БЕЛОРСКИЕ_ХРОНИКИ (947213), страница 52

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 52)

«Вот почему на утреннем подносе с кофе было две чашечки, – сообразила я. – Сколько же в замке служанок перемерло, что девушка так боялась приглашения „составить госпоже компанию“?

– Видимо, королева все-таки почувствовала неладное, – продолжал маг. – Иначе вы очнулись бы в постели, а не на полу. Возможно, ей даже удалось нейтрализовать действие яда – иначе не очнулись бы вовсе. Но слишком поздно. Терилла отчаянно цепляется за жизнь, не желая покидать этот мир, и в момент ее смерти происходит мощный магический выброс, сплетающийся с грозой. Дальше следует неосторожно отбитое заклинание, молния, – и королева со служанкой занимают чужие тела, вышибив из них хозяев. Но вы умирать тем более не готовы, вас-то никто не травил! И ваши души, как вода по проторенной канаве, устремляются в обратном направлении, заселяясь в опустевшие «дома».

– И что же нам теперь делать? – растерянно спросила я.

Керрен отщипнул кусочек хлебного мякиша, задумчиво покатал в пальцах.

– Буду с вами откровенен, Риона. Худшего времени, места и тела для своего перевоплощения вы выбрать просто не могли.

– Как будто меня кто-то спрашивал!

– Да я понимаю. – Маг щелчком запустил хлебный шарик по столу. – Но посудите сами: остров на грани гражданской войны, а Терилла костью торчит в глотках у обеих сторон. И проще всего ее…

Тьен прихлопнул шарик ладонью. Несильно, стоящий рядом бокал едва звякнул, но мурашки у меня высыпали, кажется, даже на пятках.

– Вы же говорили, что я крупный козырь, – жалобно напомнила я.

– Ваша голова, – поправил маг. – Кто ее предъявит, тот и спаситель отечества. При прочих равных условиях. Но то, что я рассказал вам о флоте, – правда. Если мы поднимем восстание сейчас, то власти с легкостью его задавят, а покойную королеву объявят мученицей. Если же вы попадете в руки тайной службы, то вас с пафосом казнят на столичной площади, и королем станет Лайен.

– Этот слизняк? Да его отравят в тот же день!

– Нет. Напротив: будут холить и лелеять. В Лайене, как ни трудно в это поверить, течет королевская кровь – хоть и сильно разбавленная.

– И я даже знаю чем, – проворчал Тьен. – Терилла, по крайней мере, была уверенной в себе хвыбой. А Лайен – трус и подлец, которому не терпится отыграться за синяки от ее каблука.

– Ушам своим не верю, – фыркнул маг. – Неужто у тебя нашлось доброе слово для королевы?

Одноглазый смутился и добавил с полдюжины злых.

– Лайен такой же символ власти, как старинная корона, – уточнил маг. – Она может жать и натирать, но избавляться от нее все равно не станут. Даже Терилла это признавала.

– И вы тоже? – Мне с лубочной четкостью представился Тьен в подвенечном платье, мертвой хваткой держащий красавца-муженька за локоть.

– К счастью, у нас есть кое-кто получше, – с легким самодовольством сообщил Керрен.

– Призрак?

К моему изумлению, оборотень смутился, а одноглазый, напротив, ехидно заулыбался.

– А что будет с нами? – наконец рискнула спросить я, так и не дождавшись ответа.

– Не знаю, – честно сказал Керрен. – Я должен хорошенько все обдумать, кое с кем посовещаться… Риона, я очень вам сочувствую, правда. Но отечество важнее.

Лично для меня важнее была я, и великая цель, во имя которой приносилась эта жертва, ничуть не вдохновляла.

– Ладно, – вздохнул маг, вставая. – Идите, отдыхайте. Я распорядился, чтобы вам приготовили комнату – уж не обессудьте, без окон и с запорами. А мы пока побеседуем с вашим братом.

* * *

На сей раз Тьен повел меня вниз по лестнице. Я успела обреченно представить низкий сырой подвал с деревянным лежаком, но моя тюрьма оказалось чистой и просторной. Стены и пол обшиты березовыми досками, с потолка свисает клетка с пульсаром, в нише стоит узкая кровать, накрытая ярким лоскутным одеялом. Но больше всего меня обрадовала бадья с горячей водой. Вдоль нее выстроились в ряд несколько флаконов и щеток, на стуле лежало полотенце.

