БЕЛОРСКИЕ_ХРОНИКИ (947213), страница 29

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 29)

– Здравствуйте, – радушно сказала спасительница, не спеша разжимать пальцы. – Простите, пожалуйста, это вы господин Хваток?

Вузя приосанился. С тощим, усатым, невзрачным мужичком почтительно здоровались многие горожане, но чтобы уже менестрели на улицах узнавали?! Сам купец сразу вспомнил светловолосую красавицу, бренькавшую на лютне по корчмам и площадям. Даже, помнится, один раз монетку бросил. Медную, но ведь для лицедея главное – признание!

– Он самый, – снисходительно подтвердил Вузя… и тут же ощутил, как в его живот упирается кое-что поострее лютни.

В хрупких девичьих руках здоровенный орочий тесак смотрелся до того нелепо, что купец оцепенел вначале от неожиданности, а потом уж от страха.

– Вы только не кричите, пожалуйста, – вежливо попросила девушка. – А то люди кругом спят. Да и я расстраиваюсь. Немножко.

– Караул! – шепотом прохрипел Вузя, боясь рассердить злодейку, но в то же время не желая оставлять это возмутительное деяние совсем уж без ответа. – Убивают!

– В общем, да, – подтвердила менестрель-убийца и смущенно добавила: – Вы не подумайте, ничего личного! Мне господин Кривосельский двадцать кладней за вас пообещал.

По сравнению с бесценной Вузиной жизнью сумма показалась купцу до того ничтожной, что вместо предсмертного вопля из его горла вырвался истерический смех:

– Всего-то?! Да мне за этого гада и пятидесяти не жалко!

– Интересная идея, – задумчиво сказала девушка. Тесак сгинул, как тень под набежавшей тучкой. – Обсудим?

* * *

– Говорю же, Багура тот еще пацук! – Вузя давно расстегнул кафтан, по пуговице на каждую чарку можжевеловки. Жена с детьми спали наверху, слуг он прогнал, сам достав бутыль из стенного тайника. – Мы со старостой по рукам ударили, я через неделю обоз пригнал – а в погребах-то пусто! Селяне руками виновато разводят: мол, извиняй, мил-человек, другой купец перехватил! «А вы ему говорили, что я уже задаток дал?» – «Говорили, да он больше предложил».

Вирра внимательно слушала, крутя в пальцах нетронутую чарку и изредка сочувственно кивая. – Завидует он мне, гад, ей-ей, и всю жизнь завидовал! И жена у меня красивее, и сыновья как на подбор, а у него одна дочка, и та косая! Торговать вообще ни гхыра не умеет, скупает что попало и еще б€ольшим дуракам втюхивает. А на днях знаете, что учудил? Набил тюки ветошью, застраховал, будто арлисский шелк, и той же ночью спалил склад к Коврюжьей матери! – взахлеб живописал Вузя.

– Уверены?

– А то! Сторожа говорят, он всю ночь там ошивался: то из-за угла выглянет, то мимо забора будто случайно пройдет. Выжидал, мерзавец, покуда шанс подвернется! Даже верную кобылу не пожалел. Я ее, старушку, еще по селу помню: рыжая, ласковая такая…

– Да, лошадку жалко, – со вздохом согласилась девушка. – Хорошо. Давайте аванс.

* * *

Разбудил Багуру деликатный стук по столу, на котором купец спал, успев в блин отлежать ухо. Вино в корчме было, мягко говоря, не из винограда. Гадкий вкус во рту подтверждал это подозрение. Глаза пришлось разлеплять пальцами, а потом мучительно фокусировать на длинном черном пятне.

– Может, пивка? – сочувственно спросило оно. Мелодичный девичий голосок протрезвил бедолагу куда быстрее и надежнее.

– Все?! – обреченно шевельнул он пересохшими губами.

– Не совсем, – смущенно призналась девушка. – Видите ли, произошла небольшая накладка…

– Накладка?! – Купец с кряхтеньем выпрямился. Если эта дура только ранила Вузю, а он успел ее рассмотреть… Прощелыга-корчмарь вроде мимо глядит, но когда стража расспрашивать начнет…

– Нет-нет, что вы, – поспешила успокоить полуэльфка. – Я же профессионал. От меня еще никто не уходил.

