01 Меч Истины (947172), страница 78

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 78)

— И всё-таки, для меня в этом недостаточно смысла, — заметил Ричард, прожевав мясо.

— То, что мы делаем, достаточно просто. Это, правда, звучит очень странно для тех, кто не живёт с этим. Всё, что связано с волшебством Срединных Земель, должно казаться тебе странным.

Он подумал, что «странно» — не совсем то слово. Нужное слово, пожалуй, было бы «жутко».

— Кроме того, — продолжала Кэлен, — мы исповедницы, независимы, а люди этого не любят. Мужчины нас не принимают за то, что никто из них не может управлять нами или просто указывать, что делать.

Женщины не принимают нас потому, что мы не живём их жизнью, не живём, как живут женщины по обычаю. Мы не заботимся о мужчинах и не подчиняемся им. Всем кажется, что у нас особые права.

Наши волосы длинные — в знак нашей самостоятельности, а большинство женщин должны носить короткие волосы в знак подчинённого положения как мужу, так и тем, кто занимает более высокое положение.

Тебе всё это может показаться мелочами, но только не нашим людям, неважно имеющим или не имеющим отношение к власти. Если женщина носит полосы более длинные, чем положено по её статусу, то в наказание её статус может понизиться.

В Срединных Землях длинные волосы у женщины — символ власти, почти вызов. Это означает, что мы делаем, что захотим, никому не подчиняемся и для всех представляем угрозу.

О чём-то подобном свидетельствует для окружающих людей и твой меч. Ни одна из Исповедниц не станет носить короткие волосы и людей раздражает, что никто не смог бы нас заставить сделать это.

Ирония состоит в том, что на самом деле мы куда менее свободны, чем они, но они не замечают этого. Мы берём на себя самые неприятные обязанности ради их же блага и при этом мы не можем свободно распоряжаться даже своей жизнью. Мы — пленницы собственных чар.

Пока Кэлен доедала мясо, Ричард думал о том, какая это насмешка судьбы, что Исповедницы даруют свою любовь самым страшным преступникам, но не могут подарить её никому по собственному выбору. Он видел, что есть ещё что-то: она сказала не всё, что хотела.

— Мне нравятся твои длинные волосы. Они тебе идут.

Кэлен улыбнулась.

— Спасибо. — Она бросила кости в огонь, поглядела некоторое время на костер, потом — на свои руки.

— И кроме того, есть еще один важный вопрос: как нам выбрать себе пару.

Ричард доел мясо и тоже кинул кость в костёр. Ему не понравились её слова.

— Выбрать себе пару? Что ты хочешь этим сказать?

Она продолжала смотреть на руки, точно надеясь найти там ответ.

— Когда Исповедница достигает возраста зрелого материнства, она должна выбрать себе пару. Исповедница может выбрать любого мужчину, какого захочет, даже уже женатого.

Она может долго бродить по Срединным Землям в поисках подходящего отца для своих дочерей, человека сильного или, может быть, такого, который кажется ей красивым. Это уж, как захочет.

Мужчины боятся Исповедниц ищущих пару. Никто не хочет, чтобы его выбрали, чтобы к нему прикоснулись. Женщины боятся потому, что не хотят, чтобы избрали их мужа, брата или сына. И все знают, что не могут ничего поделать.

Исповедницы подчинят себе всех, кто помешает им сделать их выбор. Люди боятся меня, во-первых, потому, что я Мать-Исповедница, во-вторых, потому, что мне уже давно пора сделать выбор.

Ричард всё ещё цеплялся за свои мечты и надежды.

— Но если ты заинтересуешь кого-то и он заинтересует тебя?

Она печально покачала головой.

— У Исповедниц нет друзей, кроме других Исповедниц. Тут всё просто. Никто ещё там не испытывал чувства привязанности к Исповеднице. Все мужчины боятся нас.

Но она умолчала, что теперь это уже было не совсем так просто. Голос её опять задрожал.

— С юных лет нас учат, что мужчина, которого мы выбираем, должен быть сильным, чтобы дети, которых мы родим, тоже были сильными. Но он не должен быть нам по сердцу, потому что ведь мы разрушим его. Вот почему ничего не выйдет у... у нас с тобой.

— Но... почему? — Он старался сопротивляться её словам, её власти.

— Потому, что... — Она отвернулась, больше не в силах скрывать свою боль. Зелёные глаза наполнились слезами. — Потому, что из-за силы страсти власть Исповедницы над магическим даром ослабнет и она, даже невольно, направит на возлюбленного свою силу. И тогда это будет уже не тот человек, который ей понравился. И для неё нет возможностей не допустить этого. Никаких.

