного существа,типичных как для русской, так и для британской народной традиции. Разумеется,частьвыделенныхнамифункцийсовпадаетспредлагаемымиВ. Е. Добровольской, однако жанровый и культурный контекст настоящегоисследования позволяет описать некоторые из них в несколько ином ключе(«обладательсокровищ»висследованииДобровольской[34, с. 34-35]–«хранитель любых ценностей, в том числе волшебных и нематериальных» – внастоящем приложении; «охранитель границ» у В. Е.
Добровольской [34, с. 32] –«преграда (застава) на пути героя» в нашем исследовании), а также выделитьнекоторые функции, не упомянутые в статье о змее в русской сказке, однакопредставленные в отобранном нами русском и британском материале достаточнополно, чтобы считаться типичными для изучаемых народных традиций. Так,В.
Е. Добровольская исключает из выборки сказку «Аленький цветочек» (СУС425C), так как в абсолютном большинстве известных русских текстов на этотсюжет представлено не змееподобное существо, а чудовище, похожее на медведя[34, с. 25]. Однако включение в рамки исследования русских и британскихнародных произведений других жанров позволяет выделить «форму заклятья» вкачестве полноценной функции змея (см. с.
394). Мы считаем, что придальнейшемизученииобразазмееподобногосуществаврусскомизападноевропейском фольклоре необходимо принимать во внимание обаупомянутых перечня.Ещё одним вопросом, который мы затронем в этом приложении, являетсяпроблема антропоморфности и зооморфности образов змея и дракона в народныхпредставлениях; вопрос их связи с образом человека и отнесённости к мируживотных и птиц (в контексте как иномирия, так и фауны «земного» мира).Таким образом, представленный здесь материал, с одной стороны,иллюстрирует и дополняет приведённую в основной части работы информацию осущности, генезисе и характерных признаках змееподобных существ в фольклоре,а с другой – намечает возможные направления для дальнейших исследований.3691. Змееподобное существо как представитель нечистой силы.
О том, чтозмей или дракон может ассоциироваться в народном сознании с нечистью иявляется одним из её представителей, мы неоднократно упоминали в текстеисследования. Эту роль можно назвать наиболее общей, сочетающейсяпрактически с любыми другими функциями изучаемого образа, однако именноона во многом определяет традиционное отношение к змееподобным существам внародном творчестве и верованиях.Как и другие представители нечисти, змей или дракон может связываться сколдовством. Люди, занимающиеся колдовскими практиками, в народныхпредставлениях имеют определённое отношение к змею: являются носителем егочерт, взаимодействуют с ним или даже управляют такими существами, как он. Всказке Онч.
57 (СУС 465А) описан образ Вассы-девицы еретицы, которая,пытаясь остановить героя, уплывающего от неё на корабле, бежит в поле иприказывает всем змеям и змеёнышам лететь в море, сесть на снасти, утопитькорабль и принести Данилу-царевича к ней живьём.Во второй главе мы говорили о том, что в славянской традиции образ змеяможет быть синонимичным чёрту, ассоциироваться и сливаться с ним (см. с.
104).В сказочном жанре этому представителю нечисти посвящена обширная группасюжетов, выделенных в указателях в отдельную категорию наравне сволшебными, легендарными и новеллистическими сказками (СУС и AT 10001199) под общим заглавием «Сказки о глупом (одураченном) чёрте» (“Tales of theStupid Ogre”). Как явствует из англоязычного заголовка, одной из типичныхвариаций антагониста в этих сюжетах является также огр – великан-людоед. Впоследнем параграфе третьей главы мы пришли к выводу, что в британскойсказочной традиции образы змееподобных существ и великанов во многихслучаяхявляютсятождественнымиивзаимозаменяемыми,поэтомунеудивительно, что место огра может занять змей или дракон.Логично, что атрибуты древнего хтонического чудовища змей здесь обычнотеряет, так как их проявление сделало бы невозможным реализацию сюжетовэтих сказок, в которых рассказчик вместе с главным героем смеётся над глупым370представителемнечистойсилы,торжествуетнадегопростодушиемидоверчивостью.Однако русские сказки данных типов, в которых место чёрта занимает змей,не лишены описания типичных вредительских функций, характерных для этогочудовища.
Так, в сказке «Змей и цыган» (Аф. 149, Карн. 33; СУС 1060 + 1084 +1053A + 1049 + 1149) герой приходит в деревню, где змей поел уже почти всехжителей, и вместе с последним выжившим остаётся дожидаться очередногопоявления вредителя. После состязаний, братания, совместного приготовленияпищи и поездки в гости к хитрому цыгану испуганный змей убегает прочь. Сюжетдругой сказки, относящейся к этой категории – «Рога» (Аф. 192, Карн. 3; СУС1061 + 1095A + 518 + 566) – можно условно причислить к змееборческим: послещёлканья орешков и игры в карты герой сдирает со змея кожу.Несмотря на лёгкий, комический характер этих сказок, в их сюжетахпрослеживается связь с древними обрядами инициации или сопровождающими ихмифами, испытание героя в которых, как отмечает Е.
М. Мелетинский, моглозаключаться не только в сражении, но и в состязании с демоническим существом[65, с. 21].Змей может заменять и других представителей нечистой силы в сказках:например, в Онч. 107 он играет роль, характерную для антропоморфногонечистого духа – старика или мужика сам с ноготь борода с локоть. Герой и егоспутники поселяются в избушке, которую находят в поле, и пытаются поочерёдносостряпать хлеб, однако в дом налетает змея, атакует спутников героя и бросаетих под лавку. Когда приходит очередь протагониста, он берёт гитару и своейигрой заставляет змею плясать, а потом отрывает ей ноги.Упомянутый нами злобный карлик, в свою очередь, может замещать змея вего традиционной роли обитателя подземного царства (Зел.
14, Зел. 15, Ник. 15;СУС 301). Примечательно, что в Зел. 14 трёх- и шестиглавый змеи-богатыристановятся назваными братьями и спутниками героя.3712. Змееподобное существо как похититель. Эта функция непосредственносвязана с мотивом змееборчества, и в рамках нашей работы ей было уделенодостаточное внимание. В этой роли змееподобное существо может выступать нетолько в контексте похищения живого человека. В. Е. Добровольская выделяеттри основных вида похищения, наиболее характерных для сказочного змея:похищение солнца и других светил, похищение воды и похищение девушек [34, с.31-32].В контексте своих традиционных функций похитителя и правителяпотустороннего царства сказочный змей может свободно заменяться не толькофигурой старика-карлика, но и другими антропоморфными образами: Кощеембессмертным, Морским Царём [10, т.
II, с. 594] и т. д.Тождественность этих образов хорошо прослеживается в текстах Аф. 159 иАф. 160 (СУС 552A + 4001 + 554), повествующих о женитьбе героя (Иванацаревича, Фёдора Тугарина) на царевне или девице (Марье Моревне, АнастасииПрекрасной), проявляющей некоторые богатырские черты. Путешествуя, геройприходит к её шатру, причём в Аф. 160 на пути к нему он видит три рати,побитые Анастасией. После свадьбы он нарушает запрет жены, зайдя вопределённый чулан или комнату; там он видит Кощея (Аф. 159), прикованногоцепями, или змея (Аф. 160; вариант Аф. 159 из примечаний к сборникуА. Н.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
