Т.А. Иванова. Избранные труды (774560), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Так, например, придя — *Х9, дн'авель — *УЗ, *У 21 и др. Однако это проведено далеко не всегда, и многие формы, набранные мелким шрифтом, звездочки в указателе не имеют. Например, во —.У 14, пр вкрлтнли — Н 18 — 19 и др. Иногда звездочкой отмечены формы, в которых употреблены либо скобки: /л/Зь — Х 9, хотя обычно подобные формы этим знаком не снабжаются (ср., например, карли/ль/ — А 14), либо многоточие: и... — (/6. Отметим также и явные опечатки. Так, на л.
К 22 дано вврвскы, как и в примечании к этому стиху на с. 37, но в словоуказателе находим только закономерное вврвискы, как и на л. А 1О, 19. В указателе при слове пжть имеется ссылка на л. *(/6, где находим п... дьнь, т. е. пять дней, см. Ев. от Луки, П, 44. Изданное болгарским коллегой Боянское глаголическое евангелие конца Х1 в., как всякий уникальный памятник, будет служить новым источником изучения языка древнеславянской письменности. Внервые ааубликавана: Вестник ЛГУ. /974.
Сер. «История, язык, литература». М /4. Примечаыве 2003 г. В одном из последних абзацев рецензии «явиые опечатки», указанные мною в книге И. Добрева, однако, таковыми не являются. Так, ввр(век)ы — это конъектура, предложенная Ив. Добревым на основа- 58 нии того, что расстояние между буквами р и ы в рукописи могло вмешать только три буквы. Что касается также конъектуры п(жть) на основании греч. оооч, то она представляется мне если не ошибочной, то все же недостаточно обоснованной. Известно, что переписчики священных книг, естественно, не обращаясь к греческому оригиналу, часто по своему разумению «исправляли» текст. Это и отражено в чтении текста Л.
11. 44 в ряде древнейших памятников. Если в Асс. и Остр. ев. в соответствии с греч. 1йхсрас ооо» читается дьин/дьие пить (' путь дня — дневной путь'), то в других уже имеется замена пжть на пать. Так, в Мар. ев.: пать дьне1и), а в Сав. ки. даже: е Ание. Поскольку в Бояиском глаголическом евангелии отчетливо читается форма род.
п. мн. ч, дънь, то, с моей точки зрения, конъектура должна была бы выглядеть п( ьть) авив, как в Мар. ев. и Сав. кн. Рецензия на книгу: Коксах Н. В. Евангелие Кохно. Болгарский памятник Х111 в. София, 1986 В издательстве Болгарской Академии наук вышло факсимильное издание среднеболгарского кирилловского Евангелия ХП1 в., подаренного в 1879 г.
Новороссийскому университету штабс-капитаном А. А. Кохно, по имени которого оно вошло в науку. В настоящее время памятник хранится в Одесской государственной научной библиотеке им. Горького — № 182, шифр 1/3. Издание Евангелия Кохно подготовлено Н. В. Коссек, и ей же принадлежит предваряющее публикацию текста исследование, посвяшенное палеографическим и языковым особенностям памятника. Изданная рукопись представляет собой краткий апракос (без начала и конца), на полях которого отмечены недельные и праздничные чтения.
Указатель по их порядку в Евангелии приведен в конце издания, после публикации текста (с. 85-89), а также на каждом листе памятника. Завершают издание резюме на английском и немецком языках. Исследование Н. В. Коссек начинается с описания палеографии памятника (с. 7 — 15), выполненною детально и тщательно. Единственное наше замечание касается большого количества опечаток, имеюшихся на всех страницах исследования, но особенно досадных в разделах, относя- шихся к палеографии и фонетике. Затем следуют разделы, в которых внимание автора сосредоточено на тех языковых особенностях издаваемой рукописи, которые позволяют определить ее как среднеболгарский памятник ХП1 в., отражающий восточно-болгарские говоры. Этот общий вывод Н.
В. Коссек хорошо обоснован и вполне может быть принят. Наши замечания, достаточно многочисленные, относятся к тем разделам исследования Н. В. Коссек, которые посвяшены языковым особенностям памятника. Так, в разделе «Фонетические особенности» (с.
15 — 36) вызывает удивление обширный раздел, посвященный «редуцированным» гласным. Известно, что уже в древнейших памятниках старославянского языка отразились процессы, указывающие на утрату этих звуков в болгарских говорах Х1 в. Естественно, что в конце ХП в., а Евангелие Кохно написано никак не раньше этою времени, употребление еров, описанное Н. В. Коссек, — явление орфографии, а не фонетики. В какой-то мере это понимает и автор, когда пишет об «орфографических нормах» ~с. 16) Евангелия Кохно.