Он будет принадлежать ей, но вовсе не так, как она того хотела. Желанный мужчина будет с ней, но только из-за её волшебной силы, а вовсе не по своему выбору, не по своей доброй воле.

Он превратится в пустой сосуд, в котором будет только то, чем она наполнила его. А ни одна Исповедница не желала бы такой участи своему избраннику.

Вот почему Исповедницы с незапамятных времён, держатся отдельно от мужчин, боясь влюбиться. Хотя нас считают бессердечными, на самом деле это не так. Просто мы все боимся того, что может сделать с любимым наше прикосновение.

Некоторые Исповедницы выбирают мужчин, которых никто не любит или даже ненавидят. Чтобы не погубить человека с добрым сердцем. Хотя таков выбор немногих, но это их дело и они имеют на это право.

Ни одна Исповедница не осудит другую за такой выбор, она всё поймёт. Глазами, полными слёз, Кэлен посмотрела на него и во взгляде её была мольба, чтобы и он её понял.

— Но... я мог бы... — Он не знал, как ему быть со своим сердцем.

— Но я не могла бы. Ведь для меня это было бы так же, как когда ты хотел увидеть свою мать, а вместо этого увидел Шоту, которая прикинулась твоей матерью. Прикинулась, но не была. Это лишь видимость любви. Ты понимаешь? — вскрикнула Кэлен. — Разве это могло тебе принести настоящую радость?

Ричард почувствовал, что её слова разбивают в прах его надежды, а с ними и его сердце.

— О духи, — сказал он, — не о том ли говорила тогда Шота? Это ли она имела в виду, когда сказала, что ты была на волосок от того, чтобы направить на меня свою магическую силу? — Тон его был более холодным, чем ему бы хотелось.

— Да. — По её голосу чувствовалось, что она старается не заплакать. Прости меня, Ричард. — Кэлен сцепила пальцы рук. — Я ещё ни к кому не относилась так, как к тебе. Мне так хотелось быть с тобой. Я даже почти забыла, кто я такая, мне это было почти всё равно.

Слёзы появились на её щеках.

— Но теперь-то ты понимаешь, как опасна моя власть? Понимаешь, как легко могла бы я погубить тебя? Если бы ты не остановил меня... ты бы пропал.

Он почувствовал острую жалость к ней и к её положению, к её бессилию перед всем этим. Он ощутил и собственную боль, боль утраты, пусть и терять ему, оказывается, было нечего. Ведь она никогда не могла бы принадлежать ему или точнее, он не мог принадлежать ей. Всё оказалось пустой мечтой.

Зедд пытался предостеречь его, спасти от этой боли. Почему он не прислушался? Почему он был настолько глуп и самоуверен, что понадеялся что-нибудь придумать? Он знал, почему. Он медленно встал и подошёл к костру, так, чтобы Кэлен не заметила его слёз. Справившись с собой, он снова заговорил:

— А почему ты всё время говорила о дочерях? Почему только девочки? Разве у Исповедниц не рождаются мальчики? — Ричарду показалось, что голос его стал похож на скрежет.

Он слушал, как потрескивает огонь костра. Кэлен долго не отвечала. Услышав, что она плачет, Ричард повернулся к ней. Она подняла голову и протянула руку, чтобы он помог ей встать. Поднявшись, она прислонилась к дереву, откинула с лица волосы и встала, скрестив руки.

— Да исповедницы рожают и мальчиков. Сейчас — не так часто, как прежде, но всё же рожают. — Она кашлянула. — Но у детей мужского пола магическая власть развита сильнее: им даже не нужно времени, чтобы восстановить свою силу. Иногда эта сила становится для них всем, развращает их.

Это последствие ошибки, сделанной волшебниками. Они выбирали женщин определённым образом, но не подумали о том, что магическая сила может стать самостоятельной. Они не предусмотрели, как дар этот будет передаваться потомкам и не учли, что у мужчин он может развиться иначе, чем у женщин.

Давным-давно несколько мужчин-Исповедников объединились и создали страшное царство жестокости. Тогда наступили «тёмные времена». То время было похоже на нынешнее, когда появился Даркен Рал. Наконец, волшебники добрались до Исповедников и уничтожили их. Много волшебников погибло.

С тех пор волшебники оставили попытки править государствами. Слишком многие из них погибли из-за этого. Сейчас они стараются только служить людям, помогать им, когда это нужно. Но больше они никогда не вмешивались в дела правителей без крайней необходимости. Они получили горькие уроки.

Кэлен, продолжая рассказывать, старалась не смотреть ему в глаза.

— По некоторым причинам женщины обращаются со своей силой с гораздо большей человечностью, что составляет одно из их свойств и избегают развращающего действия этой силы. Волшебники сами не знают, почему.