– Вымойся, – велел одноглазый, как будто я была степным орком, моющимся только по большим праздникам. А если год выдавался неудачным, шаман праздники отменял. – И платье у тебя… Тьен брезгливо потер нос.

– Это оно еще постиранное, – огрызнулась я. За время пути одежка успела высохнуть, но красоты это ей не прибавило. – Не нравится – принеси другое!

– Ага, бегу, – буркнул одноглазый, захлопывая дверь.

Я схватилась за спинку стула, чувствуя себя выжатой, как клинковый сыр. Очень хотелось поплакать, но слез не было, а на сухую истерику не осталось сил. В том, что ничего хорошего меня не ждет, я почти не сомневалась. Спасители отечества – ишь ты! «Патридиоты», которые ни себя, ни других не жалеют! Сейчас небось прикидывают, как повыгоднее мою смерть обставить. Ручонки от радости потирают, что такая крупная рыбка сама в них заплыла…

Умом я понимала, что на месте Тьена и Керрена тоже не стала бы доверять главной вражине и бросаться ей на помощь. И от этого было еще горше.

Хоть бы они Дара отпустили…

Я все-таки повсхлипывала, пока раздевалась, однако разрыдаться так и не удалось. Потом стало не до того: в горячей воде все царапины, синяки и ссадины заныли так, что подслушивающий под дверью человек решил бы, будто за ней предаются разврату. Зато когда наконец отпустило, полегчало и на душе. Вымыв голову и намазав волосы густым душистым бальзамом, я откинулась на бортик бадьи, жадно впитывая тепло. В комнате слегка попахивало псиной и, приглядевшись, я заметила на досках длинные глубокие царапины. У истинных оборотней не бывает полнолунного бешенства, но к вернувшемуся из тяжелого боя магу тоже лучше не подходить, пока не отоспится. Значит, это не темница, а «логово» хозяина. Суть та же, но думать, что тебя не заперли в подвале, а уступили личные покои, немного приятнее.

Я уже собиралась вылезать из остывшей воды, когда вернулся Тьен. К моему удивлению, его «бегу» оказалось не издевкой, а обещанием. Платьев он принес целых три штуки, на выбор. Небрежно бросил на кровать, подхватил стоящие у бадьи сапоги, развернулся и ушел. Я даже поблагодарить не успела.

Выбрав платье попроще и посвободнее, я прямо в нем залезла под одеяло. Во дворе, наверное, уже стемнело или день выдался такой тяжелый, но стоило мне уютно свернуться клубочком, как я почувствовала, что стремительно проваливаюсь в сон, а то и куда поглубже…

* * *

Дом… такой родной, уютный, знакомый до последней половицы. Как же я его люблю, как соскучилась!..

Ночь сегодня ясная, вдоль коридора тянутся два ряда окошек – обычных и лунных, на полу. В детстве я нарочно шагала только по светлым квадратам, но сейчас держусь в тени, словно боясь обжечься. Прохожу мимо гостевой спальни, следующая – бабушкина… Храпи, храпи, мерзкая карга!

Еще одна дверь. Заперта? Нет, поддается.

Отцовские покои – спальня и кабинет, разделенные только полоской пола между коврами. Папа уверяет, что спросонья в голову приходят самые ценные идеи, главное – быстро добежать до бумаги и пера.

Стол. Они там, чувствую даже от двери.

Медленно, плавно выдвигаю средний ящик. Поднимаю крышку стоящей в нем шкатулки. Папа постоянно использует артефакты в работе и любит, чтобы они лежали под рукой. Запирает в тайнике только когда надолго уезжает из дому.

Старый дурак.

Крупная бирюзовая брошь фосфорически светится в темноте, позволяя рассмотреть остальные драгоценности. Разноцветные глаза камней в веках оправ, змеиное сплетение цепочек с подвесками. Золотой браслет-змейка, его носила мама…

Ужасная безвкусица. И проку в нем чуть. Лучше вот это…

Кончиками пальцев оглаживаю серый камушек-капельку – такими усыпано любое морское побережье. Там я его в прошлом году и подобрала, а отец, разглядев под неказистым обличьем ценные свойства, превратил его в обертку для свернутого пружиной заклинания.

Камушек холодный, гладкий, скользкий. Жуком просачивается сквозь пальцы, гулко скачет по полу к кровати.

Отец вздрагивает, приподнимается на локте.

– Риона?!

