Пьер БУРДЬЕ Социология социального пространства (554383), страница 14
Текст из файла (страница 14)
В самом деле, социальныедистанции «вписаны» в тело, точнее, в отношение к телу,к языку или к времени (многие структурные аспекты практики игнорируются субъективистским видением).Если добавить, что sense of one's place и переживаемоесходство габитуса, как, например, симпатия или антипатия, являются началом всех форм кооптации, дружбы,любви, брака, ассоциации и т.
д. и, следовательно, всехустойчивых связей, иногда подтвержденных юридически,то можно увидеть, как все заставляет думать, что классына бумаге являются реальными группами, тем более реальными, чем лучше сконструировано пространство и чемменьше общности, вычлененные в этом пространстве.Если вы хотите создать политическое течение или ассоциацию, у вас будет больше шансов объединить людей,находящихся в одном секторе социального пространства(например, на юго-западе диаграммы, со стороны интеллектуалов), чем если вы возьметесь сгруппировать людей,расположенных по четырем углам диаграммы.Но так же, как субъективизм предрасположен редуцировать структуры к взаимодействиям, объективизмстремится выводить действия и взаимодействия из структуры.
Таким образом, главная ошибка, ошибка теоретиvЧувство своего места (англ.).г72Пьер Бурдьё. Социология социального пространстваСоциальное пространство и символическая властьзирования, которую мы находим у Маркса, заключаетсяв рассмотрении классов на бумаге как реальных классов,в выведении из объективной однородности условий, обусловленностей и, следовательно, диспозиций, которыевытекают из идентичности позиций в социальном пространстве, их существования в качестве единой группы, вкачестве класса. Понятие социального пространства позволяет избежать альтернативы номинализма и реализма в области социальных классов: политическая работа,нацеленная на производство социальных классов какcorporate bodies, постоянных групп, обладающих постоянными органами представительства, обозначениями ит.
п., имеет тем больше шансов на успех, чем более агенты,которых хотят собрать, объединить, построить в группу,близки в социальном пространстве (следовательно, принадлежат к одному классу на бумаге). Классы в марксовом смысле таковы, что их нужно строить с помощью политической работы, которая может быть тем более успешной, чем более она вооружена в действительности хорошообоснованной теорией и, следовательно, более способнаосуществить эффект теории — theorem, что по-греческиозначает «видеть», т.
е. навязать видение деления.С помощью эффекта теории мы выходим из чистогофизикализма, но не бросаем достижения фазы объекти- •визма: группы, к примеру социальные классы, нужно еще«создавать». Они не даны в «социальной реальности».Нужно понимать буквально название известной книгиЭ. П. Томпсона «Формирование английского рабочегокласса» («The Making of English Working Class») рабочийкласс, такой, каким он нам видится сегодня через описывающие его слова — «рабочий класс», «пролетариат»,«трудящиеся», «рабочее движение» и т. д., через организации, предназначенные для его выражения, через символы, бюро, секретариат, знамена и т.
п., является хорошообоснованным историческим артефактом (в том смысле,в каком Дюркгейм говорил о религии, что это хорошо |обоснованная иллюзия). Но это не означает, что можносконструировать все что угодно и неважно каким способом: ни в теории, ни на практике.L73Таким образом, мы перешли от социальной физики ксоциальной феноменологии. «Социальная реальность», окоторой говорят объективисты, есть также объект восприятия. А социальная наука должна брать в качествеобъекта и эту реальность, и ее восприятие с перспективами и точками зрения, которые агенты имеют на этуреальность в зависимости от их позиции в объективномсоциальном пространстве. Спонтанные воззрения на социальный мир, «folk theories»"', о которых говорят этнометодологи (или то, что я называю спонтанной социологией), так же как ученые теории и социология, составляют часть социальной реальности и могут получитьсовершенно реальную власть конструирования, как впримере с марксистской теорией.Объективистский разрыв с предпонятиями, идеологиями, спонтанной социологией, народной мудростью —неизбежный и необходимый момент научного подхода.Нельзя экономить на нем, не подвергая себя риску больших ошибок, что мы видим в интеракционизме, в этнометодологии и в социальной психологии во всех ее формах,демонстрирующих феноменологический взгляд на социальный мир.