– Тогда в чем проблема? – перевел дух Багура.

– Он меня перекупил.

– Чего?!

– Да, мы сошлись на ста кладнях. По-моему, вполне достойная сумма, правда? Вначале он предлагал пятьдесят, но вы уже в каком-то роде мой знакомый, и взять меньше сотни мне совесть не позволила. Правда, ваш конкурент выдвинул дополнительное условие…

– Какое?!

– Вы должны умереть в муках. – Девушка с готовностью предъявила Багуре жуткого вида нож с зазубренным, ржавым лезвием. – Ничего личного, сами понимаете… но работа есть работа.

Корчмарь, так жарко проклинаемый минуту назад, стал для Багуры самым дорогим человеком на свете. Но за стойкой уже никого не было.

Девушка тоже огляделась. Утренняя заря, по-осеннему туманная и серая, сделала из пустой корчмы настоящий склеп: столы в пятнах, пол в костях, балки обросли космами паутины.

– Если вам тут не нравится, можем пойти куда-нибудь в подворотню, – услужливо предложила полуэльфка.

– Н-н-не надо, – пролепетал купец, пытаясь отползти назад вместе со стулом.

– Тогда приступим? – обрадовалась девушка, поудобнее перехватывая нож.

– Не-эт! – Конь из стула вышел плохой, взбрыкнул и опрокинул наездника на спину. Полуэльфка услужливо протянула свободную руку, но Багура шарахнулся и забился под стол. – Я не хочу!

Девушка ободряюще похлопала по крышке:

– Зато Вузя – хочет!

– Как ты могла пойти на сделку с этим мерзавцем? Почему ты сразу его не убила? – попытался потянуть время купец. Куда делся треклятый корчмарь? И неужто во всем городе нет ни одного пьянчужки, мечтающего промочить горло с утра пораньше?

– Я ж вам не какой-нибудь упырь, – поджала губки красавица. – Я не убиваю, а сообщаю человеку, в чем он повинен, после чего вершу справедливый суд.

– Но меня? Меня-то за что? Я ж мухи в жизни не обидел!

– А Вузя говорил, что вы у него из-под носа выгодную сделку увели. – Убийца деликатно, кончиками пальцев приподняла угол скатерти.

– Ну так увел же, а не украл! – Купец отполз поглубже. – Это называется здоровая конкуренция! И не стыдно тебе?

– За что? – неподдельно изумилась девушка. – Вот если бы я вам из-за угла нож в спину воткнула, это было бы некрасиво. А так – пришла и честно сообщила, что сделка расторгнута. – Но я же тебя первый нанял!

– А он больше предложил. Как вы там говорили? Здоровая конкуренция.

– Конкуренция – это в торговле! – пытался втолковать взопревший купец. – Когда яблоки кучками продают или бороды бреют, две по цене одной!

– Не вижу разницы, – пожала плечами Вирра. – Я тоже продаю свои услуги и, разумеется, хочу выручить за них как можно больше.

– Ты же аванс взяла!

– Ох, хорошо что напомнили! Сейчас верну. – Девушка с готовностью полезла в карман. – Вот, ваши пять, и еще две неустойки. Надеюсь, теперь вы не в обиде?

Под столом всхлипнули, пониже натянули скатерть и безнадежно вякнули:

– Двести золотых!

– Простите?

– Триста! А еще он песок в крупу подмешивает и сахар перед продажей мочит!

* * *

Какой мужчина не мечтает проснуться от нежного прикосновения к щеке и обнаружить в своей постели прекрасную юную деву? Вот если бы у нее еще взведенного арбалета не было…

– Извините, что снова приходится вас тревожить. – Светловолосая гарпия поерзала на Вузиных ногах, костлявых даже сквозь стеганое одеяло. – Мне, право, очень неловко… но меня опять перекупили. Купец поспешил отгородиться от дивного видения подушкой, но быстро сообразил, что скоро ее и так аккуратненько положат сверху.

– Сколько этот жмот тебе пообещал?

– Триста.

– Ско-о-олько?!

– Здорово, правда? – Девушка аж светилась от радости. – По такому случаю я даже бесплатно спою на ваших поминках. У вас есть какие-нибудь пожелания по репертуару?