* * *

– Ринка! – Брат потормошил меня за плечо, но, не добившись успеха, оседлал мою спину и тряхнул выбившимися из-под одеяла прядями, как поводьями. – Просыпайся, уже утро!

– Ну чего тебе? – простонала я, чувствуя себя артритной клячей под рыцарем в полном доспехе. – Дай помереть спокойно… – Ни за что, я желаю насладиться зрелищем твоих мук! Давай, продирай глаза, нас сейчас кормить будут.

– Перед убоем? – Я щипком согнала брата с кровати, села и откинула волосы за плечи.

– Ой-ё!.. – Брат поперхнулся ответной колкостью и с ужасом вытаращился на меня.

Я поспешно схватилась за лицо. Нос вроде на месте, щеки тоже, ничего не чешется…

Тьен, впустивший Дара и еще не успевший далеко отойти, снова отомкнул дверь и заглянул в комнату:

– Ой-ё!..

– Чего вы оба разохались, как бабки на поминках? – разозлилась я, начиная потихоньку паниковать. – Что у меня с лицом?

– Ничего, – сглотнув, выдохнул Тьен, – нормальное такое лицо… приятное…

Я нетерпеливо выхватила у него карманное зеркальце в кожаной оправе. Ой-ё!.. Из круглой рамочки на меня глядела девушка лет двадцати. Ну, двадцати пяти, такие большеглазые брюнетки всегда кажутся моложе. Гладкая бархатистая кожа, густые ресницы, пухлые губки…

– Мамочки! – прошептала я, ощупав эту красоту и убедившись, что отражение не расходится с оригиналом. – Где Керрен?!

* * *

Мага помолодевшая Терилла почему-то не обрадовала. Хорошо хоть ойкать-ёкать не стал. Прикусив губу, оборотень медленно обошел вокруг меня, неодобрительно хмыкая и потирая подбородок.

– Ну что? – не выдержала я. – Да ничего, в общем-то, удивительного… Я бы даже сказал, что этого следовало ожидать: духовное превыше телесного, как учат адептов на первом же занятии. Вы и вчера выглядели моложе обычного, я даже не сразу вас узнал… Териллу то есть. Но списал это на… э-э-э… прическу и наряд.

– Вернее, их отсутствие, – бесцеремонно уточнил Тьен. – Я тоже заметил, что она на себя не похожа, даже по сравнению с утром. Потому и рискнул сюда привести.

– Но почему с моим братом ничего не происходит? – У меня, кажется, и голос стал другим – мягче, ниже, исчезли дребезжащие старческие нотки.

– Он еще ребенок и меняется с каждым годом. Для него это естественно. А вы уже лет семь как выросли, душа успела «запомнить» свою оболочку и теперь перекраивает новую по привычному образцу. – Маг с кислым видом воззрился на результат.

– А что в этом плохого?

– Риона, вы все равно не превратитесь в ту белорскую девушку, понимаете? – терпеливо разъяснил Керрен. – Это невозможно, у материи тоже есть свои законы и пределы. Вы так и останетесь молодой Териллой, смуглой и черноволосой.

– Ну и ладно, – пожала я плечами. – Старухой-то всяко хуже. Хоть люди шарахаться перестанут.

– Коллега! – начал терять терпение маг. – Вы же Школу Магов окончили! Неужели сами не понимаете, чем вам это грозит?

– Нет, – уже с испугом призналась я. – А чем?

– Когда душа уютно устроится в этом теле, она оборвет все связи с тем. Зачем? Она и тут как дома. И чтобы вернуть ее на место, понадобится приложить куда больше сил и умений.

– Вы же вчера отказались нам помогать, – с воскресшей надеждой напомнила я.

– Я сказал, что сейчас нам не до того. – Керрен потер лоб, и мне показалось, что этой ночью маг не спал. То ли до утра совещался, то ли, напротив, где-то бегал, что-то разнюхивал. – Но если ситуация каким-то чудом изменится в нашу пользу, то я обещаю сделать, что смогу.

– По крайней мере, теперь вы окончательно убедились, что я не Терилла, – вздохнула я. Маги могут замедлить процесс старения, некоторые – даже остановить [7], но обратить вспять – никогда. Поэтому архимагов, выглядящих моложе тридцати лет, не существует: до этого возраста они просто не успевают овладеть магией такого уровня.

– Увы, – с разочарованием подтвердил Тьен. – В этом виде вы для нас совершенно бесполезны.

Характеристики

Список файлов книги