Однако в дальнейшем лается, с нашей точки 60 зрения, избыточное описание употребления слабых и сильных редуцированных как факта фонетических особенностей исследуемого памятника (с. 15 — 21). К сожалению, здесь встречаются досадные неточности в интерпретации языкового материала. Так, на ряде страниц описывается «утрата» или «сохранение» ь в приставках-предлогах на з: иЗгрлдл, нЗкрлХ (с. 16), иЗгнлтн (с.
19) и др. Однако известно, что эти приставки-предлоги конечного редуцированного не имели'. Особенно удивляет утверждение Н. В. Коссек, что «в префиксе къЗь — конечный ь сохраняется, если корень начинается губными согласными...» (с. 18). Это положение иллюстрируется формами глагола въЗъпнтн, в котором ь относится к корню -ъп-, а не к префиксу. В случаях типа къЗькрлти (с.
18), иЗъгнлнн (с. 19) следует видеть не «сохранившийся редуцированный», а искусственные написания. На с. 23 в слове крокь: нл крок'ЙХъ (Мф. Х, 27) гласный о ошибочно возводится к ь. В разделе о гласном 'Й та же форма снова интерпретируется не как закономерное окончание местного падежа основ на -о-, а лишь как влияние этих основ (с. 29). Здесь, как и на с. 23, явное смешение слов крокь и кръкь. В том же разделе ошибочно приведена среди форм род. п.
уа- основ с флексией Й форма жрьтк Й: милостыни,<оцзм л не жрьтк Й (с. 28). Во-первых, совершенно очевидно, что слово жрьтвл не относилось к йотовой разновидности данного склонения, во-вторых, это — закономерная форма дательного, а не родительного надежа, употребление которого зависело от глагола )(от'Йтн. Раздел «Морфологические особенности» (с. 36-4!) очень краток, в нем внимание автора сосредоточено на инновациях разных частей речи. Так, в имени существительном отмечаются случаи смешения склонений. Однако и здесь имеются досадные неточности. Например, род.
п. мн. ч. свинин (с. 37) рассматривается как форма основ на -г'-, хотя это фонетически закономерное окончание основ Уа- от свин(л (та же форма в Зогр., Мар., Асс. и Остр. евангелиях), Точно так же форма гроздии — Мф. ЧП. 16 (с. 37) не отражает влияния йоснов, как и форма также единственного числа клмвниемь (тв. и.). Неясно, почему формы прикоснж сь и мина отнесены к формам простого или старого сигматического аориста, а форма кидаем — к формам нового аориста (с.
39). Форма же дл... принмж — Ио. Х. 17 (с. 39) — вообще не аорист. В разделе, посвященном синтаксису (с. 41 — 47), автор пишет, что «следует прежде всего обратить внимание на особенности управления», хотя в Евангелии Кохно оио в основном «остается таким же, как в известных канонических текстах старославянского языка» (с. 41).
К сожалению, и этот раздел не лишен недостатков. Так, на примере прнкоенм сж отню имл (с. 41) утверждается возможность управления глагола ' Мейе А. Общеславянскнй язык. М., 1951. С. 124. 61 прнкоснжтн сяь дательным падежом. Но дательный падеж нма является дательным притяжательным и определяет форму очню (мест. п.). Аналогичный пример: очн наю именно так квалифицирует сам автор (с. 42), хотя, заметим, что наю не дательный, а родительный падеж с тем же значением поссесивности. Вряд ли предложение й»неть рань волен га своего нн ель волен пославшааго н (с. 43) может служить иллюстрацией отрицательной конструкции с род. п.
прямого дополнения: в нем употребление род. п. обусловлено сравнительной степенью. Один и тот же пример ттн оца н мтри — Мф. Х1Х. 19 на разных страницах определяется по-разному: на с. 41 утверждается, что глагол чьтнтн управляет род. и., а на с. 43 форма отьца определяется как вин.-род. п. А ведь это разные синтаксические явления! Отрицательные конструкции выделены автором в отдельную главу (с.
47 — 61), представляющую перепечатку ранее опубликованной статьи'. На фоне очень кратких глав по морфологии и синтаксису она представляется неоправданно подробной. Справедливо заметив, что «палеографическне, фонетические и грамматические особенности у всех среднеболгарских рукописей восточной ориентации отличаются в целом единообразием», Н. В. Коссек считает, что «именно лексический материал дает возможность проследить те индивидуальные черты, которые выделяют данный памятник среди других памятников рассматриваемой эпохи» (с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