– Нет! То есть да! – взвизгнул Вузя при виде напрягшегося на спусковом крючке пальца. – Пятьсот!..

* * *

К обеду туман рассеялся, но просветов в тучах не наметилось. Промозглый, ветреный осенний денек разогнал по домам даже настырных лотошников: пирожки «с пылу-жару» остывали быстрее, чем редкие покупатели успевали донести их до рта.

Впрочем, кое-кого на улицу не выманило бы даже вешнее солнышко. С утра Багура успел разругаться с женой (той отчего-то не понравилось, что благоверный приплелся домой на рассвете, разя перегаром и въедливыми эльфийскими духами), и она, невзирая на слезные мольбы, собрала детей и укатила в село к маме. Супруга, называется! Бросила родного мужа на растерзание убийцам! Нет бы заслонить могучей (не всяк обхватит) грудью. В доме остались только слуги, от которых помощи тем паче не дождешься. Багура не сомневался, что проклятая девка вернется. Вузя, это подлец, негодяй, плешивый гхыр без стыда и совести ничего не пожалеет, лишь бы с ним расправиться! Одно счастье: внезапного удара можно не опасаться, у полуэльфки все-таки имелись представления о чести – хоть и весьма своеобразные. Значит, если запереть двери и ставни…

– Добрый день!

Купец схватился за сердце и начал сползать по стенке.

– Пришлось по крышам попрыгать, – невозмутимо сообщила Вирра, переступая через каминную обрешетку. – Ну и ленивые у вас слуги, я стучала-стучала…

Девушка на всякий случай проверила у лежащего пульс, озабоченно покачала головой, поправила меч за спиной и отправилась на поиски воды. Дабы привести купца в чувство, понадобилось целых три кружки и задумчивое: «Может, гуманнее сразу его добить?»

– Что, опять? – мученически простонал Багура, видя, что дальше притворяться опасно.

Полуэльфка потупилась.

– И сколько?

– Много, – честно сказала девушка. – Поэтому давайте закончим торги, а то мне уже и впрямь стыдно.

Меч у душегубки был длинный, узкий и тонкий, человека запросто на половинки развалит.

– А как насчет тысячи?! – красочно представил их Багура.

Вирра твердо покачала головой.

– Десять тысяч? – зажмурившись, в последний раз рискнул купец.

– А у вас столько есть? – заинтересовалась полуэльфка.

Ровно столько у Багуры и было – если продать все товары, отменить сделки и собрать долги. Но жизнь, жизнь-то дороже!

– Как, однако, приятно иметь с вами дело, – восхитилась девушка, и спустя минуту о ней напоминали только крошки сажи на ковре.

* * *

Псов боялся даже приставленный к ним слуга. Рослые, серые, брыластые зверюги с ревом кидались на любую тень, допрыгивая почти до верха глухого забора. Из клетки их выпускали только по ночам, заманивая обратно говяжьей печенкой и захлопывая дверцу с помощью протянутой к сторожке веревки. От чужих они ничего не брали. Не из великой преданности, а просто соображали: если немножко подождать, то чужой достанется им целиком.

Поэтому когда Вузя без объяснений велел оставить псов на день, домашние устроили маленький бунт. Завтракать пришлось вчерашним хлебом с кислым молоком: выходить во двор за дровами стряпуха отказалась. Дети от скуки постоянно дрались или с воплями носились по дому, расстреливая мебель из игрушечных луков. Жена, женщина хрупкая и тихая, с мстительной улыбкой («теперь понял, каково мне с ними день-деньской сидеть, покуда ты в лавке пропадаешь?») вязала в кресле-качалке, предоставив мужу самому разбираться с отпрысками. В конце концов Вузя сбежал на чердак и заперся в кабинете с еще одним тайничком. Для вида пошуршал бумагами, поскрипел пером. Набулькал чарочку, залпом выпил, повторил и подошел к окну. День для убийц вообще-то время нерабочее… однако Вирра, как купец и подозревал, оказалась девушкой трудолюбивой. Она даже прятаться не стала, открыто подошла к воротам и позвонила в колокольчик.

Характеристики

Список файлов книги