Пьер БУРДЬЕ Социология социального пространства (554383), страница 13

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 13)

А наиболее чистые выражения субъективистского видения можно найти, конечно, у Щюца иэтнометодологов. Так, Щюц двигается в точно противоположном направлении от Дюркгейма: «Наблюдаемоеполе social scientist, научная реальность, имеет специфические смысл и структуру соответствия для живущих, действующих и мыслящих в ней человеческих существ. Путем серии построений здравого смысла они предварительно отобрали и проинтерпретировали этот мир, которыйими воспринимается как реальность повседневной жизни.

И именно эти мысленные объекты определяют их поведение, мотивируя его. Мысленные объекты, сконструированные обществоведом, для того чтобы понять социальную реальность, должны базироваться на мысленныхобъектах, сконструированных здравой мыслью людей,Социальное пространство и символическая власть67живущих своей обыденной жизнью в своем социальноммире. Таким образом, конструкции социальных наук являются, так сказать, конструкциями второго порядка,конструкциями конструкций, созданных актерами на социальной сцене».'" Противопоставление полное: в одномслучае — научное познание получается лишь через разрыв с первичными представлениями, называемыми «допонятийными» у Дюркгейма и «идеологическими» у Маркса, причем он происходит по бессознательным причинам; во втором случае — социальное познание неотрывноот обыденного познания, поскольку оно есть не что иное,как «построение построений».Если я немного тяжеловесно привел эту оппозицию какпример одной из наиболее пагубных среди «пар концептов» (paired concepts), которыми кишат социальные науки,как нам это показали Ричард Бендикс и Беннет Бергер, топотому, что самое постоянное и, на мой взгляд, самое важное для работы мое желание — преодолеть ее.

Рискуя показаться очень непонятным, попробую дать в одной фразерезюме всего изложения, которое я вам предлагаю сегодня.С одной стороны, объективные структуры, которые конструирует социолог в рамках объективизма, отстраняясь отсубъективных представлений агентов, лежат в основе субъективных представлений и содержат структурные принуждения, влияющие на взаимодействия; но, с другой стороны, эти представления должны быть усвоены, если хотят,чтобы с ними считались, в частности, в индивидуальнойили коллективной повседневной борьбе, нацеленной натрансформацию или сохранение объективных структур.Это означает, что оба подхода — объективистский и субъективистский — находятся в диалектической связи и что,даже если субъективистский подход, когда его берут изолированно, кажется очень близким интеракционизму илиэтнометодологии, он отделен от них радикальным отличием: точки зрения фиксируются как таковые и соотносятся с позициями соответствующих агентов в структуре."' Schutz À.

Collected Papers, I; The Problem of Social Reality.La Haye, Martinus Nijhoff, s. d. P. 59.68Пьер Бурдьё. Социология социального пространстваЧтобы действительно преодолеть искусственную оппозицию, установившуюся между структурами и представлениями, нужно порвать со способом мышления, который Кассирер называет субстанциалистским и который направлен на непризнание никаких других реалий,кроме тех, что поставляются непосредственной интуицией в обыденном опыте индивидов или групп.

Главныйвклад так называемой революции структурализма заключается в применении к социальному миру реляционногоспособа мышления, способа современной математики илифизики, который идентифицирует реальность не с субстанциями, а со связями. «Социальная реальность», о которой говорил Дюркгейм, есть множество невидимых связей, тех самых, что формируют пространство позиций,внешних по отношению друг к другу, определенных одничерез другие по их близости, соседству или по дистанциимежду ними, а также по относительному положению:сверху, снизу или между, посредине.

Социология в объективистском аспекте является социальной топологией,analysis situs, как называли эту новую область математики во времена Лейбница, анализом относительных положений и объективных связей между позициями.Этот способ реляционного мышления является отправной точкой построений, представленных в «Различении». Но существует большая вероятность того, что пространство, т. е. связи, ускользает от читателя, несмотряна обращение к диаграммам и к факторному анализу: вопервых, поскольку субстантивистский способ мышленияболее легкий и «естественный»; во-вторых, поскольку часто случается, что средства, вынужденно использующиеся для конструирования и обнаружения социального пространства, могут заслонить полученные с их помощьюрезультаты.