Это тоже похоже на Искателей Истины: Волшебник должен правильно избрать Искателя иначе тот использует данную ему силу во зло. Вот почему Зедд так рассердился на Совет Срединных Земель за то, что его лишили права называть Искателей.

Мужчины-Исповедники, не все, но большинство, оказались неспособны правильно обращаться с данной им властью. Они не могут сдерживать волшебную силу, когда это нужно.

Кэлен бросила взгляд на Ричарда.

— Когда они хотели женщину, они просто овладевали ею используя свои чары. Так они овладевали многими женщинами. Они не знали ни самоограничения, ни чувства ответственности за свои поступки.

Рассказывают, что «тёмные времена» были одной чёрной ночью страха. Их царство продолжалось долгие годы. Волшебникам пришлось уничтожить многих. По существу, они убили всех, рождённых, от этой похоти, чтобы предотвратить стихийное распространение магического дара. Сказать, что им всё это было неприятно — значит ничего не сказать.

— И что же происходит теперь? — спросил он нетерпеливо. — Что бывает, когда у Исповедниц рождаются мальчики?

Кэлен проглотила комок в горле. Она всё ещё боролась со слезами.

— Когда у Исповедницы рождается мальчик, его приносят в одно особое место в центральной части Эйдиндрила, где мать кладёт его на Камень.

Она переменила позу, ей было неспокойно и явно трудно об этом рассказывать. Ричард взял Кэлен за руку и стал гладить её пальцы, хотя вдруг почувствовал, что ему не следует уже касаться её, как прежде.

— Как я уже рассказала тебе, человек, которого коснётся Исповедница, сделает всё, что она ему велит. — Он почувствовал, что рука её задрожала. — Мать мальчика приказывает своему мужу и он... он... кладет на горло младенца жезл... и... наступает ногами на оба конца.

Ричард выпустил её руку. Обхватив руками голову, он отвернулся к костру.

— И так с каждым новорождённым мальчиком?

— Да, — ответила Кэлен и он едва расслышал ответ. — Не допускается возможности оставить жизнь ни одному мужчине-Исповеднику, потому, что из каждого может вырасти тот, кто в будущем использует свой волшебный дар во зло, чтобы добиться господства для себя и вернуть «тёмные времена».

Волшебники и Исповедницы внимательно наблюдают за каждой беременной Исповедницей и делают всё, что в их силах, чтобы утешить её, если у неё рождается мальчик, которого нужно... — Она умолкла.

Ричард вдруг понял, что ненавидит Срединные Земли, ненавидит страстно и только во вторую очередь — из-за отношения к Даркену Ралу. Он впервые понял, почему те, кто поселился в Вестландии, хотели жить в стране, где нет никакой магии.

Больше всего он сейчас желал бы вернуться туда, подальше от всех этих колдовских дел. Слёзы выступили на его глазах, когда он подумал, как он тоскует по Оленьему лесу. Он поклялся себе, что если всё же справится с Даркеном Ралом, то уж позаботится о том, чтобы восстановить границы.

Зедд ему поможет, в этом Ричард не сомневался. Теперь он понял, почему и сам Зедд старался держаться подальше от Срединных Земель. И если границы будут восстановлены, то он, Ричард, всю оставшуюся жизнь проживёт по ту сторону границы.

Но сначала надо будет разобраться с мечом. Он не отдаст Меч Истины. Он уничтожит его.

— Спасибо тебе, Кэлен, — выдавил он из себя. — Спасибо, что рассказала мне всё. Не хотел бы я услышать об этом от кого-нибудь другого.

Он чувствовал, что говорит совсем не то. До сих пор ему казалось, что, когда удастся остановить Рала, жизнь только начнётся, что впереди какое-то будущее и какие-то возможности. Теперь он понял, что остановить Рала — не начало, а конец. Конец не только для Рала, но и для него самого.

В будущем после этого ничего не останется, всякая надежда умерла. Если он справится с Даркеном Ралом и Кэлен будет в безопасности, то он, одинокий, вернётся в Олений лес и жизнь для него закончится.

Он услышал, как Кэлен всхлипывает за его спиной.

— Ричард, если ты хочешь, чтобы я оставила тебя, не бойся прямо сказать мне об этом. Я тебя пойму. К таким вещам Исповедницы привыкают.

Он посмотрел на догоравший костёр и зажмурился, стараясь сдержать слёзы. Ричард чувствовал боль в груди, дышал с трудом.

— Прошу тебя, Кэлен, скажи, есть ли... есть ли хоть какая-то возможность... чтобы... мы с тобой.

— Нет, — простонала она.

Характеристики

Список файлов книги