Но нужно совершить второй разрыв, болеетрудный — разрыв с объективизмом, заново вводя в оборот на следующем этапе все то, от чего избавлялись приконструировании объективной реальности.Социология должна включать в себя социологию восприятия социального мира, т. е. социологию конструирования воззрений на мир, которые в свою очередь участвуют в конструировании этого мира. Однако, принимая врасчет построенное нами социальное пространство, мызнаем, что эти точки зрения, как говорит об этом самослово, являются взглядом с определенной точки, т. е. изопределенного положения в социальном пространстве.Мы знаем также, что точки зрения будут разные и дажеантагонистические, ведь они зависят от точки, с которойсмотрят, поскольку для каждого агента видение пространства зависит от его положения в этом пространстве.viНародные воззрения (англ).74Пьер Бурдьё.
Социология социального пространстваВслед за этим мы отрекаемся от универсального субъекта, от трансцендентального Ego феноменологии, которое этнометодологи переняли для собственных нужд. Конечно, агенты обладают активным восприятием мира.Конечно, агенты конструируют собственное мировоззрение. Но это конструирование осуществляется под структурным давлением. И можно даже объяснить в социологических терминах то, что проявляется как универсальное свойство человеческого опыта, а именно: освоенныймир имеет тенденцию быть воспринимаемым как нечтодолжное, что идет само по себе.
Если социальный мирстремится восприниматься как очевидный и ощущаться(если пользоваться терминологией Гуссерля) согласнодоксической модальности, то потому, что диспозицииагентов, их габитус, т. е. ментальные структуры, через которые агенты воспринимают социальный мир, являютсяв основном продуктами интериоризации структур социального мира. Поскольку диспозиции восприятия имеюттенденцию приспосабливаться к позиции, то даже наиболее обездоленные агенты стремятся воспринимать социальный мир как должное и мириться с гораздо большим,чем можно было бы вообразить, особенно если смотретьсоциальным взглядом того, кто господствует, на ситуацию тех, кто находится в подчиненной позиции.Таким образом, исследование инвариантных формвосприятия или конструирования социальной реальностискрывает различные вещи: во-первых, это конструирование не происходит в социальном вакууме, но подвергается структурному давлению; во-вторых, структурирующие структуры, когнитивные структуры сами являютсясоциально структурированными, поскольку имеют социальный генезис; в-третьих, конструирование социальнойреальности — это не только индивидуальное предприятие;оно может стать и коллективным.
Но так называемое микросоциологическое видение забывает о многих другихвещах. Так случается, если смотреть с очень близкого расстояния: за деревьями леса не видно; в особенности, приотсутствии сконструированного пространства нет никакой возможности увидеть откуда видят то, что видят.Социальное пространство и символическая власть75Итак, представления агентов меняются в зависимостиот их позиции (и связанных с ней интересов) и от их габитуса, понимаемого как система схем восприятия и оценивания, как когнитивные и развивающие структуры, которые агенты получают в ходе их продолжительного опытав какой-то позиции в социальном мире.
Габитус естьодновременно система схем производства практик и система схем восприятия и оценивания практик. В обоих случаях эти операции выражают социальную позицию, вкоторой он был сформирован. Вследствие этого габитуспроизводит практики и представления, поддающиесяклассификации и объективно дифференцированные, ноони воспринимаются непосредственно как таковые только теми агентами, которые владеют кодом, схемами классификации, необходимыми для понимания их социального смысла.
Так, габитус подразумевает sens of one's place,но еще и sens of others'place."" Например, мы говорим ободежде, мебели или книге: «это мелкобуржуазно» или «этоинтеллигентно». Каковы же социальные условия, позволяющие такое суждение? Во-первых, предполагается, чтовкус (или габитус) как система схем классификации объективно соотносится через породившие его социальныеусловия с определенным социальным положением: агенты классифицируют сами себя и позволяют себя классифицировать, выбирая в соответствии с собственным вкусом различные атрибуты — одежду, еду, напитки, спорт,друзей, которые хорошо сочетаются и которые хорошо имподходят или, более точно, соответствуют их положению.Точнее, в пространстве возможных благ и услуг выбираютблага, занимающие в этом пространстве позицию, гомологичную той, которую агенты занимают в социальномпространстве.
Из чего получается, что ничто не классифицирует более того, кто сам себя классифицировал.Во-вторых, классификационное суждение типа «этомелкобуржуазно» предполагает, что мы, как социализированные агенты, способны видеть связь между практиv" Чувство места другого (англ.).76Пьер Бурдьё. Социология социального пространстваками или представлениями и позициями в социальномпространстве (как мы догадываемся о социальном положении кого-либо по акценту). Таким образом, через габитус мы получаем мир здравого смысла, социальныймир, который кажется очевидным.До сих пор я был на стороне воспринимающих субъектов и говорил о главном факторе изменчивости восприятия, т.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