Группы, конструируемые для объективациизанимаемых ими позиций, заслоняют эти позиции; например, в «Различении» главу, посвященную фракциям господствующего класса, кто-то может прочитать как описание различных стилей жизни этих фракций, не заметивтам позиций в пространстве властных отношений — того,что я называю полем власти. Изменение терминологииСоциальное пространство и символическая власть69является, как мы видим, одновременно условием и результатом разрыва с обыденным представлением, связанногос идеей ruling class."С этого момента изложения можно сравнивать социальное пространство и географическое пространство,внутри которого выделяются области.

Это пространствосконструировано таким образом, что агенты, группы илиинституции, размещенные в нем, имеют тем больше общих свойств, чем более близки они в этом пространстве;и тем меньше, чем более они удалены друг от друга. Хотяпространственные дистанции — на бумаге — совпадаютс социальными дистанциями, тем не менее они не существуют в реальном пространстве.

Так, несмотря на то, чтопочти всюду можно наблюдать тенденцию сегрегации впространстве, когда люди, близкие в социальном пространстве, стремятся стать близкими — по выбору иливынужденно — в географическом пространстве, все желюди, сильно удаленные в социальном пространстве, могут встречаться, вступать во взаимодействия в физическом пространстве, по меньшей мере, на короткий периодили время от времени.

Взаимодействия, дающие непосредственное удовлетворение эмпирическим предрасположенностям — а их можно наблюдать, снимать, регистрировать, короче — трогать их пальцами, — заслоняютструктуры, которые в них реализуются. Это один из техслучаев, когда видимое (непосредственная данность)скрывает невидимое, которым она определяется. Такимобразом, не учитывается, что истина взаимодействия никогда не заключается целиком во взаимодействии в том виде, в каком оно предстает наблюдению.

Одного примерадостаточно, чтобы показать различие между структуройи взаимодействием и, одновременно, между структуралистским подходом, который я защищаю как необходимый момент исследования, и так называемым интеракционистским подходом во всех его формах (в частности,этнометодологией). Я думаю о том, что называю для себяПравящего класса (англ.).70Пьер Бурдьё. Социология социального пространствастратегиями снисходительности, когда агенты, занимающие высшие позиции в одной из иерархий объективногопространства, символически отрицают социальную дистанцию (которая от того не перестает существовать),обеспечивая себе таким образом выгоды от признательности, придаваемой этому чисто символическому отрицанию дистанции: «он простой», «он не гордый» и т.

п.;вместе с тем предполагается признание дистанции (приведенные мной фразы предполагают всегда подтекст: «онпрост для герцога», «он не гордый для университетскогопрофессора»). Короче, можно пользоваться объективными дистанциями таким образом, чтобы получать преимущества от близости и преимущества от дистанции; т.

е. отдистанции и от признания дистанции, которое обеспечивается символическим ее отрицанием.Как можно конкретно зафиксировать эти объективныесвязи, не сводимые к взаимодействиям, в которых они проявляются? Эти объективные связи суть связи между позициями, занимаемыми в распределении ресурсов, которыеявляются или могут стать действующими, эффективными,как козыри в игре, в ходе конкурентной борьбы за присвоение дефицитных благ, чье место — социальный универсум. Основными видами такой социальной власти являются, согласно моим эмпирическим исследованиям, экономический капитал в его различных формах, культурныйкапитал, а также символический капитал — форма, которую принимают различные виды капитала, воспринимаемые и признаваемые как легитимные.

Таким образом, всоциальном пространстве агенты распределены в первомизмерении по общему объему имеющегося у них капитала во всех его видах, и во втором измерении — по структуре их капитала, т. е. по относительному весу различныхвидов капитала (экономического, культурного...) в общемобъеме капитала, которым они располагают.Недопонимание при чтении предлагаемого мной(в частности, в «Различении») анализа является результатом того, что классы на бумаге могут восприниматься какреальные группы. Подобное чтение объективно поддерживается тем фактом, что социальное пространствоСоциальное пространство и символическая власть71сконструировано так, что агенты, занимающие сходныеили соседние позиции, находятся в сходных условиях,подчиняются сходным обусловленностям и имеют всешансы обладать сходными диспозициями и интересами,а следовательно, производить сходные практики.

Диспозиции, приобретенные в занимаемой позиции, предполагают приспосабливание к этой позиции, которое Гофманназывал sense of one's place." Это чувство своего места, ведущее при взаимодействиях одних людей (которых французы называют «скромные люди») к тому, чтобы держаться на своем месте «скромно», а других — «держатьдистанцию», «знать себе цену», «не фамильярничать».Заметим, между прочим, что такие стратегии могут бытьсовершенно бессознательными и принимать формы застенчивости или высокомерия.

Характеристики

Список файлов книги